Информационное агентство www.iamik.ru
В печально известном Бутырском следственном изоляторе (ИЗ 77/2 УИН МЮ по г. Москве) 19 мая заключенные объявили голодовку. Они отказываются принимать тюремную пищу @ из-за творящегося в СИЗО беспредела. По информации “Известий”, за последнюю неделю по Бутырке прокатилась волна рейдов, в ходе которых в камеры заскакивали охранники и с криками "Все - с вещами на выход!" начинали бить людей дубинками и выгонять из камер. Заключенные в спешке хватали самое необходимое, подчас не успевая взять ничего, и покидали камеру, при этом не очень расторопных зверски избивали. Потом охранники собирали все вещи, оставшиеся в камерах, и вывозили их в неизвестном направлении, в том числе матрасы, простыни, одежду, предметы быта. Люди в результате оставались без самого необходимого и, самое главное, - разрешенного для использования в камерах.
На неоднократные жалобы и обращения заключенных администрация изолятора не прореагировала, в результате и без того тяжелейшее состояние здоровья заключенных продолжает ухудшаться. В Бутырку не разрешают передавать лекарства, а медицинского обслуживания в этой тюрьме, со слов заключенных, просто нет, в частности, должность главврача пустует уже полгода. Условия содержания в изоляторе характеризуются как бесчеловечные: в камерах, рассчитанных на 35 человек, содержатся до 100 человек.
8 мая акт массового неповиновения был отмечен в детской колонии Казани. В бунте против ужесточения требований внутреннего распорядка участвовали свыше 50 подростков 14-18 лет, в основном осужденные за тяжкие преступления на 8-10 лет. Всего в колонии содержатся 260 подростков. Участники бунта наточенными камнями, осколками стекол и бритвенными приборами нанесли себе раны, 8 человек вскрыли вены, после чего были госпитализированы. Ответная мера администрации тюрьмы - лишение свиданий, передач, условно-досрочного освобождения.
Не так давно в колонии строгого режима в поселке Славяновка несколько заключенных вскрыли себе вены, протестуя "против плохих условий содержания". Большинство из заключенных, совершивших акт протеста, являлись ВИЧ-инфицированными. Все зэки выжили.
По данным общественной организации "Центр содействия реформе уголовного правосудия", из 866 тысяч российских заключенных на 1 января 2003 года 145 тыс. пребывали в СИЗО. В общем количестве заключенных было: 50 тыс. женщин (9,37 тыс. в СИЗО), 528 детей в возрасте до 3 лет; 19 тыс. несовершеннолетних (8 тыс. в СИЗО); 86,1 тыс. больных туберкулезом (10,8 тыс. в СИЗО); 37,24 тыс. ВИЧ-инфицированных и больных СПИД (6,67 тыс. в СИЗО), 47,3 тыс. человек пребывали в лесных ИК. Кроме того, в 1879 уголовно-исполнительных инспекциях состояло на учете 641 тысяча осужденных к наказаниям, не связанным с лишением свободы (31,8 тыс. несовершеннолетних).
На начало 2003 г. относительное (на 100 тыс. населения) количество заключенных составило: в учреждениях ГУИН 600 человек; в учреждениях всех типов (включая ИВС и т.д.) - 640-650 (оценка). Пенитенциарные учреждения Главного управления по исполнению наказаний Минюста РФ (ГУИН) имеют в своем составе: 739 исправительных колоний (ИК), из них: - 37 женских (10 - с Домами ребенка), 104 лесных; 64 воспитательных колонии (ВК), из них: 3 - для девочек; 184 следственных изолятора (СИЗО) и 13 тюрем; 166 ПФРСИ (помещений, функционирующих в режиме следственных изоляторов и тюрем).
Статистика Минюста немного отличается: по состоянию на 1 января 2003 г. в России в местах лишения свободы содержалось более 877 тыс. заключенных, из них в исправительных колониях - 720,8 тыс. человек, в воспитательных колониях - 10,9 тыс. человек, в следственных изоляторах и тюрьмах - 145,4 тыс. человек.
Сегодняшняя ситуация в уголовно-исполнительной системе России близка к катастрофической. Об этом мы уже писали. Один только факт: ежегодно от голода, туберкулеза и других заболеваний в тюрьмах умирают более 10 тысяч российских заключенных. Ежегодно в нашей стране выносится 65 млн. административных наказаний и более 1 млн. обвинительных приговоров по уголовным делам; через уголовно-исполнительные инспекции проходят 1,3 млн. человек; 4 млн. задержанных и арестованных проходит через ИВС (КПЗ), не менее 25 млн. (по оценкам экспертов) - через “обезьянники” о/м и спецприемники.
