Китайский дракон проснулся

Военно-экономическая и духовная оценка июньского 2006 г. саммита ШОС в Шанхае

Люди с европейским образованием давно усвоили, что война есть продолжение политики. Для китайцев же: «Война — это бесконечный путь хитрости». То есть стратегическая дезинформация и стратегическая маскировка это обязательный атрибут китайской политики, прикрывающий правду замысла как изощренной лестью, так и этикой долга или формулой справедливости.

Бесконечный путь хитрости в китайской традиции определяется двумя основными матрицами поведения в политике. Эти матрицы называются: «Мудрая обезьяна» и «Всесильный дракон». Примерно с 2004 года происходит перевод политики КНР с матрицы «мудрой обезьяны», которая пассивно наблюдала с горы, как в долине дрались два тигра, на матрицу «всесильного дракона», который проснувшись от зимней спячки повелевает обновлением всего поднебесья, активно реализуя совокупную мощь беспощадной силы.

В 1969 году Народный Китай за счет инициированных им самим военных столкновений на границе с СССР в районе о. Даманский на реке Уссури и п. Жаланашколь в Туркестане, отделился от «социалистического лагеря». С тех пор двумя тиграми, за смертельной схваткой которых стал с горы наблюдать Председатель Мао, стали «империализм США» и «социал-империализм СССР». В 1991 году советский «бумажный тигр» пал и его «шкура» за так досталась «мудрой обезьяне». Эта «шкура» — ни что иное как бывшие советские республики Центральной Азии. С 2001 года отошедшее к Китаю пространство удовлетворения, прежде всего китайских интересов, носит гордое имя «Шанхайская организация сотрудничества». Организация эта ни московская, ни санкт-петербургская, ни ташкентская, — она ШАНХАЙСКАЯ.

Как утверждали великие умы Запада , чтобы понять капитализм нужно уловить «дух капитализма» (Макс Вебер). Чтобы понять «восточную деспотию» с китайской «спецификой дракона», нужно разобраться с тем, что же такое объявленный китайским лидером Ху Цзиньтао «шанхайский дух».

В формулировках прикрытия «шанхайский дух» определяется такими верными словами как «взаимодоверие, взаимовыгода, равенство, консультации, уважение многообразия культур, совместное развитие». В чистом же виде «шанхайский дух» чутко улавливается как превосходство «срединного государства желтых людей, лучших из лучших» над диковатыми странами и народами окраины; как иерархия старших повелителей и младших партнеров; как жесткие соотношения лада в партитуре общей политики, незримо и вездесуще подчиненной питанию животворной силы китайской «фабрики XXI века» нефтью, газом, металлами, лесом, пашней, водой.

Индустриальное общество, сложившееся в результате протестантской реформации 16 века в странах романо-германской и англосаксонской крови, в подаче ресурсов из доиндустриальных заморских колоний в метрополии всецело опиралось на морские перевозки. Капитал «приплывал» из колоний.

Постиндустриальное (финансово-информационное) общество, сложившееся в Европе после краха классического колониализма во второй половине 20 в., в значительной степени опирается и на континентальную ресурсную базу стран Евразии с сухопутными путями подачи топлива (трубопроводы из СССР).

Так или иначе, ресурсы планеты как во времена индустриального общества так и в нынешний период перехода к информационному обществу в громадном большинстве добываются на суше, а доставляются в места их последнего передела и потребления (в США, Японию, Китай, ЕС) по морю. Как для стран потребителей промышленного сырья и энергоресурсов, так и для стран экспортеров сырья на мировой рынок морские ворота остаются главными. А морской трансокеанский транспорт по емкости и дешевизне выгоднее любых трансконтинентальных путей сообщения. Здесь главное преимущество моря.

Неравномерность развития стран и народов определяет нарастание «стратегической конкуренции» между бывшими сырьевыми колониями и полуколониями (ныне набирающие темп «развивающиеся страны») и бывшими метрополиями: ныне потерявшие темп развитые страны «золотого миллиарда».

Радикальная стратегическая конкуренция нарастает между находящимся на социально-экономическом подъеме Китаем и пытающимися сохранить позиции мирового лидера США. США поддерживают их союзники: Евросоюз и Япония. Россия же, раньше других индустриально-развитых стран упавшая в бездну системного кризиса и на путях деиндустриализации превратившаяся в «энергетическую державу», объявила о «стратегическом партнерстве» с КНР.

Стоящие спина к спине Россия и Китай в 2001 году образовали  «континентальный блок», в который также вошли бывшие советские республики тюркских народов Центральной Азии.

