Находящийся в колонии Краснокаменска бывший владелец нефтяной компании ЮКОС Михаил Ходорковский получил серьезные ножевые порезы лица. Российский адвокат Михаила Ходорковского Юрий Шмидт в интервью с русской службой Голоса Америки сказал, что рассматривает нападение на его подзащитного как продолжение расправы над оппонентом режима, которая чревата серьезными последствиями.
Люсьен Фикс: Юрий Маркович. В пятницу Юрию Ходорковскому в тюрьме порезали лицо. Американские газеты сообщают об этом. Считаете ли Вы, что это изолированный инцидент или это инспирированная подготовка к
Юрий Шмидт: Я Вам могу сказать одно. В случайности, которые якобы происходят с Ходорковским, я не верю. Слишком много фактов, которые официальные инстанции пытаются объяснить случайностями, недоразумениями; уверяют, что закон по отношению к Ходорковскому соблюдался неукоснительно. Но я имею слишком много фактов, подтверждающих, что это ложь. Поэтому, когда сегодня они говорят, что вообще ничего не произошло, так, вроде бы повздорили, и Ходорковский получил царапину носа, это тоже ложь потому, что он ни с кем не вздорил. Все произошло глубокой ночью, когда он спал. Я считаю, что все нарушения его прав носят планомерный характер и все это направляется из единого центра. В отношении последнего факта, привести прямых доказательств я не могу, но анализ ситуации в ее совокупности, дает мне полное право делать такое предположение.
ЛФ: Как может заключенный в тюрьме иметь нож?
ЮШ: Я Вас удивлю еще больше. При обыске, который сразу же провели на спальном месте этого заключенного, у него обнаружили еще два ножа — один обычный нож, а второй так называемую заточку — традиционная система в советских и российских лагерях, когда заключенные из ложек или из
ЛФ: Юрий Маркович, Ходорковского несколько раз сажали в одиночку…
ЮШ: Его сажали не в одиночку, его сажали в штрафной изолятор, как мера наказания…
ЛФ: Как мера наказания за мелкие нарушения
ЮШ: Но главное заключается не в том, что его сажают, а в том, что с его стороны не было никаких нарушений. Это настолько очевидно, что не требует доказательств. В своем специальном заявлении я это подробно анализировал. Никаких нарушений он не совершал. Это намеренная придирка, с явно далеко рассчитанной целью. Поначалу я исходил из того, что они таким путем лишают его шанса на облегченные условия содержания. Есть у нас такой режим, когда человек имеет право на большее число свиданий, на большее число передач, на большую выписку продуктов тюремного ларька, то есть больше тратит денег ему позволяют и как я полагал, это же задел, чтобы потом не допустить его условного досрочного освобождения, потому что лица имеющие взыскание не могут быть условно досрочно освобождены. Но поскольку Ходорковский находится в помещении камерного типа, это сначала на шесть месяцев полное отсутствия свиданий, полное отсутствие передач. Вслед за этим он может быть помещен еще на год в такое же помещение и этот жестокий режим будет продолжен. Поэтому я сделал вывод, что власть, не сумев сломить его морально, хочет уничтожить его физически. Человек, даже достаточно сильному и уже не такому молодому и не слишком здоровому, кстати говоря, просто не хочется на эту тему распространятся, вынести такие условия будет очень тяжело и если это не приведет к летальному исходу, то, по крайней мере, тяжело отразится на его состоянии и на его здоровье.
ЛФ: Юрий Маркович, Вы ходатайствует о переводе Михаила Ходорковского из Сибири в лагерь недалеко от Москвы. Как обстоит дело?
ЮШ: Я обжаловал решение комиссии следственного изолятора о направлении его в колонию в Читинской области с грубейшим нарушением закона потому, что
ЛФ: Юрий Маркович, больше Вам спасибо за внимание к «Голосу Америки».
ЮШ: Вам удачи.