Что даст российским заключенным радикально обновленная версия УК, отраженная в проекте федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации", внесенного президентом РФ, подготовленного рабочей группой под руководством замглавы президентской администрации Дмитрия Козака? Этот документ Госдума приняла в первом чтении 23 апреля, и он вызывает как горячее одобрение, так и жесткое неприятие. Сторонники законопроекта называют его большим шагом в сторону смягчения карательной политики. Противники усматривают в новациях "реформаторский зуд" (таково мнение заместителя председателя Комитета Госдумы по законодательству от фракции "Народный депутат" Валерия Воротникова) и препятствие в борьбе с преступностью.
Как отмечается в бюллетене "Законотворческий процесс в Государственной Думе: правозащитный анализ", предложенный президентом проект – шаг к либерализации уголовного права, несмотря на некоторые не только спорные, но и ужесточающие положения. В чем же дело?
Прежде всего, в том, что система не выдерживает нагрузки. Борьба с преступностью обходится все дороже. Стоимость наказания слишком высока. Следовательно, бедное государство нуждается в такой корректировке "борьбы с преступностью", которая снизила бы затратность наказания, не понижая при этом его политической эффективности.
Логика такого рода реформирования проста: сократить длительность наказания, не снижая пропускную способность уголовного судопроизводства. Такого рода рациональные соображения послужили санкционированию "верхами" работы группы Козака. Однако в самой группе решающее место заняли добросовестные, либеральные и думающие люди, озабоченные достижением большего результата, а именно – не только снижением нагрузки на исполнительную систему, но и настоящей гуманизацией уголовного закона. Этим обусловлено появление в проекте нескольких ценных концептуальных новаций, направленных на декриминализацию некоторых поступков, признаваемых в настоящее время преступлениями.
С другой стороны, в той же группе не последнюю, точнее – контролирующую роль играли правоохранительные ведомства, прежде всего, – МВД. Отсюда – некоторые нормы, либо возвращающие в УК удобные для расширительного толкования репрессивные нормы, либо бросающие его далеко вперед – к американской модели, от которой порой полезно держаться на расстоянии.
Эксперты предлагают рассматривать президентский проект в два ряда: во-первых, прогрессивные положения, направленные на совершенствование уголовного закона, во-вторых, новации, категорически неприемлемые. I. Положения, направленные на либерализацию УК.
· сокращение применения института опасного и особо опасного рецидива и существенное снижение формальных оснований назначения при рецидиве более сурового наказания;
· уменьшение нижнего размера штрафа;
· расширение возможности назначения исправительных работ; · снижение минимального срока лишения свободы с шести до двух месяцев;
· допущение назначения штрафа несовершеннолетнему, погашаемого за счет средств его родителей;
· снижение максимально допустимого срока лишения свободы для несовершеннолетних и ограничение оснований назначения им лишения свободы;
· возможность освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних, повторно совершивших преступления небольшой или средней тяжести, а также возможность освобождения от наказания несовершеннолетнего за тяжкое преступление;
· сокращение сроков применения к несовершеннолетним УДО; · отмена принудительного лечения от алкоголизма и наркомании; · исключение нижнего порога лишения свободы, снижение сроков и смягчение тяжести наказания по многим статьям;
· дифференциация и смягчение наказания за мошенничество, грабеж, разбой, незаконный оборот оружия;
· наконец, либерализация ответственности за хранение, приобретение, изготовление, переработку, перевозку наркотиков – фактическая декриминализация этих действий в размере до 10 доз.
Ряд новаций вызывает категорическое несогласие:
1. Исключение из УК института неоднократности (статья 16). Вполне возможно, рабочая группа проекта исходила из того, что отказ от неоднократности приведет к смягчению уголовного закона и практики назначения наказания и сведет квалифицированные составы преступлений, где отягчающим признаком выступает неоднократность, к более легким, менее наказуемым составам преступлений. Это, конечно, было бы так, если одновременно законопроектом не вносились бы поправки в статью 17 (совокупность преступлений).
По действующей редакции, совокупность преступлений, влекущая наказание за каждое преступление, возникает при совершении двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или различными частями одной статьи. Совершение нескольких преступлений, предусмотренных одной статьей, составляет неоднократность. Разница в том, что по совокупности возможно полное либо частичное сложение наказаний, а признак неоднократности ограничивает наказание санкцией, предусмотренной за данное преступление, в том числе более суровой, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части УК. Иными словами, совершение десяти квартирных краж рассматривается сегодня как совершенное неоднократно преступление по части 2 статьи 158 и влечет не более 6 лет лишения свободы. В случае же отказа от неоднократности и замены ее совокупностью каждая кража рассматривается отдельно и влечет самостоятельное наказание, суммируемое путем полного или частичного сложения.
Как замечает в своем заключении председатель Комитета за гражданские права Андрей Бабушкин, неоднократность несет в Кодексе двойную нагрузку. Во-первых, она действительно выступает в качестве утяжеляющего ответственность квалифицирующего признака. Но, во-вторых, она является альтернативой совокупности преступлений. Конечно, если некто совершил две "простые" кражи, то, по совокупности, ему может быть назначено меньше, чем по неоднократности. В случае, если человека судят уже за три или четыре кражи, этот баланс меняется – естественно, не в пользу совокупности.