В 2005 году к этому блоку в качестве наблюдателей присоединились древние континентальные цивилизации Монголии, Ирана, Пакистана и Индии. Обозначилось геополитическое ядро древних цивилизаций суши, находящееся в пространстве между четырьмя океанами (Ледовитым на севере, Индийским на юге, Тихим на востоке и Атлантическим на западе)  в положении круговой стратегической обороны от цивилизаций моря (прежде всего, атлантистов), имеющих в начале 21 века статус «мировых держав первого порядка».

Безусловное стратегическое преимущество этих «держав первого порядка» есть возможность блокировать морские перевозки стран континентального блока через контроль судов в портах и проливах силами флота, авиации и береговой охраны водного района.

Центральная Евразия богата ресурсами, но они по большей части труднодоступны. Коме того, у континента своя логистика: пути сообщения растянуты, коммуникации из-за сложностей рельефа и особенностей климата не слишком развиты, зачастую проходят через территории нескольких стран и недружественных друг к другу этносов, чего на море нет. В такой обстановке экономическое процветание континентального блока стран ШОС зависит от общей политической стабильности на огромных пространствах.

Единственный способ обеспечения такой стабильности и безопасности на трансконтинентальных путях сообщения — это готовые сражаться и нести потери в живой силе сухопутные войска, постоянно размещенные в ключевых местах контроля путей подвоза и перевалки ресурсов. Никакими мерами пропаганды, массовой культуры, спецслужбами, крылатыми ракетами, десантно-штурмовыми группами и даже деньгами их заменить нельзя.  А такие  боеспособные сухопутные войска с практически безлимитными возможностями ротации, а главное, готовые умирать за идеалы национального достоинства есть только в Китае и Иране. Только в войсках Китая и Ирана ныне есть ДУХ, определяющий их стойкость от подкупа и сдачи врагу по малодушию.

С точки зрения круговой стратегической обороны геополитического ядра стран ШОС, территории Сибири, Монголии и Туркестана выступают стратегическим тылом всего континентального блока. Ибо тыл — это там, где находятся запасы сырья. Тогда как фронты блока развернуты, соответственно: восточный «китайский» — в сторону Тихого океана со стратегическими направлениями: северо-восточное на Японию и юго-восточное на Австралию; южный «индийский» — в сторону Индийского океана с направлением на Южную Африку: западный «иранский» — в сторону Средиземного моря с кавказским и синайско-аравийским направлениями; северо-западный «российский» — в сторону Североатлантического союза (НАТО).      

Что же касается США и их военных баз в СНГ и других ключевых точках контроля ресурсной базы Центральной Евразии, то укомплектованные собственными гражданами слишком избалованными комфортом и слишком привязанными к безопасной жизни, а также ненадежными наемниками из продажных туземцев, они, конечно, представляют собой  грозные форпосты «финансово-информационного неоколониализма» мирного времени, однако в базисе духа весьма уязвимы и развалятся при любом серьезном кризисе.

Стратегическая оборона в условиях «финансово-информационного неоколониализма» приняла форму финансово-экономичесчкой войны.

Для стран ШОС смысл финансово-экономической войны состоит в том, чтобы удержать ресурсы под суверенным контролем континентального блока, устоять от долларовой экспансии и подготовить «контрудар в целях самообороны».

Люди с европейским образованием расписались в полном неумении объяснить неуклонное возрастание совокупной мощи Китая и в массовом сознании это неумение и непонимание стало именоваться «китайским чудом».

Лауреат Нобелевской премии по экономике 1993 года Дуглас Норт прямо заявляет: «Ни одна из стандартных моделей экономического развития не может объяснить происходящее в Китае».

Не вызывает сомнения, что рывок прогресса в период борьбы труда и капитала индустриального общества начала ХХ века питался из источников марксизма.  В конце XX века марксистский источник с очевидностью иссяк. СССР, как страна реального воплощения идей марксизма-ленинизма, рухнул. Социалистический лагерь, сложившийся вокруг советской сверхдержавы распался. Китай же, не выбрасывая марксизм на свалку истории, но обогатив концептуальную основу марксисткой диалектики даосско-конфуцианской философией троичного, лишь набрал темп перемен.

По издревле известному китайцам универсальному Закону перемен «Единое раздваивается, но перемены следуют в связке не двух, а трех сил».

Проследим путь от теории познания к практике перемен в Китае.

Ленин учит: «Политика не может не главенствовать над экономикой, рассуждать иначе — значит забывать азбуку марксизма». Дэн Сяопин объявил: «Теория председателя Мао Цзэдуна о делении мира на три части — величайший вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма». По Мао, балансы и противовесы из формулы «кто не с нами — тот против нас» переведены  в троичную формулу «мы сами, наши союзники и наши враги». Цзян Цзэминь к «теории деления мира на три части» добавил «теорию тройного представительства» внутри страны, где народ выступает демпфером поглощения активности богатых и умных. А Ху Цзиньтао провозгласил курс на «гармонию мира», где гармония есть слаженная соразмерность неравновеликих частей, которых по крайней мере три. Вот это добавление (вклад) троичности в сокровищницу диалектики марксизма и есть первый источник «китайского чуда» в реальной политике.

