Косово не станет прецедентом даже для бывшей Югославии

Предстоящая осень-2006 может принести существенные изменения в ряде конфликтных ситуаций на европейском континенте, связанных с этнотерриториальными и межгосударственными конфликтами. Речь идет о Косово, Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии. Хотя эти конфликты имеют разные причины, разные формы и темпы развития, и соответственно, должны иметь по-разному разрешаться, эксперты зачастую их объединяют, пытаясь найти некие общие универсальные принципы выхода из сложившейся ситуации.

Считалось, что проблема Косово станет одной из основных на встрече «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге. В частности, предполагались дискуссии относительно того, может ли то или иное решение по статусу Косово стать всеобщим политико-правовым прецедентом, в том числе и для трех других «болевых точек» Восточной Европы, проблема легитимации которых непосредственно связана с политикой России. Однако Балканы на этот раз заслонила война на Ближнем Востоке. Меж тем, переговоры о статусе Косово в Вене продолжаются, и вполне вероятно, что к концу года Белграду и Приштине, если они сами не смогут договориться, будет предложен вариант урегулирования извне, от которого те не смогут отказаться.

На этом фоне актуальным становится вопрос о позиции России. Какой вариант предпочтет Москва и чем она будет руководствоваться — исходя из реальной ситуации на Балканах или из собственных интересов? Правильно или ошибочно понятых — вопрос иной.

Отношения с Сербией, вернее, с теми политиками, которые пришли после устранения с политической сцены Слободана Милошевича, у России не задались, хотя, безусловно, эти отношения могут быть гораздо эффективнее. Увы, по-прежнему ведутся поиски неких пророссийских деятелей, которых не было, нет, и не будет. Отношения с косовскими албанцами также оставляют желать лучшего. Кроме того, часть российского политического класса в ситуации, сложившейся после смерти Милошевича стала поднимать его имя на щит, что не пошло на пользу отношениям с Сербией, где он как политический фактор давно уже никому не был нужен. И тем более не улучшило отношения с албанской стороной Косово, для которой экс-президент СРЮ служит олицетворением всех бед конца 1990-х — начала 2000-х. Апология Милошевича не добавляет очков России и в глазах ее партнеров по контактной группе. В этих условиях чрезвычайно трудно выполнять роль посредника — единственно возможную для Москвы в сложившейся ситуации.

Что же касается сути самой проблемы — статуса Косово, то Россия колеблется между принципом целостности государства и нерушимости границ, с одной стороны, и национального самоопределения и прав меньшинств — с другой. В Москве никак не могут понять, какой же из них больше отвечает ее интересам. Еще один источник колебаний российской стороны — собственные интересы и неоднократно продекларированные интересы «союзной и православной» Сербии, которыми можно и пожертвовать. Не исключено, что решение по окончательной позиции России будет принято в самый последний момент, исходя из ситуативных моментов, без детальной проработки последствий — так, как это уже было в случае с другими конфликтами. Принятым окажется решение, которое на первый взгляд будет выгодным России в данный конкретный момент. Впрочем, если даже формально международным сообществом и будет зафиксирован некий универсальный статус Косово, то в реальной политике нет никакой гарантии, что такой же принцип может быть осуществлен, например, во взаимоотношениях России и Грузии.

Боле того, есть и оборотная сторона медали — универсальный принцип может стать прецедентом и для самой России, а не только для граничащих с ней государств. Ведь можно поставить вопрос и об универсальном применении принципов Косово к ситуации некоторых регионах РФ. Перекроет ли этот возможный ущерб далеко не очевидная выгода от гипотетического контроля над территориями непризнанных постсоветских государств? Не говоря уже о том, что ситуацию в каждом государстве определяет отнюдь не внешний фактор, хотя его существование и влияние никто не отрицает, а исключительно внутреннее соотношение сил и осознание этими силами своих эгоистических и общенациональных интересов — свежий пример Украины это еще раз показал.

Вряд ли можно считать корректным и целесообразным сравнение не только Косово с Приднестрвьем, Абхазией или Южной Осетией, но даже того же Косово с другой территорией бывшей СФРЮ — Боснией и Герцеговиной. Точно так же решение проблемы, скажем, Абхазии на практике будет иным, нежели Южной Осетии или Приднестровья.

Сергей Романенко, ведущий научный сотрудник Института экономики РАН