Замена неоднократности совокупностью – триумф американской модели. По тяжести последствий для российского уголовного судопроизводства, российской пенитенциарной системы и российских заключенных это решение способно перевесить все вышеперечисленные плюсы новой редакции УК.
Нынешний институт неоднократности имеет грубый изъян лишь в одном – этот ярлык навешивается при осуждении за аналогичное преступление ранее судимого по той же статье или части статьи. Сегодня осуждение за одну кражу ранее судимого за кражу означает неоднократность. И, таким образом, человек, уже наказанный однажды, подвергается двойному наказанию – он отвечает как за новое преступление, так и за то, за которое он уже был наказан. Это противоречит конституционному принципу: никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление (статья 50 Конституции). Именно здесь следовало бы поправить Кодекс, указав в части 2 статьи 16, что преступление не считается совершенным неоднократно, если за ранее совершенное преступление лицо было осуждено.
Вместо этого авторы проекта зашли слишком далеко. В сочетании с измененным принципом назначения наказания по совокупности, за несколько тяжких преступлений (квартирных краж) можно получить не шесть лет, как сегодня, когда это считается одним преступлением, совершенным неоднократно, а 25 лет!
Конечно, для США, где никого не удивишь и 100-летним сроком, 25 лет – это пустяк.
С запредельными сроками, рассчитанными не на людей, а на роботов, согласиться никак нельзя. При этом нельзя не признать, что признак неоднократности должен быть исключен из некоторых статей Особенной части (в частности, из статьи 105, где есть отдельный квалифицирующий признак – убийство двух и более лиц). И, конечно, следует отказаться от отягчающего обстоятельства в виде имеющейся судимости за ранее совершенное аналогичное преступление ("лицом, ранее судимым за кражу", "лицом, ранее судимым за убийство").
2. В связи с предыдущим "минусом" находятся изменения, вносимые в статью 69, определяющую порядок назначения наказания по совокупности. С одной стороны, правильно, что наказание по совокупности за преступления средней тяжести будет составлять не 25 лет, как по действующей редакции, а 10. С другой – на практике при совокупности преступлений средней тяжести более 10 лет никогда не назначалось. В то же время, законопроект, в отличие от существующего УК, предусматривает принцип сложения и для преступлений небольшой тяжести – и также в пределах 10 лет. Сегодня, при совокупности деяний небольшой тяжести, в результате сложения не может получиться более двух лет.
Простой пример – хулиганство. Если отказаться, как нам навязывают, от неоднократности, то сегодня пять эпизодов хулиганства дают, при их сложении, не два года, как по нынешней статье 69, а 10 лет.
3. Вызывает возражения такое ограничение судейского усмотрения, как допущение назначения условного наказания в виде лишения свободы лишь на срок до восьми лет. Это неоправданно ограничивает судейское усмотрение. Как известно, Сергей Пашин выносил в своей практике приговор в виде 9 лет лишения свободы за убийство, имеющее и существенно отягчающие, и резко смягчающие обстоятельства.
4. Ухудшающим положение несовершеннолетних следует признать исключение возможности освобождения подростка от наказания за совершение преступления по статье 223, части 1 (незаконное изготовление оружия), являющегося преступлением средней тяжести. Это тем более странно при общем расширении категорий преступлений, при которых несовершеннолетний может быть освобожден от наказания путем допущения такой меры и в отношении совершивших тяжкие деяния. Мотивы такого исключения понятны – авторы держали в уме чеченских подростков.
5. Совершенно неправильно и чревато непредсказуемыми последствиями изменение диспозиции статьи 137 (нарушение неприкосновенности частной жизни). В действующем виде устанавливается, что незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо публичное распространение таких сведений наказуемо, если эти действия совершены из корыстной или иной личной заинтересованности и причинили вред правам и законным интересам граждан. Законопроект рассматривает как преступление любое нарушение неприкосновенности частной жизни, независимо как от корысти, так и от наступления от этих действий какого-либо вреда для граждан.
Столь безразмерное расширение состава преступления недопустимо. Опасности преследования подвергаются в таком случае, например, журналисты, производящие расследование в публичных интересах.
6. Выпадает из общего ряда смягчения санкций неожиданное увеличение санкции по части первой статьи 166 (угон автомобиля). Проектом предлагается назначать лишение свободы до пяти лет вместо действующего максимального трехлетнего срока.
Следует учитывать, что это, в значительной части, подростковое правонарушение. 7. Имеются весьма серьезные претензии к новой редакции статьи 228 (незаконные деяния с наркотиками без цели сбыта). Выше было отмечено, что установление критериев определения размеров и ряд других позиций радикальным образом улучшают ситуацию. Это так. Однако имеется, к сожалению, и два серьезных "но".
