Имидж России: обратный эффект

Имидж России: обратный эффект

Владельцев газет и пароходов в России становится все больше. За последние несколько месяцев сменили своих владельцев «Известия» и «Московские новости», журнал «Огонек» и телеканал REN TV. Многие эксперты, анализируя процесс смены собственников, усматривают в нем «руку Кремля», утверждая, что власть в преддверие следующего избирательного цикла заранее пытается взять процесс формирования общественного мнения под свой полный контроль.

В отношении последней сделки с «Независимой газетой» мнения высказываются аналогичные, расхождения отмечаются лишь в том, чьи политические амбиции, помимо следования в фарватере кремлевской политики, отныне будет удовлетворять издание — главы «Русского алюминия» Олега Дерипаски или помощника главы Минэкономразвития Константина Ремчукова, в свое время активного функционера СПС…

Последний, кстати, заявил о намерении превратить «НГ» в экономически эффективную компанию, взяв на вооружение концепцию развития «The Washington Post».

Насколько передел информационного печатного рынка в условиях, когда федеральные телеканалы принадлежат государству (а именно телевидение является главным инструментом воздействия на общественное сознание в плане формирования политического выбора), эффективен с точки зрения влияния именно на предвыборную ситуацию?

Или речь идет только о воздействии на настроения элиты, а не на электорат в широком смысле? Об этом и некоторых политических аспектах ситуации, складывающейся в информационном пространстве, МиК беседует с Алексеем Самохваловым, директором Национального исследовательского центра телевидения и радиовещания:

— Ну, я думаю, что «Независимая газета» все же — это газета с традициями. И она читается определенной частью интеллигенции, которая занимает определенные позиции в масс-медиа, управленческом бизнесе, поэтому недооценивать влияние «Независимой газеты», хотя она и является малотиражной, в отличие от газет «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Антенна», нельзя.

Есть издания массовые, а есть издания влиятельные, но не имеющие большого тиража. Поэтому, конечно, переуступка этой газеты новому владельцу, который имеет иные взгляды и иные политические воззрения, чем прежний, изменит и ситуацию в печатных средствах массовой информации. И что будет дальше, посмотрим…

Хотя, с точки зрения влияния на электорат, этот фактор вряд ли окажет какое-то влияние. Я часто бываю в регионах и «Независимая газета» там встречается крайне редко. Поэтому, с точки зрения, например, региональных выборов, смена владельца не окажет никакого влияния.

Но данный факт, безусловно, повлияет на общую ситуацию со свободой слова здесь, в центре.

— В рейтинге инструментов влияния на формирование общественного сознания телевидение лидирует, и это понятно. Но что именно в телевизионной информации является главным воздействующим фактором? Частота упоминания политика или конкретная информация?

На прошлой неделе, например, ВЦИОМ обвинил Левада-центр в публикации данных опросов, которые якобы используются для манипуляции общественным мнением… Что является ключевым на телевидении?

Ну, во-первых, есть методики для определения популярности тех или иных программ. Часто играет основную роль фактор показа в определенное время или адресность аудитории той или иной телепередачи, поэтому рейтинг передач интересует, в первую очередь, рекламодателей, которые хотят, чтобы их реклама была ориентирована на какую-то целевую, понятную им аудиторию.

Ведь если передачу, например, какой-нибудь сериал, смотрят домохозяйки, а там будет рекламироваться какой-нибудь энергетический напиток или там будет какой-нибудь подросток на роликах раскатывать, то, наверное, это будет неправильно. Поэтому и на западе, и у нас в стране часто пытаются наладить систему определения этих рейтингов.

Но так как страна большая, то реальные цифры, как мне кажется, могут быть получены только в крупных городах, где можно установить систему электронного наблюдения за определенной выборкой телезрителей. И узнать, что люди смотрят: подростки — одно, домохозяйки — другое, пенсионеры — третье и т.д.

Сказать же, что смотрят люди в российской глубинке, очень трудно. Там можно проводить только опросы, в основном телефонные. И никакая, даже самая авторитетная социологическая служба, будь это Центр Юрия Левады или кто-то еще, не скажет, что она сможет провести репрезентативный опрос на эту тему, скажем в Костромской области или еще дальше, в Пермской области. Это дорогостоящее дело, и таких цифр по стране просто нет.

