В мире продолжается скрытая борьба между потребителями и поставщиками углеводородного сырья. К такому выводу можно прийти после того, как 9 апреля в столице Катара на заседание Форума стран-экспортеров природного газа (GECF) собрались делегации 14 стран.
Россия, Иран, Катар, Венесуэла и Алжир — это те страны, которые в данный момент обеспечивают порядка 40 процентов мировой добычи газа и его поставки по трубам, контролируют 80 процентов запасов «голубого топлива» в мире. А потому сообща способны оказывать влияние на процесс ценообразования. По крайней мере, продавцы намерены предъявить свой счет за природный газ. Право покупателей — согласиться с новыми тарифами или найти альтернативного поставщика. В результате у американской стороны у первой не выдержали нервы. Еще за неделю то того, как газовики и высокопоставленные чиновники пяти стран должны были собраться в Дохе, в канцелярию госсекретаря США Кондолизы Райс поступило гневное письмо от конгрессмена Илеана Рос-Летинена. По мнению члена палаты представителей, Америка «должна энергично противодействовать созданию этого глобального вымогательства и рэкета». Первой «под раздачу» попала Россия. По мнению Рос-Летинена, администрации Белого дома необходимо «ясно заявить российскому правительству о том, что США будут считать формирование картеля недружественным актом, который негативно скажется на сотрудничестве в других областях». В итоге 16 марта помощник госсекретаря США Дэниэл Фрид был вынужден заявить о том, что Белый дом планирует создать на европейском рынке альтернативную российскому «Газпрому» компанию.
Опасения обитателей Капитолийского холма продиктовано не только первыми впечатлениями от тарифов «Газпрома» для Украины и Грузии, но и такими участниками будущего «газового картеля», как Иран и Венесуэла. Обе страны широко используют в своем дипломатическом лексиконе понятие «антиимпериализм», под которым подразумевается борьба с влиянием США в мире. В данном случае привлекает открытая позиция по созданию «газового картеля», озвученная на форуме министром энергетики и нефти Венесуэлы Рафаэлем Рамиресом. По словам высокопоставленного гостя, «страны-потребители всегда выступают против интересов стран-производителей. Мы пытаемся защитить наши интересы».
Считается, что взятая на форуме GECF позиция может подтолкнуть потребителей энергетических ресурсов искать альтернативных поставщиков газа. В качестве таковых способны выступить страны Каспийского региона. Тем более что Рос-Летинен настоятельно посоветовал республиканской администрации активно содействовать центральноазиатским государствам в энергетической политике, с тем чтобы они «строили трубопроводы и другую инфраструктуру, которые избавят их от зависимости в газовом экспорте от России, Ирана или других стран». Понятно, что главное внимание в таком случае отводится Туркменистану. Ашхабад обладает колоссальными запасами природного газа, занимает по этому показателю второе место на просторах СНГ и четвертое — в мировой «табели о рангах». Кроме того, Туркменистан не был приглашен на форум в Доху. Как говорят эксперты, одной из причин такого положения могла стать позиция Москвы, которая пытается «законсервировать» своих энергетических конкурентов по постсоветскому пространству в рамках их государственных границ, а с другими договориться «по-хорошему» на форуме в Дохе. Свою выгоду может извлечь и Астана. В случае если в Дохе будет туго закручен газовый вентиль, то это позволит решить одну из главных проблем Казахстана: утилизацию попутного газа с нефтяных месторождений в северной части акватории Каспийского моря. Напомним, что до последнего времени консорциум иностранных компаний неохотно откликался на требования отечественного Министерства охраны окружающей среды, вместо использования газоконденсатных технологий, сжигал «голубое топливо».
К удивлению американской стороны, прошедший в столице Катара форум явил противоречивую картину. В частности, Россия не спешит использовать свои природные ресурсы для достижения внешнеполитических целей. Заочно парируя аргументы заокеанских политиков, глава Минпромэнерго России Виктор Христенко заявил: «Мы не собираемся дружить против кого-то, мы не собираемся ничего делать назло кому-то. Мы лишь продвигаем шаг за шагом ту позицию, которая была сформулирована в Санкт-Петербурге в рамках саммита „ Большой восьмерки“. Более того, российский чиновник попросил журналистов не употреблять словосочетание „газовый ОПЕК“.
В итоге в жарком воздухе Дохи повисла пауза недопонимания, которую на правах хозяина встречи поспешил разрядить министр промышленности и энергетики Катара Абдалла бен Хамад аль-Аттыйя. Комментируя перспективы появления „газового ОПЕК“, он заявил: „Все возможно. Мы должны сначала встретиться, выслушать другие мнения, так как единого мнения пока не существует. Но все возможно“.
