Осторожно, история!

В четверг, 3 июня, на втором канале рассказывали о маршале Ахромееве. Знавшие его люди, в том числе и родственники, нарисовали объемный портрет этого представителя высших военных руководителей советской эпохи, в каких-то чертах типичный, но с незаурядной и трагичной судьбой. Можно сказать, мальчишкой он вынужден был воевать с фашистами, и это определило его профессиональный выбор, его судьбу. Он вырос до начальника Генерального штаба Советского Союза. За участие в афганской кампании получил звание Героя. Потом случился путч, и он примкнул к ГКЧП. Вскоре после провала путча покончил жизнь самоубийством. Такова канва событий, представленных в передаче. Но важны оценки.

Можно принять в подобных случаях и субъективные мнения, объяснения мотивов поведения героя передачи – сам уже делаешь скидку на то, что выступают пред тобой дочери его или друзья, стремящиеся акцентировать внимание на лучших качествах близкого человека, оправдать и то в его поступках, что выглядело далеко не лучшим образом… Но вдруг прозвучал такой мотив: жизнь Ахромеева окончилась не самоубийством, а убийством. Не приведено убедительных, бесспорных доказательств ложности официальной версии, но высказаны сомнения в ней. Даже больше, чем сомнения.

Кто же был заинтересован в устранении маршала? Следует намек: он слишком много знал о контактах с американцами бывшего министра иностранных дел Шеварднадзе. Дальше – больше: Горбачев и Шеварднадзе сговорились с Рейганом, а затем с приезжавшим в Москву Шульцем о наших серьёзных уступках при сокращении вооружений, в частности – об уничтожении советского ракетного комплекса СС-23 Ока, которому в то время не было равных и которого очень боялись и в Европе и в США. Звучит оценка: это было предательством. Мол, факты такого рода, а не раскаяние по поводу сотрудничества с ГКЧП, привели маршала к самоубийству. Если опять-таки это не было убийством.

Не берусь судить о том, что реально произошло, но факты и оценки – из разряда тех, когда должно следовать разбирательство, и либо кто-то отвечает за предательство, либо кто-то – за клевету. Немыслимо, казалось бы, говорить о таких вещах походя, без серьёзных доказательств и обоснований, нельзя оставлять телезрителей в неведении и сомнениях по такому поводу, особенно – учителей, преподающих историю детям.

Исторические телепередачи смотрю с большим интересом и удовольствием, как, видимо, многие. Они очень нужны, потому что наша история основательно искажена конъюнктурщиками, а к тому же огромная часть архивов долгое время была просто недоступна исследователям. Люди тянутся к таким передачам, пытаясь осмыслить прошлое своей страны с современных позиций и на уровне новых знаний. Очень хорошо, что неоднократно повторялся замечательный цикл выступлений Юрия Лотмана. Много любопытного в своего рода спектаклях артистичного Эдварда Радзинского (хотя иногда кажется, что он чересчур увлекается загадыванием загадок, более даже, чем их разгадыванием, искусственно драматизируя события). Смотрится, однако, прекрасно: много новых сведений, да и разного рода догадки, толкования автором событий незаурядны. Смотрятся хроники Сванидзе, «Кремль-9» и другие исторические циклы. Однако, чем больше интерес зрителей, тем выше ответственность создателей передач, а в них кое-что настораживает, как вот и в случае с Ахромеевым.

В последние годы телеперсоналии стали популярным жанром. А персоны более чем значительны – крупнейшие государственные и общественные деятели, решавшие судьбы народа, творившие историю. И при том во многих случаях – это лица, скажем мягко, с сомнительной репутацией, по крайней мере, так их имена воспринимаются большинством граждан. Назову «навскидку» нескольких героев недавних передач: Дзержинский, Берия, Пуго, Молотов… И всегда фактически предлагается в той или иной степени пересмотреть сложившуюся в массовом сознании их оценку, их роль в российской истории. Возможно, в каких-то случаях это и необходимо, возможно, не следует уже воспринимать всё в черно-белых тонах. Открылись какие-то новые данные о людях и событиях.

Наверное, правы те историки и журналисты, которые считают, что трактовки событий и поведения людей не обязательно должны быть одинаковыми и однозначными. Но не правы в словах и действиях те, кто так же игнорирует обязанность служения истине, не щепетилен в доказательствах, как создатели передачи об Ахромееве. Невозможно что-то пересматривать, не опираясь на факты, документы, достаточные по числу и качеству свидетельства – так, как положено в принципе поступать и историку и журналисту.

Когда передача о Берии базируется в большой своей части на беседе с его сыном, я с интересом слушаю сына, говорящего об отце главным образом хорошее, потому что он не Павлик Морозов (история которого тоже, впрочем, запутана до невозможности многочисленными версиями). Он справедливо отрицает этот подход, эту семейную мораль, которые его папа, несомненно, приветствовал. Когда я слушаю Вячеслава Никонова, тепло говорящего о своем дедушке Молотове, а тем более – о страдалице бабушке, я даже уважительно отношусь к его словам, к самой его позиции: каждому бы такого внука.

Но в сознании зрителя это эмоциональное начинает порой перевешивать рациональные аргументы, особенно, если их недостаточно. А главное – есть же разница между чисто человеческой (тем более родственной) и политической, исторической оценкой роли героя передачи, и если в этом не проведена четкая грань, то вместо уточнения истины возникает новое её искажение. Есть же разница между некой подчеркнутой драматизацией событий, как у Радзинского, обоснованными догадками о причинах поведения тех или иных людей, и обвинениями кого-то в предательстве или, напротив, не подтвержденным строгими фактическими данными оправданием преступления, официально доказанного.

Можно не соглашаться с оценкой качества той или иной передачи, но, по моему убеждению, наметилась некая тенденция слишком лёгкого отношения к истории. С этим, разумеется, тоже можно не согласиться, но представляется, что очень не помешали бы продуманные способы, исключающие произвольное толкование важнейших исторических событий и роли конкретных лиц – в СМИ вообще, а на телевидении – в особенности. Не призываю к столь же произвольным запретам тех или иных передач, избави Бог. Но, может быть, сами журналисты были бы заинтересованы в более строгой экспертизе, может быть – даже в чём-то вроде защиты своей концепции и системы её доказательств, подобной защите диссертации, перед неким авторитетным советом специалистов-историков.

Пока, мне кажется, страсть к сенсации, стремление эпатировать публику перевешивает стремление к истине. Но ведь даже книга, искажающая исторические события и роль их участников – безобидная вещь в сравнении с недоброкачественной исторической телепередачей. Не надо, наверное, и объяснять – почему.                                                                             

Александр Волков,

 д.и.н., ведущий эксперт МиК.