Собственный перевод из французской «Le Figaro»
Несмотря на то, что Вашингтон «разочарован», @ он все же «надеется», что сможет переубедить Москву. Такова, в нескольких словах, реакция администрации Буша на жесткую позицию, занятую Россией в отношении голосования по принятию новой резолюции. Резолюции, которую министр иностранных дел России Игорь Иванов назвал «нереальным ультиматумом».
И если Вашингтон «надеется», то это, без всякого сомнения, потому, что американский президент хочет верить, что его «друг» Владимир Путин, которого Буш-младший прозвал «Пути-Пут» и в «душевных качествах» которого он не сомневается, не бросит его в этой заварухе. Итак, примерно месяц Владимир Путин благоразумно оставался в тени. Его последнее официальное заявление по Ираку было сделано в ходе визита в Париж: тогда хозяин Кремля поддержал французско-германскую позицию.
Отсутствие ясности, прослеживающееся в последнее время, лишь напускает тумана, тем более что все помнят о красивом жесте российского президента, незамедлительно последовавшем после событий 11 сентября. Несмотря на то, что далеко не всем в его окружении это понравилось, Владимир Путин положил тогда начало новой эре, заявив во весь голос о своем желании сотрудничать с Западом: «Америка, мы с тобой!».
Возможно, этим и объясняется явная двусмысленность его молчания сегодня. «Создается впечатление, - пишет «Еженедельный журнал», - что Владимир Путин и глава российского МИДа Игорь Иванов распределили между собой роли «хорошего» полицейского и «плохого» полицейского по отношению к США. Далее журнал отмечает, что «решение об использовании вето должен принять именно президент».
Готов ли Владимир Путин зайти так далеко? Презрев риск разорвать такие дорогие для него связи? В Вашингтоне отказываются в это верить. И, видимо, напрасно. Поскольку Владимир Путин никогда не делал тайны из своих резервных возможностей. И недавние рассуждения министра иностранных дел России есть не что иное, как вариации на тему, которая затрагивалась уже не раз после трагических событий 11 сентября, затрагивалась аккуратно, но с завидным постоянством и убежденностью.
Примерно год назад, принимая верительные грамоты от послов иностранных государств в Кремле, Владимир Путин заявил: «Любая модель международных отношений, основанных на преобладании одной доминирующей силы, не имеет будущего. …. Только разумные и хорошо скоординированные решения могут сплотить мировое сообщество перед лицом той или иной угрозы и позволят дать достойный отпор». Как раз в то время Вашингтон ввел в оборот понятие «ось зла», состоящую из Ирака, Северной Кореи и Ирана; что характерно, все три государства имеют тесные политические и экономические связи с Москвой.
Девять месяцев спустя на встрече в Санкт-Петербурге, состоявшейся сразу же после саммита НАТО, посвященного расширению альянса на восток, Владимир Путин опять вернулся к своей мысли, но сделал это уже не так дипломатично, как раньше. А именно, он напомнил своему американскому коллеге, что террористы, совершившие атаки на Америку, были отнюдь не иракцы, а граждане Саудовской Аравии. Американский президент, который незадолго до этого заверил своего «друга» в стремлении США «соблюдать российские интересы в Ираке», не нашелся, что ответить и лишь нервно моргнул. Но посыл был совершенно ясен: движение в одном направлении, наметившееся между Россией и США в рамках борьбы с мировым терроризмом, не бесконечно и имеет пределы.
11 февраля 2003 года в Париже, отстаивая позицию, занятую Францией и Германией, Владимир Путин опять подчеркнул свое неприятие «модели международных отношений, основанных на преобладании одной доминирующей силы». И пояснил свою мысль, сказав, что «необходимо сделать первый шаг по направлению к многополярному миру». И отметил, что «если бы мы попытались сделать подобное заявление в России, нас немедленно бы обвинили в попытке вбить клин между Европой и Америкой».
А две недели спустя, выступая перед лучшими представителями российских вооруженных сил, верховный главнокомандующий вновь вернулся к старой теме: «Мы не можем закрывать глаза на растущую агрессивность некоторых сил в некоторых странах. И наше беспокойство еще более оправдано, если принять во внимание низкую эффективность деятельности ряда международных организаций».
После этого заявления, официального, но не касающегося непосредственно Ирака, Кремль умолк. Продолжая, тем не менее, расширять сеть своих прямых контактов от столицы к столице. Отправив, тем не менее, своего посланника в Багдад. Непрестанно заявляя в различных коммюнике, что «необходимо разработать такой план действий по Ираку, который отвечал бы интересам всего мирового сообщества».
По гипотезе, выдвинутой несколько дней назад российской газетой «Коммерсантъ», «Россия заинтересована в том, чтобы Совет Безопасности вообще бы не рассматривал американо-британскую резолюцию». Именно этим и объясняются озвученные Игорем Ивановым (возможно, с согласия Кремля) угрозы применить вето.
Что же касается начала военных действий в Ираке, то они неизбежны. По крайней мере, так считает председатель комитета по международным отношениям в Госдуме Дмитрий Рогозин. Выступая накануне по радио, он вновь повторил фразу, которую сказал неделей раньше в интервью «Figaro»: «Пусть все идет своим ходом».