Сам по себе „газовый ОПЕК“ не представляет угрозы, опасность представляет попытка отдельных стран-участниц конвертировать свои природные ресурсы в рычаг давления на индустриально развитые государства. Причем наибольшим радикализмом в данном случае отличается не соседняя Россия, а Иран и Венесуэла. Обе страны неоднократно пытались в рамках „нефтяного ОПЕК“ поставить на скудный энергетический рацион экономику США и европейских стран. Но из-за позиции умеренных режимов Арабского региона, прежде всего Саудовской Аравии и Катара, этого им не удавалось достичь. В случае с саммитом главных экспортеров газа ситуация действительно выглядит тревожной как для США, так и для государств ЕС. Из представленных стран только Катар в данный момент отличается проамериканской позицией. Россия и Алжир способны взять прагматичную линию поведения, а Каракас и Тегеран скорее всего будут использовать „газовый вентиль“ для давления на США и его союзников.
Но даже если „газовый картель“ избежит участи стать идеологическим оружием возмездия, на поверхности продолжают оставаться сугубо технические и экономические проблемы его создания. Прежде всего, сегодня фактически отсутствует рынок газа в его классическом понимании. Поскольку сделки заключаются не на основе спроса и предложения, а в кулуарной атмосфере, в узком кругу политиков. В таких условиях понятие „мировая цена на газ“ носит условный характер, поскольку она формируется из расчета цены на нефть или с акцентом на энергобаланс страны-потребителя. Следовательно, чтобы заработал механизм „газового ОПЕК“, ему необходим рынок. Это парадокс, поскольку организация изначально предполагает регулировать цены на свою продукцию и прибегать к практике монополистов. Но пока нет единства относительно стоимости одного кубометра природного газа, говорить о каких-либо механизмах ценообразования трудно. А потому с появлением „газового ОПЕК“ возникнет потребность в новых инструментах brand name на товарно-сырьевых биржах планеты. Это хорошо осознают и сами страны-экспортеры. По словам главы „Газпрома“ Алексея Миллера, „необходимость единого ценообразования на газ продиктована глобализацией рынка“. Но надо понимать, что процесс перехода газовой отрасли на рыночные механизмы может стать болезненным для мировой экономики и спровоцировать здесь кризисы.
Кроме того, каждая из стран — участниц GECF на данный момент имеет свой пакет внешнеторговых соглашений с третьими государствами о поставках на долгосрочной основе больших объемов природного газа. А потому непонятно, в какой форме страны — участницы „газового картеля“ намерены осуществлять квотирование и манипуляцию с объемами поставок своей продукции. И самое главное, кого в первую очередь производители будут ограничивать в природных ресурсах. Так, намерение сократить объемы производства „голубого топлива“ обязательствами „газового ОПЕК“ может сорвать ранее достигнутые соглашения между Россией и странами Центральной и Восточной Европы. Таким образом, реализация главной цели любого картеля — контроль цен посредством объемов продаж — может привести к нестабильным поставкам газа потребителям. Цивилизованный подход предполагает вначале выполнение взятых обязательств, а уже потом переход на квотирование объемов добычи газа. Поскольку Россия, как и другие участники GECF, имеет контракты на ближайшие 10 лет, то появление „газового ОПЕК“ в ближайшие годы не планируется.
Сегодня не все разделяют опасения американской стороны. По мнению наблюдателей, появление рынка газа — далеко не единственное преимущество. Так, по словам главы третьей по величине энергетической компании Европы Total Кристофа де Маржери, „газовый ОПЕК“ позволит избежать неэффективных инвестиций». Только на развитие рынка газа, согласно данным Международного энергетического агентства (МАЭ), необходимо ежегодно вкладывать до 150 млрд долларов. Кроме того, топ-менеджер Total более чем уверен, что существующий «нефтяной ОПЕК» позволяет компенсировать резкие скачки цен на нефть на мировых рынках, которые возникают при одной мысли об очередной войне в зоне Персидского залива. По словам де Маржери, «без ОПЕК мировые цены на нефть были бы гораздо выше». Такова природа стихийного либерализма. Очевидность сказанных слов отчасти подтверждает и позиция главного потребителя энергетических ресурсов — Соединенных Штатов. Несмотря на звучащую из Белого дома критику, стоит признать, что американская сторона неоднозначно оценивает деятельность «нефтяного ОПЕК». С одной стороны, картель вызывает раздражение в Вашингтоне, с другой — администрация Белого дома не спешит его разрушить. Это и понятно, в «самоволке» страны — экспортеры нефти способны спровоцировать хаос на мировых рынках. Получается, что механизм регулирования в какой-то мере оправдывает себя. А потому, как отметил в феврале во время визита в Катар российский президент, государства будут координировать действия в газовой сфере вне зависимости от создания «газового ОПЕК».
С газом всегда было намного проще, чем с нефтью. Так, на мировые рынки сегодня поступает лишь 26 процентов добываемого странами «голубого топлива». К примеру, Венесуэла вовсе не экспортирует газ, а предпочитает использовать его на внутреннем рынке. В связи с чем будущий «газовый ОПЕК» преждевременно презентовать в качестве «группы заговорщиков» стран-поставщиков, поскольку в его составе имеются потребители.
Замир Каражанов
Информационное агентство www.iamik.ru
Горожанкин Владимир