Во-первых, статья 228 дополняется новой частью 2, наказывающей за приобретение, хранение и другие не связанные с наркоторговлей действия, "совершенные группой лиц по предварительному сговору". Такой позиции нет даже в весьма несовершенной действующей редакции. При наличии такой группы назначается уже лишение свободы не до трех (как по первой части), а до шести (!) лет. Потребление наркотиков – занятие коллективное. Результатом такого новшества может стать широкое распространение групповых преследований. Любая молодежная компания, при обнаружении у одного человека наказуемого количества, а в моче у остальных – наркотиков, может квалифицироваться как сговорившаяся группа.
Во-вторых, фактически аннулируется примечание об освобождении от уголовной ответственности лица, добровольно сдавшего наркотики и активно способствовавшего раскрытию или пресечению наркопреступлений. Мало того, что по проекту эта возможность распространяется только на деяния, не связанные со сбытом (тогда как именно мелкие дилеры могут реально способствовать раскрытию сетей наркомафии). В примечании появляется еще и оговорка, что не может признаваться добровольной сдачей изъятие наркотиков при задержании, а также при производстве следственных действий по их обнаружению и изъятию. Такое дополнение делает добровольную выдачу в принципе невозможной.
8. Вместо того чтобы совершенно справедливо отказаться от уголовного преследования по статье 265 (оставление места дорожно-транспортного происшествия), авторы проекта, напротив, усугубляют за это ответственность. Статья 265, предусматривающая до двух лет лишения свободы, вроде как исключается. В то же время в часть 2 статьи 264 (нарушение правил дорожного движения) добавляется признак деяния – "сопряженное с оставлением места дорожно-транспортного происшествия лицом, управляющим транспортным средством". Формальный признак оставления места ДТП приравнивается к аварии, повлекшей смерть человека, – эти последствия перечисляются через запятую и в равной степени влекут, согласно проекту, лишение свободы сроком до трех лет.
Поскольку не существует самостоятельных составов преступлений в виде оставления места кражи, места изнасилования и т.п., статья 265 подлежит исключению без каких-либо оговорок, ее сохранение влечет дублирование ответственности и, по сути, наказывает человека не за последствия ДТП, а за недоносительство на самого себя.
9. Проектом вносится дополнение и в Федеральный закон "О введение в действие Уголовного кодекса Российской Федерации", которым устанавливается запрет на внесение в Государственную Думу законопроектов об изменении и дополнении в УК, если на эти проекты не имеется официальных отзывов правительства и Верховного суда РФ.
Эта норма противоречит Конституции, не предусматривающей такого ограничения права законодательной инициативы. Заключение правительства, согласно статье 104 Конституции, требуется лишь на законопроекты, предусматривающие расходы, покрываемые за счет федерального бюджета.
Хотя позиций, характеризуемых нами как улучшающие УК, на первый взгляд, существенно больше, чем его ухудшающих, последние, прежде всего вследствие замены неоднократности совокупностью, чреваты резким повышением средней продолжительности наказания. Снижения нижнего порога, замены трех лет на два года и двух – на один по множеству редко применяемых статей не компенсируют сложения сроков по совокупности.
Потенциал либерализации УК далеко не исчерпан, коль скоро авторы преподносят свой текст как включающий все упущенные и не использованные возможности. Так, отвергнуты предложения о введении в качестве дополнительного основания, исключающего преступность деяния, т.н. "ошибки в запрете", как это установлено уголовными законами Франции, ФРГ, Австрии и других государств (например, по статье 122-3 УК Франции, "не подлежит уголовной ответственности лицо, представившее доказательства того, что по ошибке относительно права, которой оно не могло избежать, оно полагало, что имело законные основания совершить действие"). Утверждение "незнание закона не освобождает от ответственности" отнюдь не во всех случаях справедливо.
Не полностью востребованы даже минимальные ювенальные начала. В частности, необходимо сокращение перечня преступлений, за которые ответственность наступает с 14-летнего возраста, отказ от применения института соучастия (как квалифицирующего признака) в отношении широкого круга преступлений, совершаемых несовершеннолетними.
Необходимо восстановить наказание в виде возложения обязанности загладить причиненный вред (предусмотренного ранее статьей 32 УК РСФСР) и включение его в санкции максимально широкого круга составов преступлений, прежде всего, имущественных.
Следует расширить категории осужденных, направляемых в колонии-поселения, применяя это наказание в отношении всех осужденных за неосторожные преступления, а также за совершенные впервые умышленные преступления небольшой и средней тяжести.
В связи с примирением с потерпевшим законом должно предлагаться не только освобождение от уголовной ответственности, как в статье 76, но и освобождение от наказания. При этом правосудие примирения не должно ограничиваться формальными рамками впервые совершенных преступлений небольшой и средней тяжести, но простираться, как минимум, на тяжкие (независимо от рецидива), а желательно – и на весь корпус Особенной части.
