Грузинское общество под надзором

Грузинское общество под надзором

Грузинское общество под надзором

В обществе нарастают опасения из-за участившихся случаев использования материалов тайного наблюдения.

После местных выборов, проведенных в Грузии в октябре, телекомпания «Рустави-2» передала видеозапись, компрометирующую председателя оппозиционной Консервативной партии Кобу Давиташвили.
Запись, сделанная в одном из ресторанов Тбилиси, имела целью показать, как Давиташвили предположительно обещал своему собеседнику место в партийном списке взамен 20 тысяч долларов.
Вскоре после этого разразился еще один скандал, когда с помощью тайной видеозаписи была разоблачена коррупция в Объединенном фонде социального страхования, в результате чего высокопоставленные представители фонда оказались за решеткой.
В другом случае, тайной камерой, установленной в рабочей комнате парламентария Гии Нуцубидзе, было записано, как он предположительно передавал взятку высокопоставленному представителю министерства образования.
Тайная аудиозапись телефонного разговора между беглым руководителем военизированного формирования Эмзаром Квициани и представителем оппозиции Ираклием Батиашвили, произведенная этим летом, послужила поводом для задержания последнего по обвинению в измене родине.
Это всего лишь четыре примера в длинном списке случаев разоблачения секретов известных людей посредством обнародования тайных записей.
Согласно Конституции Грузии, «личная жизнь каждого человека, его рабочее место, личные записи, переписка, переговоры по телефону или с использованием других технических средств, а также полученные с помощью технических средств уведомления неприкосновенны. Ограничение указанных прав допускается по решению суда или без него при возникновении установленной законом неотложной необходимости».
Вторая часть данной статьи Конституции, вероятно, позволяет правоохранительным органам прибегать к тайному наблюдению.
Член парламента от правящей партии и председатель Парламентского комитета по правам человека Элене Тевдорадзе считает наблюдение оправданным.
«Как правозащитник, я категорически против вмешательства в личную жизнь людей, – сказала она. – Однако, учитывая нынешнее положение в стране, нам придется потерпеть, если хотим быть защищенными от угроз, стоящих перед нашей страной. Я бы хотела напомнить вам, что тайные записи были узаконены в США и Великобритании для эффективной борьбы против терроризма».
В то же время, Тевдорадзе призналась, что и сама ощущает психологический дискомфорт, когда разговаривает по телефону, так как и ее могут подслушивать. Адвокаты и правозащитники озабочены как частотой, так и законностью используемой тактики подслушивания.
Адвокат Малхаз Джангирашвили сказал, что доказательства в процессе ведения им почти всех уголовных дел, были добыты посредством тайных записей.
«90 процентов моих дел и дел моих коллег провоцированные, т. е. устанавливается записывающее устройство и происходит провоцирование разговора, – заявил он IWPR. – Даже нейтральные беседы, которые не имеют почти ничего общего с преступлением, считаются доказательством. В основном, все раскрытые дела «подкреплены» этим методом».
По словам Джангирашвили, не обходится и без подделки записей и «из-за нехватки технических средств и отсутствия квалифицированных кадров, не проводится качественная экспертиза записей».
Джангирашвили убежден, что причиной такого широкого использования скрытого прослушивания является непрофессионализм.
«Следствие и оперативная служба не в состоянии собрать другого рода доказательства, поскольку это достаточно трудоемкий процесс и требует особенного профессионализма, – сказал он. – Поэтому они прибегают к легкому пути – тайным записям, так как иначе они не могут раскрыть дело».
Юристы выражают озабоченность и по поводу использования тайных записей посредством СМИ, считая, что правоохранительные органы часто используют их для рекламирования своей деятельности, а СМИ, по-видимому, ничего не имеют против распространения этих материалов.
«СМИ фактически работают на оперативные службы, – говорит юрист Тина Хидашели. – Журналистам перекрыли каналы получения информации, вот СМИ и дают возможность службам безопасности себя использовать.
Например, опубликовав абсолютно незаконную запись о Кобе Давиташвили, СМИ содействовали разжиганию этнической вражды (в записи слышно, как Давиташвили в оскорбительном контексте произносит слово «армянин»). Это классический пример непрофессионализма. В любом цивилизованном государстве СМИ за это были бы привлечены к ответственности».
Хидашели привела также примеры использования скрытых камер и подслушивающих аппаратов во внутриполитической борьбе. Например, председатель Департамента по исполнению наказаний Бачо Ахалая, у которого напряженные отношения с народным защитником Созаром Субари, обнародовал запись телефонного разговора между представителем омбудсмена и бывшим заключенным, где речь шла о передаче взятки конвою.
Депутат от оппозиции Каха Кукава не имеет ничего против тайных записей, если они добыты законным путем. «Но все, что мы видим по телевизору, записано незаконно и в некоторых случаях даже смонтировано», – сказал он.
По словам Кукава, главное, что его беспокоит, это возникновение «синдрома страха» в обществе. «Многие граждане, которые обращаются ко мне за помощью, как к депутату, бояться говорить о своих проблемах по телефону,» – заявил он IWPR.
Из десяти рядовых граждан Грузии, с которыми поговорил корреспондент IWPR, восемь предпочитают не говорить по телефону на серьезные темы.
«Я никогда не говорю по телефону о политике, так как одна авторитетная знакомая предупредила меня, что все телефоны прослушиваются», – говорит 47-летний стоматолог Майя.
«Даже не знаю что хуже – не суметь разоблачить очередного коррумпированного чиновника или все время чувствовать где-то рядом видео-объектив или аппаратуру для подслушивания», – говорит 34-летний Гига.
Правозащитники также обеспокоены тем, что скрытые прослушивания происходят в тюрьмах, где нарушается конфиденциальность встречи адвоката с заключенными. Субари уже обращался с требованием к Департаменту по исполнению наказаний, потребовав демонтаж видеокамер в комнатах, где происходят встречи адвокатов с заключенными, поскольку такая практика противоречит законодательству Грузии. Однако руководство департамента отказалось выполнять рекомендацию на том основании, что она допускается правилами «минимальных стандартов обращения с заключенными», принятыми ООН.
Ассоциация молодых юристов Грузии обратилась и в Конституционный суд в знак протеста против методов наблюдения, используемых правоохранительными органами, как противоречащим Конституции страны.
Суд принял иск, который должен быть рассмотрен в течение шести месяцев.

Инга Алавидзе, сотрудник криминального отдела газеты «24 саати», Тбилиси.

Оценить статью
(0)