Несмотря на то, что Вашингтон «разочарован», @ он все же «надеется», что сможет переубедить Москву. Такова, в нескольких словах, реакция администрации Буша на жесткую позицию, занятую Россией в отношении голосования по принятию новой резолюции. Резолюции, которую министр иностранных дел России Игорь Иванов назвал «нереальным ультиматумом».
И если Вашингтон «надеется», то это, без всякого сомнения, потому, что американский президент хочет верить, что его «друг» Владимир Путин, которого Буш-младший прозвал «Пути-Пут» и в «душевных качествах» которого он не сомневается, не бросит его в этой заварухе. Итак, примерно месяц Владимир Путин благоразумно оставался в тени. Его последнее официальное заявление по Ираку было сделано в ходе визита в Париж: тогда хозяин Кремля поддержал французско-германскую позицию.
Отсутствие ясности, прослеживающееся в последнее время, лишь напускает тумана, тем более что все помнят о красивом жесте российского президента, незамедлительно последовавшем после событий 11 сентября. Несмотря на то, что далеко не всем в его окружении это понравилось, Владимир Путин положил тогда начало новой эре, заявив во весь голос о своем желании сотрудничать с Западом: «Америка, мы с тобой!».
Возможно, этим и объясняется явная двусмысленность его молчания сегодня. «Создается впечатление, - пишет «Еженедельный журнал», - что Владимир Путин и глава российского МИДа Игорь Иванов распределили между собой роли «хорошего» полицейского и «плохого» полицейского по отношению к США. Далее журнал отмечает, что «решение об использовании вето должен принять именно президент».
Готов ли Владимир Путин зайти так далеко? Презрев риск разорвать такие дорогие для него связи? В Вашингтоне отказываются в это верить. И, видимо, напрасно. Поскольку Владимир Путин никогда не делал тайны из своих резервных возможностей. И недавние рассуждения министра иностранных дел России есть не что иное, как вариации на тему, которая затрагивалась уже не раз после трагических событий 11 сентября, затрагивалась аккуратно, но с завидным постоянством и убежденностью.
Примерно год назад, принимая верительные грамоты от послов иностранных государств в Кремле, Владимир Путин заявил: «Любая модель международных отношений, основанных на преобладании одной доминирующей силы, не имеет будущего. …. Только разумные и хорошо скоординированные решения могут сплотить мировое сообщество перед лицом той или иной угрозы и позволят дать достойный отпор». Как раз в то время Вашингтон ввел в оборот понятие «ось зла», состоящую из Ирака, Северной Кореи и Ирана; что характерно, все три государства имеют тесные политические и экономические связи с Москвой.
Девять месяцев спустя на встрече в Санкт-Петербурге, состоявшейся сразу же после саммита НАТО, посвященного расширению альянса на восток, Владимир Путин опять вернулся к своей мысли, но сделал это уже не так дипломатично, как раньше. А именно, он напомнил своему американскому коллеге, что террористы, совершившие атаки на Америку, были отнюдь не иракцы, а граждане Саудовской Аравии. Американский президент, который незадолго до этого заверил своего «друга» в стремлении США «соблюдать российские интересы в Ираке», не нашелся, что ответить и лишь нервно моргнул. Но посыл был совершенно ясен: движение в одном направлении, наметившееся между Россией и США в рамках борьбы с мировым терроризмом, не бесконечно и имеет пределы.
11 февраля 2003 года в Париже, отстаивая позицию, занятую Францией и Германией, Владимир Путин опять подчеркнул свое неприятие «модели международных отношений, основанных на преобладании одной доминирующей силы». И пояснил свою мысль, сказав, что «необходимо сделать первый шаг по направлению к многополярному миру». И отметил, что «если бы мы попытались сделать подобное заявление в России, нас немедленно бы обвинили в попытке вбить клин между Европой и Америкой».
А две недели спустя, выступая перед лучшими представителями российских вооруженных сил, верховный главнокомандующий вновь вернулся к старой теме: «Мы не можем закрывать глаза на растущую агрессивность некоторых сил в некоторых странах. И наше беспокойство еще более оправдано, если принять во внимание низкую эффективность деятельности ряда международных организаций».
После этого заявления, официального, но не касающегося непосредственно Ирака, Кремль умолк. Продолжая, тем не менее, расширять сеть своих прямых контактов от столицы к столице. Отправив, тем не менее, своего посланника в Багдад. Непрестанно заявляя в различных коммюнике, что «необходимо разработать такой план действий по Ираку, который отвечал бы интересам всего мирового сообщества».
По гипотезе, выдвинутой несколько дней назад российской газетой «Коммерсантъ», «Россия заинтересована в том, чтобы Совет Безопасности вообще бы не рассматривал американо-британскую резолюцию». Именно этим и объясняются озвученные Игорем Ивановым (возможно, с согласия Кремля) угрозы применить вето.
Что же касается начала военных действий в Ираке, то они неизбежны. По крайней мере, так считает председатель комитета по международным отношениям в Госдуме Дмитрий Рогозин. Выступая накануне по радио, он вновь повторил фразу, которую сказал неделей раньше в интервью «Figaro»: «Пусть все идет своим ходом».