Горбачев

Михаил Сергеевич Горбачев стал владельцем «Новой газеты»! Примерно так — по настрою — отреагировала на новость общественность.
Конечно, не «владелец». У Горбачева — всего лишь 10 процентов акций. 39 процентов — у банкира и депутата Лебедева, 51 процент остался за коллективом. Но в то же время все понимают: Горбачев — это Горбачев.
Тут я вынужден отвлечься. Чтобы кратко сказать, на каком фоне это происходило. Прежде всего, на фоне Всемирного газетного конгресса, который состоялся в Москве и на котором резко критиковали российскую власть за наступление на свободу слова, о чем телевидение сообщило широким массам в двух словах и то невнятно. В основном в выпусках новостей на эту тему говорил президент Путин, критиковал критикующих, объяснял, что в стране 53 тысячи газет-журналов и государство не в состоянии их проконтролировать, даже если бы хотело. Там, на конгрессе, М. С. Горбачев и сообщил, что они с Лебедевым приобрели 49 процентов акций «НГ». Там же, на «круглом столе», смеялись, увы, над «Известиями», когда генеральный директор стал доказывать, что газета принадлежит не «Газпрому», а совсем другой организации — «Газпром-Медиа». В те же дни по многим электронным адресам разошлось письмо читателей «Известий» главному редактору газеты:
«Известий» больше нет. Та желтая газетенка, которая выходит со знакомым заголовком, это не «Известия». Казалось бы, дело житейское. Не первая и не последняя газета погибает, такая уж у них судьба. Что-то другое появится. Всё это так, но все-таки тут особый случай. «Известия» — не просто газета, это национальное достояние. Со времен Аджубея это была отдушина, помогавшая в тоталитарную эпоху выжить зернам и росткам свободы, это был клуб интеллектуальной элиты. Умные политологи только посмеются и скажут, что те «Известия» умерли давно, каждый будет называть свою дату и того главного редактора, при котором это произошло. И в этом будет доля истины. Но всё-таки настоящая смерть произошла именно сейчас, в течение этого полугода, при Владимире Мамонтове. Никогда раньше в «Известиях» не печаталось столько реваншистских статей, никогда так громко не поносились сами понятия «либерализм» и «демократия», никогда не исчезали со страниц талантливые и серьезные авторы, никогда не было столько абсолютно пустых с точки зрения содержания мест. А какой клуб читателей загубили!.. Скажут: при чем тут Мамонтов — это указания хозяина, «Газпром-Медиа» — это политика путинского режима. Все это, наверное, так, но… неважно, выступил Мамонтов в роли наемного убийцы или палача. Убил-то он. И мы должны запомнить это.
Георгий Трубников, Анвар Усманов, Виктор Князев".
Тревога читателей «Известий» понятна. Когда газета печатает большой материал о том, что сын министра обороны, задавивший на дороге пенсионерку, не просто невиновен, но еще и жертва клеветы всяких разных злопыхательских газет, а родственникам погибшей, их адвокату не дает слова… когда в этом же номере начинается цикл статей о том, что Ходорковский разорял пенсионеров, убивал людей и вел антигосударственную деятельность, и этот цикл растягивается на четыре номера, а другой стороне опять же не дают слова…. — тогда за газету становится стыдно. И тревожно. Потому что заменить «Известия» невозможно. Даже «Новой газете», которая, как сказал Горбачев, будет выходить три раза в неделю, а затем станет ежедневной.
Конечно, обязательно будут говорить, что политик Горбачев в паре с банкиром и политиком Лебедевым купили популярную, авторитетную газету с прицелом на предстоящие парламентские выборы. И вообще — как политический ресурс. Горбачев же уверяет, что контрольный пакет остался за редакцией, что в дела редакции и тем более в кадровую политику они с Лебедевым вмешиваться не будут, что все вопросы решат по-дружески. Как уж у них сложится взаимодействие — покажет время. У нас ведь этот механизм не отработан. В «Нью-Йорк таймс», например, есть четыре страницы, которые делаются для хозяев, выражают точку зрения хозяев. На эти полосы работает отдельная группа людей, у них отдельный этаж, куда другим доступа нет. А все остальное — дело редакции. То есть ясно, открыто и понятно. Здесь — сложнее. Потому что Горбачев и Лебедев — не хозяева, а крупные акционеры.
Но у нас мало кто знает, что Горбачев в «Новой газете» человек не случайный, не «приобретатель акций». Он стоял у ее истоков. Когда большая группа молодых журналистов ушла из «Комсомольской правды» и стала делать свое издание, одним из первых к ним пришел на помощь Горбачев — купил им компьютеры на двадцать тысяч долларов, на деньги от Нобелевской премии.
При нынешних отношениях власти и независимой прессы, которой почти и не осталось, закрыть «НГ» — проще простого. Способов — административно-судебно-финансовых и прочих — много. А вот «закрыть» Горбачева — совсем другое дело.
И потому, на мой взгляд, не «Новая газета» нужна Горбачеву, а Горбачев — «Новой газете». Жизненно необходим. Как гарант с международным авторитетом.
«НГ» — резко критическое издание. Такое, что прочитаешь иной номер — и жить уже не хочется, честное слово. Но ведь какая жизнь — такое и зеркало.
Газету часто называют оппозиционной. Однако главный редактор Дмитрий Муратов не согласен с таким определением. "Мы себя не считаем борцами с властью, — говорил он несколько лет назад в интервью телевидению. — А вот контролировать власть — да! Политики забывают то, что говорили вчера. Чиновник-политик от ФСБ Зданович заявил, что чеченцы бросили миллиард долларов на покупку независимой прессы, и тут же забыл. Ну, где этот миллиард долларов? На миллиард газету можно не покупать, можно сразу, без посредников, купить Кремль… А вот он ляпнул — и все. На следующий день он скажет еще что-нибудь и забудет… Мы ее наняли, эту власть. Поэтому мы ее хотим контролировать. Задаем вопросы. Например, куда она тратит наши деньги? И так далее… Анатолий Рубинов, знаменитый очеркист «Литературной газеты», той, знаменитой, сказал фразу, которую мы, может быть, сделаем слоганом газеты: «Ниже пояса не бить. И не целовать».

Сергей Баймухаметов