Внесенный президентом проект сложно оценивать однозначно. Сложно и, надеемся, преждевременно. Еще есть шанс отказаться от "торжества совокупности" – наиболее опасного посягательства на основы отечественного уголовного права, оказывающегося, на поверку, не столь дурным, как предлагаемый взамен заморский продукт.
На неоднократные жалобы и обращения заключенных администрация изолятора не прореагировала, в результате и без того тяжелейшее состояние здоровья заключенных продолжает ухудшаться. В Бутырку не разрешают передавать лекарства, а медицинского обслуживания в этой тюрьме, со слов заключенных, просто нет, в частности, должность главврача пустует уже полгода. Условия содержания в изоляторе характеризуются как бесчеловечные: в камерах, рассчитанных на 35 человек, содержатся до 100 человек.
8 мая акт массового неповиновения был отмечен в детской колонии Казани. В бунте против ужесточения требований внутреннего распорядка участвовали свыше 50 подростков 14-18 лет, в основном осужденные за тяжкие преступления на 8-10 лет. Всего в колонии содержатся 260 подростков. Участники бунта наточенными камнями, осколками стекол и бритвенными приборами нанесли себе раны, 8 человек вскрыли вены, после чего были госпитализированы. Ответная мера администрации тюрьмы - лишение свиданий, передач, условно-досрочного освобождения.
Не так давно в колонии строгого режима в поселке Славяновка несколько заключенных вскрыли себе вены, протестуя "против плохих условий содержания". Большинство из заключенных, совершивших акт протеста, являлись ВИЧ-инфицированными. Все зэки выжили.
По данным общественной организации "Центр содействия реформе уголовного правосудия", из 866 тысяч российских заключенных на 1 января 2003 года 145 тыс. пребывали в СИЗО. В общем количестве заключенных было: 50 тыс. женщин (9,37 тыс. в СИЗО), 528 детей в возрасте до 3 лет; 19 тыс. несовершеннолетних (8 тыс. в СИЗО); 86,1 тыс. больных туберкулезом (10,8 тыс. в СИЗО); 37,24 тыс. ВИЧ-инфицированных и больных СПИД (6,67 тыс. в СИЗО), 47,3 тыс. человек пребывали в лесных ИК. Кроме того, в 1879 уголовно-исполнительных инспекциях состояло на учете 641 тысяча осужденных к наказаниям, не связанным с лишением свободы (31,8 тыс. несовершеннолетних).
На начало 2003 г. относительное (на 100 тыс. населения) количество заключенных составило: в учреждениях ГУИН 600 человек; в учреждениях всех типов (включая ИВС и т.д.) - 640-650 (оценка). Пенитенциарные учреждения Главного управления по исполнению наказаний Минюста РФ (ГУИН) имеют в своем составе: 739 исправительных колоний (ИК), из них: - 37 женских (10 - с Домами ребенка), 104 лесных; 64 воспитательных колонии (ВК), из них: 3 - для девочек; 184 следственных изолятора (СИЗО) и 13 тюрем; 166 ПФРСИ (помещений, функционирующих в режиме следственных изоляторов и тюрем).
Статистика Минюста немного отличается: по состоянию на 1 января 2003 г. в России в местах лишения свободы содержалось более 877 тыс. заключенных, из них в исправительных колониях - 720,8 тыс. человек, в воспитательных колониях - 10,9 тыс. человек, в следственных изоляторах и тюрьмах - 145,4 тыс. человек.
Сегодняшняя ситуация в уголовно-исполнительной системе России близка к катастрофической. Об этом мы уже писали. Один только факт: ежегодно от голода, туберкулеза и других заболеваний в тюрьмах умирают более 10 тысяч российских заключенных. Ежегодно в нашей стране выносится 65 млн. административных наказаний и более 1 млн. обвинительных приговоров по уголовным делам; через уголовно-исполнительные инспекции проходят 1,3 млн. человек; 4 млн. задержанных и арестованных проходит через ИВС (КПЗ), не менее 25 млн. (по оценкам экспертов) - через “обезьянники” о/м и спецприемники.
Что даст российским заключенным радикально обновленная версия УК, отраженная в проекте федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации", внесенного президентом РФ, подготовленного рабочей группой под руководством замглавы президентской администрации Дмитрия Козака? Этот документ Госдума приняла в первом чтении 23 апреля, и он вызывает как горячее одобрение, так и жесткое неприятие. Сторонники законопроекта называют его большим шагом в сторону смягчения карательной политики. Противники усматривают в новациях "реформаторский зуд" (таково мнение заместителя председателя Комитета Госдумы по законодательству от фракции "Народный депутат" Валерия Воротникова) и препятствие в борьбе с преступностью.