И, в основном, представление о зрительской аудитории имеется только в крупных городах, где можно получить относительную картину рейтингов телевизионных передач.

И если вы обращали внимание на тендер на общероссийский измеритель, который объявлял, по-моему, Медиакомитет, то ведь до сих пор этот вопрос не урегулирован. Кому доверять? Кто будет основным производителем достоверных рейтингов?

И это неслучайно. Потому что, например, наш центр за такую большую проблему не берется. Мы делаем только ежемесячный рейтинг влиятельности менеджмента, и то это делается на основе экспертных оценок членов нашего Экспертного совета. То есть, как бы субъективные точки зрения по разным позициям о степени влиятельности тех или иных менеджеров сводятся воедино и дают какое-то представление о рейтинге влиятельности этого человека на принятие управленческих решений в финансовой сфере, корпоративной политике и т.д.

И то мы понимаем, что это достаточно субъективная вещь, как и другие опросы. Например, та же «Независимая газета» публикует рейтинг влиятельных политиков. И мы понимаем, что это тоже субъективное мнение привлекаемых ею экспертов и результат методики, которую использует «Независимая газета».

Поэтому точных данных по рейтингу тех или иных передач нет и, соответственно, возможности использовать эти сведения для политической рекламы с точки зрения достижения результата в плане формирования электорального выбора, затруднены, так как это очень сложно. Поэтому у нас очень часто и бывают совершенно непредсказуемые результаты голосования.

Но содержание показываемой информации, безусловно, является главным влияющим фактором. И я считаю, что, например, недавний показ по НТВ и другим каналам, причем очень детальный, того, как сносили дома на побережье Истринского водохранилища, сразу же понизило рейтинг правящей «Единой России» и администрации президента Путина на несколько процентов, потому что люди видят, что они перед властью совершенно беззащитны.

Хотели бы вроде показать, что мы, вот, боремся с богатеями, которые нарушают определенные правила, а результат получили совсем другой. Богатеи явно не богатеи, строения по всем меркам далеко не дворцы, и почему эти люди попали в такую историю — это еще требует объяснения, но то, как с этими людьми обращаются — это явное правонарушение.

Поэтому говорить о том, что кто-то, например, Глеб Павловский или Станислав Белковский, могут выстроить грамотную стратегию воздействия в электронных СМИ, чтобы достичь в определенном регионе нужного политического эффекта, очень сложно. И даже при том, безусловно большом опыте, которые они имеют, даже после Украины — они туда же поехали, как в новый регион, и многие российские регионы, если они там будут заниматься региональными выборами, будут для них новыми. Но я думаю, что они будут работать, основываясь все же на каких-то стандартных схемах, которые могут дать результат, и это не будет только телевидение.

— А как Вы вообще оцениваете пропагандистские способности нашей власти? С точки зрения профессионализма? На телевидении ведь не осталось ни одного независимого федерального канала. Значит, все в руках власти, но как она этим пользуется?

Ну, смотрю я на пропагандистские возможности нашей власти без оптимизма. Вот, например, последний демарш МИДа. С одной стороны, МИД вступился за трех подростков, которых побили в Польше. Ну, правильно, наверное. С другой стороны, а кто заступится за дачников, которых избили представители судебной власти? Им в какой МИД обращаться?

Плюс, этот демарш с каналом АВС. Ну тоже, здесь возникает правовая сторона вопроса. Вот, скажем, закон о СМИ. Там в статье об аккредитации сказано, что журналист может быть лишен аккредитации, если им или редакцией будут нарушены установленные правила аккредитации или распространены несоответствующие действительности сведения, порочащие честь и достоинство этой организации. И все это осуществляется после вступления в законную силу соответствующего решения суда.

Но такого решения суда в МИД нет, и этот сюжет ни одном суде не был предметом рассмотрения. И, конечно, это может иметь антипропагандистский эффект, потому что можно потратить 30 млн. долларов на телеканал «Россия today», а потом провести несколько подобных острых дипломатических конфликтов, которые сведут к нулю весь пропагандистский эффект…

— Ну, в России формированием ее имиджа за рубежом кто только не занимался. А насколько это вообще решаемая задача — с помощью того инструментария, который власть задействует?

