Выйдет ли Грузия из состава СНГ?

Когда отношения между Россией и Грузией продолжают ухудшаться, это не отвечает интересам Соединенных Штатов, считает Александр Меликишвили, сотрудник Монтерейского института международных исследований в Кaлифорнии. О том, возможен ли выход Грузии из СНГ, эксперт беседует с Русской службой «Голоса Америки».

Инна Дубинская: Как вы прокомментируете заявление председателя парламента Грузии Нино Бурджанадзе о том, что Грузия не исключает постановки вопроса о выходе страны из состава Содружества Независимых Государств?

Александр Меликишвили: Во-первых, это нужно рассматривать в контексте решения со стороны российского руководства от 27 марта наложить запрет на импорт грузинского вина. Именно в связи с этим г-жа Бурджанадзе высказала сомнение насчет того, насколько целесообразно Грузии оставаться членом СНГ. Это — всего лишь мнение, но оно отражает определенное настроение в политическом истэблишменте Грузии. Нужно также принять во внимание замечания премьер-министра Зураба Ногаидели, который сказал, что хотя некоторые политики думают об этом, он считает, что еще рано говорить о том, что Грузия выйдет из состава СНГ.

И.Д.: Если все же это произойдет, как это отразится на экономических и политических связях двух стран?

А.М.: Я считаю, что эффект будет очень негативный. Я хочу привести статистику: в 2005 году вино составило 12% экспорта Грузии. Так что это довольно-таки внушительная, довольно-таки важная отрасль. Поэтому я бы сказал, что выход Грузии из состава СНГ окажет исключительно негативное влияние на экономические отношения Грузии с остальными членами СНГ, и особенно на отношения с Россией.

И.Д.: Может ли это отрицательно отразиться на энергетической сфере — в частности, на поставках газа в Грузию?

А.М.: Опять-таки рано об этом говорить, но я бы не исключал этого. Как вы знаете, цены на газ для Грузии были подняты, и я бы не исключал того, чтобы, может быть, ситуация даже еще ухудшится в этом отношении. Хотя в то же самое время хочу заметить то, что Грузия начала целенаправленно действовать в отношении диверсификации экспорта газа. Готовятся определенные проекты в отношении Азербайджана и в отношении Ирана, иранского газа, в отношении туркменского газа. Я бы сказал, что отключение газа в начале этого года было, так сказать, толчком, который заставил политическое руководства задуматься о других способах.

И.Д.: Как вы думаете, какова будет развязка в очередном витке конфликта между Россией и Грузией, в данном случае — объявлении Грузии о возможности выхода из СНГ? И какая развязка отвечала бы интересам США?

 А.М.: Когда отношения между Россией и Грузией продолжают ухудшаться, это не отвечает интересам Соединенных Штатов. Однозначно отвечу, что это не в интересах США — видеть, что отношения между Грузией и Россией продолжают ухудшаться. Особенно после этого заявления. Хочу опять-таки подчеркнуть, что это было заявление г-жи Бурджанадзе, и его следует рассматривать именно в данном контексте. Она высказала определенную точку зрения политического руководства Грузии, но это не является однозначным ответом. Хотя в руководстве все больше и больше склоняются к такому решению после того, как Россия приняла определенные экономические решения, которые можно интерпретировать как блокаду Грузии.

И.Д.: Может ли нынешнее противостояние Грузии и России привести к ухудшению имиджа России в Европе и в глобальном масштабе?

А.М.: Вполне возможно. Особенно после эксцессов с поставками газа на Украину. Это, кстати, подтолкнуло Европейский Союз на разработку концепции энергетической политики. По-моему, отношения России с ближними соседями несомненно будут иметь важное влияние на восприятие имиджа России в Западной Европе или в Америке.