Как отмечается в бюллетене "Законотворческий процесс в Государственной Думе: правозащитный анализ", предложенный президентом проект – шаг к либерализации уголовного права, несмотря на некоторые не только спорные, но и ужесточающие положения. В чем же дело?
Прежде всего, в том, что система не выдерживает нагрузки. Борьба с преступностью обходится все дороже. Стоимость наказания слишком высока. Следовательно, бедное государство нуждается в такой корректировке "борьбы с преступностью", которая снизила бы затратность наказания, не понижая при этом его политической эффективности.
Логика такого рода реформирования проста: сократить длительность наказания, не снижая пропускную способность уголовного судопроизводства. Такого рода рациональные соображения послужили санкционированию "верхами" работы группы Козака. Однако в самой группе решающее место заняли добросовестные, либеральные и думающие люди, озабоченные достижением большего результата, а именно – не только снижением нагрузки на исполнительную систему, но и настоящей гуманизацией уголовного закона. Этим обусловлено появление в проекте нескольких ценных концептуальных новаций, направленных на декриминализацию некоторых поступков, признаваемых в настоящее время преступлениями.
С другой стороны, в той же группе не последнюю, точнее – контролирующую роль играли правоохранительные ведомства, прежде всего, – МВД. Отсюда – некоторые нормы, либо возвращающие в УК удобные для расширительного толкования репрессивные нормы, либо бросающие его далеко вперед – к американской модели, от которой порой полезно держаться на расстоянии.
Эксперты предлагают рассматривать президентский проект в два ряда: во-первых, прогрессивные положения, направленные на совершенствование уголовного закона, во-вторых, новации, категорически неприемлемые. I. Положения, направленные на либерализацию УК.
· сокращение применения института опасного и особо опасного рецидива и существенное снижение формальных оснований назначения при рецидиве более сурового наказания;
· уменьшение нижнего размера штрафа;
· расширение возможности назначения исправительных работ; · снижение минимального срока лишения свободы с шести до двух месяцев;
· допущение назначения штрафа несовершеннолетнему, погашаемого за счет средств его родителей;
· снижение максимально допустимого срока лишения свободы для несовершеннолетних и ограничение оснований назначения им лишения свободы;
· возможность освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних, повторно совершивших преступления небольшой или средней тяжести, а также возможность освобождения от наказания несовершеннолетнего за тяжкое преступление;
· сокращение сроков применения к несовершеннолетним УДО; · отмена принудительного лечения от алкоголизма и наркомании; · исключение нижнего порога лишения свободы, снижение сроков и смягчение тяжести наказания по многим статьям;
· дифференциация и смягчение наказания за мошенничество, грабеж, разбой, незаконный оборот оружия;
· наконец, либерализация ответственности за хранение, приобретение, изготовление, переработку, перевозку наркотиков – фактическая декриминализация этих действий в размере до 10 доз.
Ряд новаций вызывает категорическое несогласие:
1. Исключение из УК института неоднократности (статья 16). Вполне возможно, рабочая группа проекта исходила из того, что отказ от неоднократности приведет к смягчению уголовного закона и практики назначения наказания и сведет квалифицированные составы преступлений, где отягчающим признаком выступает неоднократность, к более легким, менее наказуемым составам преступлений. Это, конечно, было бы так, если одновременно законопроектом не вносились бы поправки в статью 17 (совокупность преступлений).
По действующей редакции, совокупность преступлений, влекущая наказание за каждое преступление, возникает при совершении двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или различными частями одной статьи. Совершение нескольких преступлений, предусмотренных одной статьей, составляет неоднократность. Разница в том, что по совокупности возможно полное либо частичное сложение наказаний, а признак неоднократности ограничивает наказание санкцией, предусмотренной за данное преступление, в том числе более суровой, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части УК. Иными словами, совершение десяти квартирных краж рассматривается сегодня как совершенное неоднократно преступление по части 2 статьи 158 и влечет не более 6 лет лишения свободы. В случае же отказа от неоднократности и замены ее совокупностью каждая кража рассматривается отдельно и влечет самостоятельное наказание, суммируемое путем полного или частичного сложения.
Как замечает в своем заключении председатель Комитета за гражданские права Андрей Бабушкин, неоднократность несет в Кодексе двойную нагрузку. Во-первых, она действительно выступает в качестве утяжеляющего ответственность квалифицирующего признака. Но, во-вторых, она является альтернативой совокупности преступлений. Конечно, если некто совершил две "простые" кражи, то, по совокупности, ему может быть назначено меньше, чем по неоднократности. В случае, если человека судят уже за три или четыре кражи, этот баланс меняется – естественно, не в пользу совокупности.
Замена неоднократности совокупностью – триумф американской модели. По тяжести последствий для российского уголовного судопроизводства, российской пенитенциарной системы и российских заключенных это решение способно перевесить все вышеперечисленные плюсы новой редакции УК.
