Абхазия не видит себя в

Солнце было в самом зените и жарило нещадно, когда наш автобус, под эгидой миссии ООН, медленно въехал в Сухуми. Являющийся в бытность свою гордостью советских курортов, ныне этот город уже не может похвастаться былым авторитетом. Увы, грузино-абхазская война в начале 90-х наложила отпечаток на сухумские улицы, и теперь, наряду с возвышающимися гостиницами, в которых некогда толпились туристы с разных уголков СССР, то там, то тут, по-своему, «красовались» полуразваленные, полуобгоревшие здания.

Но город все же отдавал чем-то «советским», постепенно пробуждая в нас, невольных очевидцев этого зрелища, ностальгию прошлых времен. А потому совсем неудивительно, что все словно застыло в немом ожидании утраченного ритма жизни, впрочем, как и в ожидании развязки на протяжении вот уже более десятка лет длящегося грузино-абхазского конфликта. После развала СССР, вслед за армянскими карабахцами, своей независимости стали требовать абхазы. Естественно, не ставя под сомнение свою территориальную целостность, Грузия не могла потерпеть раздробления страны, и всеми усилиями, в том числе и военными, старалась удержать Абхазию под своей юрисдикцией.

Однако вышло наоборот. В ходе вооруженного конфликта из Сухуми и других абхазских регионов было изгнано грузинское население, в частности, из одного только Гальского района т.н. «Республики Абхазия» было выселено более 200 тысяч грузин. После вмешательства миссии ООН вооруженный конфликт перерос в новую фазу — замораживания. Правда, не так давно начался процесс по возвращению беженцев в Гальский район, где, признаться, на глаза попадались в основном женщины, дети и пожилые люди.

Итак, через некоторое время мы продолжили свой маршрут до конечной остановки — одного из курортных абхазских городков Пицунды, где с 14 по 27 июля проходил Международный летний университет (МЛУ). Туда-то мы, как представители разных регионов постсоветского пространства, а также стран Европы, и спешили. Ввиду наличия на грузино-абхазской границе миротворческих сил ООН, представленных в основном российским военным контингентом, переправляться через границу нам пришлось в сопровождении вышеуказанной международной организации, которая и выделила для нас специальный транспорт.

Когда переезжали нейтральную границу через мост над рекой Ингури, соединяющей Зугдиди и Гальский районы, чувствовалось особое напряжение. Солдаты в голубых касках и с винтовками в руках наводили определенный страх, хотя, по большому счету, неизвестно, что было бы без их присутствия здесь. Так или иначе, организаторы МЛУ явно постарались, чтобы все прошло без разного рода эксцессов, во всяком случае все пятеро представителей из Грузии, которые также находились в нашем автобусе, благополучно добрались до Пицунды. Как мне потом призналась одна из организаторов МЛУ, представитель абхазской НПО «Центра гуманитарных программ» Лиана, организация подобного мероприятия происходила аж на уровне МИД т.н. «Республики Абхазии». В целом же финансовую сторону этой идеи уже четвертый год подряд осуществляет британская организация Conciliation resoursces.

Лиана и рассказала мне о целях проводимого мероприятия: «Конечно, суть проекта заключается не столько в том, чтобы люди с разных уголков света могли получить хотя бы часть знаний в области международного права, а сколько в создании условий для общения между ними. По сути, многих ребят мы приглашаем из разных конфликтных точек. Делается это для того, чтобы они имели возможность дискутировать на волнующие их темы. Кто знает, может у них когда-нибудь сформируется единый взгляд на решение конфликтных ситуаций». Надо отметить, что среди 36 участников МЛУ были представлены молодые люди из Грузии, Абхазии, Южной Осетии, Северного Кавказа, Молдовы, Украины, России, Австрии, Италии, Азербайджана, Армении и многих других стран и непризнанных республик, даже из Нагорного Карабаха.