Западные компании используют иногда нетрадиционные формы поиска информации. Например, с ними сотрудничают наши независимые журналисты, которые им приносят свои сюжеты, например, о том, что происходит в каком-то доме престарелых, или что происходит на каком-то кладбище, которое разорили, и там на всеобщем обозрении лежат кости, или что-то еще.

Любое средство массовой информации, и российское, и зарубежное, оно, конечно, заинтересовано в информационных сюжетах. И когда из России поступает такой поток негативной информации, а позитивных событий у нас, к сожалению, не так много, соответствующий образ нашей страны формируется и он достаточно четкий — это образ страны с коррумпированной бюрократией, низким уровнем доходов и низким уровнем правосознания граждан и т.д.

И этому способствуют не только зарубежные средства массовой информации. Этому способствуют и наши средства массовой информации, которые распространяются за рубежом. Сейчас очень много идет программ «РТР-планета» на Израиль, на Германию, распространяется канал ТВЦ в ряде стран, другие каналы. И, представьте себе, что эмигранты, живущие в Германии, смотрят программу Андрея Караулова. Или кто-то из журналистов, знающий русский язык.

Поэтому говорить, что только западные средства массовой информации формируют у западной аудитории образ России, нельзя. Потом, создаются ведь и альтернативные русскоязычные средства массовой информации, которые обслуживают только зарубежную аудиторию. Тот же канал RTVi Игоря Малашенко — у них же свои новости, которые, между прочим, только в России широко не принимают. А на Украине практически любая кабельная компания их показывает. И там, с одной стороны, информация объективнее, а, с другой стороны, идет определенный негатив тоже.

<— Наверное, наша власть, считает, что владение телеканалом — это главный фактор, а профессионализм в использовании этого ресурса — вторичный.

Я бы обратил внимание на другое. Я считаю, что наша система управления СМИ порочна, и она очень наглядно характеризуется нынешним конфликтом между министром культуры Соколовым и двумя руководителями федеральных агентств — господином Сеславинским и господином Швыдким. Вот если бы они — и Сеславинский, и Швыдкой, занимались бы своими вопросами — культурой, поддержкой средств массовой информации, и вовремя бы меняли положения о лицензировании, аккредитации журналистов и т.д., тогда бы их сферы развивались.

А вместо этого мы видим управленческий коллапс, когда нижестоящая структура подает на вышестоящую и они начинают решать свои отношения в суде. Значит, им уже не до выполнения своих прямых профессиональных обязанностей, им важно, как они выглядят в глазах общественности, вернее, их руководители.

И вот все видят такой конфликт руководителей двух федеральных ведомств — ну и какой после этого имидж у России? И это, в целом, свидетельствует о неуправляемости правительства президента Путина.

— Ну и такая ситуация на результатах будущих выборов и вообще, на новом электоральном цикле отразится?

Я живу в Подмосковье и вижу, что высокого уровня жизни, который имеет место в Москве, здесь нет. И отсюда все видится по-другому. И я отмечаю высокий уровень раздражения ситуацией, он заметен, и это раздражение накапливается.

Вспомните, каким популярным был Ельцин сразу после избрания. Но как быстро, уже к 1996 году, вся эта популярность была растеряна. А потом власть была передана преемнику. Но основы государства нельзя расшатывать! И было бы очень разумно со стороны Путина и его администрации предпринять какие-то шаги для политической демократизации нашего общества, используя, в том числе, и средства массовой информации, чтобы следующему президенту население доверяло полностью, чтобы он был грамотный, профессиональный…

Я думаю, что в принципе в России можно найти квалифицированного управленца на любой пост — и на пост Швыдкого, и на пост Сеславинского, и даже на пост президента. Незаменимых людей нет, я менять их надо в нашей стране на безусловно более качественный кадровый состав, с тем, чтобы ситуация менялась в лучшую сторону.

Оценить статью
(0)