Нынешний институт неоднократности имеет грубый изъян лишь в одном – этот ярлык навешивается при осуждении за аналогичное преступление ранее судимого по той же статье или части статьи. Сегодня осуждение за одну кражу ранее судимого за кражу означает неоднократность. И, таким образом, человек, уже наказанный однажды, подвергается двойному наказанию – он отвечает как за новое преступление, так и за то, за которое он уже был наказан. Это противоречит конституционному принципу: никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление (статья 50 Конституции). Именно здесь следовало бы поправить Кодекс, указав в части 2 статьи 16, что преступление не считается совершенным неоднократно, если за ранее совершенное преступление лицо было осуждено.
Вместо этого авторы проекта зашли слишком далеко. В сочетании с измененным принципом назначения наказания по совокупности, за несколько тяжких преступлений (квартирных краж) можно получить не шесть лет, как сегодня, когда это считается одним преступлением, совершенным неоднократно, а 25 лет!
Конечно, для США, где никого не удивишь и 100-летним сроком, 25 лет – это пустяк.
С запредельными сроками, рассчитанными не на людей, а на роботов, согласиться никак нельзя. При этом нельзя не признать, что признак неоднократности должен быть исключен из некоторых статей Особенной части (в частности, из статьи 105, где есть отдельный квалифицирующий признак – убийство двух и более лиц). И, конечно, следует отказаться от отягчающего обстоятельства в виде имеющейся судимости за ранее совершенное аналогичное преступление ("лицом, ранее судимым за кражу", "лицом, ранее судимым за убийство").
2. В связи с предыдущим "минусом" находятся изменения, вносимые в статью 69, определяющую порядок назначения наказания по совокупности. С одной стороны, правильно, что наказание по совокупности за преступления средней тяжести будет составлять не 25 лет, как по действующей редакции, а 10. С другой – на практике при совокупности преступлений средней тяжести более 10 лет никогда не назначалось. В то же время, законопроект, в отличие от существующего УК, предусматривает принцип сложения и для преступлений небольшой тяжести – и также в пределах 10 лет. Сегодня, при совокупности деяний небольшой тяжести, в результате сложения не может получиться более двух лет.
Простой пример – хулиганство. Если отказаться, как нам навязывают, от неоднократности, то сегодня пять эпизодов хулиганства дают, при их сложении, не два года, как по нынешней статье 69, а 10 лет.
3. Вызывает возражения такое ограничение судейского усмотрения, как допущение назначения условного наказания в виде лишения свободы лишь на срок до восьми лет. Это неоправданно ограничивает судейское усмотрение. Как известно, Сергей Пашин выносил в своей практике приговор в виде 9 лет лишения свободы за убийство, имеющее и существенно отягчающие, и резко смягчающие обстоятельства.
4. Ухудшающим положение несовершеннолетних следует признать исключение возможности освобождения подростка от наказания за совершение преступления по статье 223, части 1 (незаконное изготовление оружия), являющегося преступлением средней тяжести. Это тем более странно при общем расширении категорий преступлений, при которых несовершеннолетний может быть освобожден от наказания путем допущения такой меры и в отношении совершивших тяжкие деяния. Мотивы такого исключения понятны – авторы держали в уме чеченских подростков.
5. Совершенно неправильно и чревато непредсказуемыми последствиями изменение диспозиции статьи 137 (нарушение неприкосновенности частной жизни). В действующем виде устанавливается, что незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо публичное распространение таких сведений наказуемо, если эти действия совершены из корыстной или иной личной заинтересованности и причинили вред правам и законным интересам граждан. Законопроект рассматривает как преступление любое нарушение неприкосновенности частной жизни, независимо как от корысти, так и от наступления от этих действий какого-либо вреда для граждан.
Столь безразмерное расширение состава преступления недопустимо. Опасности преследования подвергаются в таком случае, например, журналисты, производящие расследование в публичных интересах.
6. Выпадает из общего ряда смягчения санкций неожиданное увеличение санкции по части первой статьи 166 (угон автомобиля). Проектом предлагается назначать лишение свободы до пяти лет вместо действующего максимального трехлетнего срока.
Следует учитывать, что это, в значительной части, подростковое правонарушение. 7. Имеются весьма серьезные претензии к новой редакции статьи 228 (незаконные деяния с наркотиками без цели сбыта). Выше было отмечено, что установление критериев определения размеров и ряд других позиций радикальным образом улучшают ситуацию. Это так. Однако имеется, к сожалению, и два серьезных "но".
Во-первых, статья 228 дополняется новой частью 2, наказывающей за приобретение, хранение и другие не связанные с наркоторговлей действия, "совершенные группой лиц по предварительному сговору". Такой позиции нет даже в весьма несовершенной действующей редакции. При наличии такой группы назначается уже лишение свободы не до трех (как по первой части), а до шести (!) лет. Потребление наркотиков – занятие коллективное. Результатом такого новшества может стать широкое распространение групповых преследований. Любая молодежная компания, при обнаружении у одного человека наказуемого количества, а в моче у остальных – наркотиков, может квалифицироваться как сговорившаяся группа.