С первого же дня атмосфера складывалась доброжелательно, хотя, при необходимости, каждый участник с должным усердием отстаивал интересы своей стороны. К примеру, интересно было наблюдать за полемикой между грузинами и абхазами, которые на первый взгляд, демонстрировали понимание, сквозь которое проскальзывало агрессивное отношение друг к другу. «У меня на войне погибли отец, братья и дядья. Что, по-вашему, я должен чувствовать» — временами слышалось из уст абхазских участников.

Как-то в беседе со мной один из менее эмоциональных и при этом достаточно развитый в интеллектуальном плане участник мероприятия от абхазской стороны поделился настроениями в абхазском обществе. — Не устали ли абхазцы от затяжного конфликта? В ожидании чего пребываете вы, на кого и на что надеетесь? Впрочем, этот вопрос я задавала почти каждому из абхазских жителей, и почти каждый раз получала один и тот же ответ: «Мы хотим независимости, ради которой пожертвовали тысячами жизней. Наш народ никогда не устанет ждать этого, да и вообще, мы не можем представить себя в составе Грузии». Но как же они видят себя суверенным государством, если с экономической точки зрения, не говоря уже о политической, полностью зависимы от соседней России?

Для справки отмечу, что почти все «граждане» Абхазии имеют российские загранпаспорта, используют российскую валюту и живут за счет мандариновых поставок опять-таки в Россию. Иных путей к существованию у них пока нет, разве что туризм, развитие которого, надо отметить, затормозилось еще в советские времена. Контингент прибывающих в Абхазию туристов составляет русское население, причем в основном из южных регионов РФ.

А что же Турция, которая расположена по соседству, и на территории которой проживает многочисленная абхазская диаспора, насчитывающая около 200 тысяч? Тогда как в самой Абхазии проживает всего 80–90 тысяч абхазцев, около 60 тысяч армян, около 30 тысяч русских и примерно 50 тысяч грузин, и то, в основном, за счет недавней программы переселения грузинских беженцев в Гальский район. На Турцию, как мне объяснили абхазские коллеги, нельзя полагаться, как на партнера в вопросе признания независимости Абхазии. По их мнению, более реальным механизмом в осуществлении этой идеи представляется помощь России.

- Значит, вы хотите присоединиться к России?

— Лучше к России, чем к Грузии.

- А не боитесь, что Россия вытеснит вас в горы?

— Нет, что вы. Посмотрите, в России компактно проживает столько народностей, разве они ассимилируются!? Нет.

- Насколько мне известно, в 1994 году вы провели референдум и объявили о своей независимости. Но его итоги до сих пор не могут быть признаны действительными, так как большинство жителей-грузин вынуждены были покинуть эти края.

— Да, это так. Но мы думаем над этим вопросом. К тому же грузины начинают возвращаться в Гальский район.

На мой следующий вопрос о том, а не думала ли Абхазия сотрудничать в экономическом плане с турецкими инвесторами, мои коллеги отвечали довольно лаконично:

— Думаем. Да только Россия навряд ли закроет на это глаза. Хотя, помнится, когда была блокада в 1996 году, мы жили за счет сотрудничества с турецкими деловыми кругами. Да и сейчас не все так плохо в плане отношений с Турцией. К примеру, один из турецких бизнесменов купил в Сухуми гостиницу и будет отстраивать ее. 

Что ж, желание абхазцев видеть себя независимыми, ну а на худой конец, в составе России — однозначно. Впрочем, мне стало понятно и другое: их вполне устраивает нынешнее положение. С одной стороны, они «капризничают» с Грузией, а с другой — «кокетничают» с Россией. Но сколь долго будет продолжаться подобный расклад дел, ответа так никто и не знает.

Кстати, возвращаясь обратно через Грузию, мне пришлось задержаться в Тбилиси на два дня. Гуляя по городу и общаясь с грузинским населением, которое настроено по отношению к абхазам вполне доброжелательно, во всяком случае, мне так показалось, я вдруг задалась вопросом: \"А чем Грузия хуже России? Вроде бы здесь демократия развивается ускоренными темпами. Особенно это чувствуется после визита президента США Джорджа Буша. По крайней мере, в Грузии я не была охвачена ностальгией по прошлому советскому времени, как это было со мной по ту сторону грузино-абхазской границы…