СПИД в России

На днях был опубликован ежегодный отчет Объединенной программы ООН по борьбе со СПИДом (UNAIDS), в которой говорилось, что наиболее быстрый рост эпидемии ВИЧ-СПИДа наблюдается в странах бывшего Советского Союза, в частности в России, Украине и Узбекистане. «Голос Америки» попросил прокомментировать положение со СПИДом в России советника по программам московского  отделения UNAIDS Марину Семенченко.

Семенченко отметила, что ежегодное число новых зарегистрированных случаев продолжает расти. Например, в 2004 году оно на 25 процентов выше, чем в 2003 году. В то же время, в России самое большое число новых случаев было зарегистрировано в 2001 году, и затем начало несколько снижаться. Хотя эксперты ВОЗ и UNAIDS считают, что это не характеризует фактическое ослабление эпидемии, а, в основном, отражает изменение политики в отношении тестирования на ВИЧ — уменьшение числа тестов среди групп населения с поведением высокого риска, например — среди потребителей инъекционных наркотиков, среди заключенных, и определенную нехватку тест-систем.

В последние годы отмечается нарастание инфицирования половым путем. Если в предыдущие годы, в основном, инфицирование происходило путем применения инъекционных наркотиков, то теперь нарастает инфицирование половым путем, и, фактически, в последние годы происходит феминизация эпидемии. Среди новых зарегистрированных случаев процент женщин в некоторых регионах уже превышает процент мужчин. По мнению Семенченко, это очень опасная тенденция, и увеличивается число детей, рожденных от ВИЧ-инфицированных матерей.

Ирина Келнер:
Что, с вашей точки зрения, надо сделать, чтобы сдержать эпидемию СПИДа на территории Российской Федерации?

Марина Семенченко:
Для того чтобы сдержать эпидемию СПИДа, необходимо, во-первых, комплексное воздействие. Необходимо проводить комплексную профилактику и лечение. Профилактика и лечение ВИЧ-СПИДа — это, как бы, две стороны одной медали. Учитывая, что эпидемия все-таки пока концентрируется среди групп риска — 80 процентов общего числа ВИЧ-инфицированных в начале 2004 года были заражены через потребление инъекционных наркотиков — то, конечно, профилактическую работу надо концентрировать, прежде всего, в этих группах. Проводить, например, программы снижения вреда. Тем не менее, не надо забывать о молодежи  и проводить кампании в средствах массовых, информационные кампании, образовательные… И необходимо предоставлять лечение. Сейчас приходят за лечением в медицинское учреждение, и есть возможность проводить профилактические мероприятия, обучать приемам, как жить и общаться так, чтобы не заражать окружающих.

И.К.:
Какова ситуация с доступом к анти-ретровирусной терапии?

М.С.:
На настоящий момент, по разным оценкам министерства здравоохранения, нуждаются в таком лечении порядка 20 тысяч человек. По оценкам ВОЗ-UNAIDS — порядка 50 тысяч. Но реально получают лечение, по данным федерального Центра СПИДа и по данным министерства здравоохранения, где-то от трех с половиной до пяти тысяч человек. Надо сказать, что в будущем году ситуация должна улучшиться, так как Россия получила грант Глобального фонда, который будет направлен на лечение, в частности — на закупку препаратов. И, кроме того, на 2006 года значительно — в разы — увеличивается государственное финансирование.

И.К.:
Для того чтобы сдержать эпидемию СПИДа, необходима политическая воля у руководителей страны. На ваш взгляд, есть ли такая воля сейчас у лидеров России?

М.С.:
Вы совершенно правы. И необходимо отметить, что такая воля в последнее время действительно увеличивается. И, пожалуй, впервые в нескольких выступлениях президент Путин говорил о проблеме ВИЧ-СПИДа, как об очень острой проблеме, и признавал, что на данный момент финансирование недостаточно, и его надо увеличить в 10–30 раз. Что, фактически, и было, как бы, обещано уже на 2006 год. Хотя в этом вопросе необходимо наверно еще увеличение внимания высшего руководства страны к этой проблеме. СПИД обсуждался на заседании Совета безопасности в этом году, и планируется обсуждение СПИДа на заседании Государственного совета в январе следующего года. То есть, это говорит о том, что политическая воля действительно уже наблюдается.