Во-вторых, фактически аннулируется примечание об освобождении от уголовной ответственности лица, добровольно сдавшего наркотики и активно способствовавшего раскрытию или пресечению наркопреступлений. Мало того, что по проекту эта возможность распространяется только на деяния, не связанные со сбытом (тогда как именно мелкие дилеры могут реально способствовать раскрытию сетей наркомафии). В примечании появляется еще и оговорка, что не может признаваться добровольной сдачей изъятие наркотиков при задержании, а также при производстве следственных действий по их обнаружению и изъятию. Такое дополнение делает добровольную выдачу в принципе невозможной.
8. Вместо того чтобы совершенно справедливо отказаться от уголовного преследования по статье 265 (оставление места дорожно-транспортного происшествия), авторы проекта, напротив, усугубляют за это ответственность. Статья 265, предусматривающая до двух лет лишения свободы, вроде как исключается. В то же время в часть 2 статьи 264 (нарушение правил дорожного движения) добавляется признак деяния – "сопряженное с оставлением места дорожно-транспортного происшествия лицом, управляющим транспортным средством". Формальный признак оставления места ДТП приравнивается к аварии, повлекшей смерть человека, – эти последствия перечисляются через запятую и в равной степени влекут, согласно проекту, лишение свободы сроком до трех лет.
Поскольку не существует самостоятельных составов преступлений в виде оставления места кражи, места изнасилования и т.п., статья 265 подлежит исключению без каких-либо оговорок, ее сохранение влечет дублирование ответственности и, по сути, наказывает человека не за последствия ДТП, а за недоносительство на самого себя.
9. Проектом вносится дополнение и в Федеральный закон "О введение в действие Уголовного кодекса Российской Федерации", которым устанавливается запрет на внесение в Государственную Думу законопроектов об изменении и дополнении в УК, если на эти проекты не имеется официальных отзывов правительства и Верховного суда РФ.
Эта норма противоречит Конституции, не предусматривающей такого ограничения права законодательной инициативы. Заключение правительства, согласно статье 104 Конституции, требуется лишь на законопроекты, предусматривающие расходы, покрываемые за счет федерального бюджета.
Хотя позиций, характеризуемых нами как улучшающие УК, на первый взгляд, существенно больше, чем его ухудшающих, последние, прежде всего вследствие замены неоднократности совокупностью, чреваты резким повышением средней продолжительности наказания. Снижения нижнего порога, замены трех лет на два года и двух – на один по множеству редко применяемых статей не компенсируют сложения сроков по совокупности.
Потенциал либерализации УК далеко не исчерпан, коль скоро авторы преподносят свой текст как включающий все упущенные и не использованные возможности. Так, отвергнуты предложения о введении в качестве дополнительного основания, исключающего преступность деяния, т.н. "ошибки в запрете", как это установлено уголовными законами Франции, ФРГ, Австрии и других государств (например, по статье 122-3 УК Франции, "не подлежит уголовной ответственности лицо, представившее доказательства того, что по ошибке относительно права, которой оно не могло избежать, оно полагало, что имело законные основания совершить действие"). Утверждение "незнание закона не освобождает от ответственности" отнюдь не во всех случаях справедливо.
Не полностью востребованы даже минимальные ювенальные начала. В частности, необходимо сокращение перечня преступлений, за которые ответственность наступает с 14-летнего возраста, отказ от применения института соучастия (как квалифицирующего признака) в отношении широкого круга преступлений, совершаемых несовершеннолетними.
Необходимо восстановить наказание в виде возложения обязанности загладить причиненный вред (предусмотренного ранее статьей 32 УК РСФСР) и включение его в санкции максимально широкого круга составов преступлений, прежде всего, имущественных.
Следует расширить категории осужденных, направляемых в колонии-поселения, применяя это наказание в отношении всех осужденных за неосторожные преступления, а также за совершенные впервые умышленные преступления небольшой и средней тяжести.
В связи с примирением с потерпевшим законом должно предлагаться не только освобождение от уголовной ответственности, как в статье 76, но и освобождение от наказания. При этом правосудие примирения не должно ограничиваться формальными рамками впервые совершенных преступлений небольшой и средней тяжести, но простираться, как минимум, на тяжкие (независимо от рецидива), а желательно – и на весь корпус Особенной части.
Внесенный президентом проект сложно оценивать однозначно. Сложно и, надеемся, преждевременно. Еще есть шанс отказаться от "торжества совокупности" – наиболее опасного посягательства на основы отечественного уголовного права, оказывающегося, на поверку, не столь дурным, как предлагаемый взамен заморский продукт.
Горожанкин Владимир