14 июня в Государственной Думе состоялась
В
Открыл
В то же время закон „Об автономных учреждениях“ не зря сравнивается с законом об отмене льгот. Только в том законе государство отказалось от социальной поддержки физических лиц, — а в этом отказывается от социальной поддержки целых институтов, целых социальных систем. И на уровне развития интеллектуального потенциала и на уровне сохранения инфраструктуры. В законе об отмене льгот „эффект“ тоже пришел не сразу. И здесь эффект отложенный.
Понять опасность закона „Об автономных учреждениях“ можно хотя бы по одному примечательному факту. Посмотрим на позицию профессиональных сообществ. Известно, что власть сейчас пытается контролировать все и вся. Начиная от профсоюзов и молодежных организаций, заканчивая руководством профессиональных сообществ и даже голосом общества путем Общественной палаты. И что бы в последнее время ни принимали — отмена выборов губернаторов, отмена „против всех“, запрет на шествия, на референдум, что угодно, — эти люди либо поддерживают инициативу власти, либо чаще просто молчат.
Тут — совсем другая ситуация. И Съезд ректоров России, и Профсоюз работников образования и науки, и Профсоюз работников культуры, и Союз директоров средних специальных учебных заведений, и Комитет Совета Федерации по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии, и Комитет Государственной Думы по культуре, — не постеснялись ясно и четко высказаться против закона.
В этом ряду даже Комитет по собственности. Приведу цитату из их заключения: „Общая идея законопроекта, по всей видимости, заключается в сокращении бремени содержания государством учреждений социальной сферы путем коммерциализации такого рода учреждений. При массовом создании автономных учреждений на базе государственных или муниципальных учреждений прямым следствием этого явится сокращение услуг, оказываемых населению за счет средств соответствующих бюджетов, и соответствующее замещение ранее бесплатных услуг платными“.
О чем это говорит? Это не наша „трактовка“ закона. Подчеркиваю: это не просто трактовка оппозиции. Это объективная реальность и ясный замысел власти. Никак иначе это закон прочитать нельзя. Этот закон — закон о распродаже. Вот на это убедительно просим обратить ваше внимание».
В свою очередь, Оксана Дмитриева заявила: «Этот закон написан совсем не с той целью, чтобы добавить к бюджетным источникам существования государственных и муниципальных учреждений — внебюджетные источники. Механизмы, предусмотренные в законе, — открывают возможность передачи учреждений в частные руки без возмещения средств. Это своего рода — бесплатная приватизация государственного имущества. Залоговые аукционы и приватизация
Жорес Алферов крайне негативно отреагировал на новый закон: «Я не понимаю, зачем нужен этот закон? Наука, например, столько лет пытается добиться льгот! И в существующей ситуации богатые люди имеют все возможности для поддержки и развития образования и науки. Дело просто в том, что им хочется получить еще один пока неподеленный кусок собственности. Смотрю на здания наших научных учреждений, — и с ужасом смотрю сегодня на этот закон».
Олег Смолин обратил внимание журналистов на тот факт, что закон не просто антисоциальный, но и пробюрократический: «Закон об автономных учреждениях вызовет рост коррупции в социальной сфере. Именно чиновники будут решать, превращать государственное учреждение в автономное или оставить его в прежнем статусе. Они же будут решать, какое имущество государственного или муниципального учреждения отнести к разряду особо ценного, а какое разрешить продавать. Понятно, что такие вопросы не будут решаться без денег. Этот закон — это форма вторжения чиновничества и недобросовестного бизнеса в социальную сферу. Этот закон с непредсказуемыми последствиями. Это троянский конь приватизации».