Источник «китайского чуда» в экономике — это согласованная с мировой финансовой олигархией (финансовым интернационалом евреев) и независимая от доллара США собственная эмиссия «народных юаней» (по формуле: мы сами, наш союзник Фининтерн и наш враг доллар США). А главное, перевод эмиссии в кредитование экономики страны без ожидания возврата кредитов.

По состоянию на начало 2006 года сумма совокупного безнадежного долга китайских предприятий четырем государственным банкам КНР оценивается в 450 миллиардов долларов. Для банков «свободного мира» такая грандиозность безвозвратных кредитов абсолютно разорительна, они так работать не могут.

В тоже время один из крупнейших инвестиционных банков Фининтерна «Голдмэн & Сакс» считает, что «китайская экономика в ближайшие несколько лет вступит в золотой период развития и ежегодные темпы прироста ВВП до 2010 года составят примерно 9%» (Синьхуа. 12.04.06). В чем же дело?

А дело в том, что в соответствии с договором о присоединении Китая к ВТО с 2007 года денежные институты Фининтерна получат в Китае одинаковые права с китайскими банками. Такое уравнивание в правах потребует от КНР реформы финансовой системы и обменного курса «народного юаня». Реформа заложена в 10-ый пятилетний план экономического развития КНР (2006 — 2010) и предусматривает «абсолютный холдинг государства» в новой финансовой системе разгосударствленных акционерных банков.  Весьма вероятно, что в рамках реформы в Китае и его «специальном расчетно-кассовом центре Гонконг», как мера стоимости, будет введен металлический стандарт в лянах (50 грамм) золота и серебра; а в части обменного курса, обращения и платежа станет широко применяться принцип «одна страна — две валюты»: бумажный народный юань с товарным покрытием / «золотой» гонконгский доллар с металлическим покрытием.

Для китайских предприятий и китайского народа в целом такая реформа банков и денежного обращения с отвязыванием от «нулей» доллара США и привязыванием к граммам золота выльется в «обнуление учетных записей». То есть в списание старых долгов. А освобождение от бремени долга обеспечит китайской экономике очередной рывок, о котором и говорит «Голдмэн & Сакс». Реформа открытости внешнему миру перейдет в стадию ШТУРМА.

Поскольку переход к информационному обществу будет нарастать, то «штурм» примет форму уже не финансовой войны, а войны смыслов. Решающую роль в войне смыслов должна сыграть Россия. По закону перемен Восток (правоверные, православные и просветленные народы Алтайского корня: тюрки, скифы, арии) одолевает Центр (Срединное государство китайцев). В соответствующие периоды истории это случалось всегда. Идеи коммунизма и советский строй пришли в Китай из СССР. Грядущее одоление Центра также должно произойти из России на нематериальном уровне нового сознания.

Китайский дракон — это олицетворение водной стихии, её животворной, но порой слепой, беспощадной силы. Именно силы, а не зла!  Невероятной силы требующей обуздания и разумного направления во благо. Эту роль «узды для дракона» и призвана сыграть Россия в рамках ШОС. 

Россия упреждает все страны Старого Света в прохождении системного кризиса и поэтому по китайским циклам к 2015 году раньше других обретет новую идеологию, которую можно назвать «неоконтрреформацией», и тогда выступит «донором духа» для других народов мира.

В многочисленных пророчествах русских святых, а также в мифах и сказках всех нерусских народов России это время названо: «Царство Правды — Держава Белого Царя». Правда — это предъявление однозначных смыслов, а белый — это сумма всех цветов. Из этих подсказок можно полагать, что Россия предъявит миру универсальную идеологию, способную гармонизировать борьбу противоположностей и войну, как коалиций, так и «всех против всех». Логика противоборства происходит из принципа жизнедеятельности: «взять больше, чем отдать». Именно в силу этого история цивилизаций — это история войн: горячих, холодных, информационных, финансовых. Переход к принципу: «отдать то, что есть, чтобы получить то, чего нет» и будет основой гармонии мира, как соразмерной слаженности неравновеликих частей ЦЕЛОГО.

Не взирая на глубинный конфликт цивилизаций с ненавистью этносов на уровне бессознательнного, здоровый прагматизм подскажет, что достигнув на индустриальном этапе развития «пределов роста», лучше взять конкурента в долю, объявив «стратегическое партнерство» с разграничением экономических сфер деятельности и с взаимным соблюдением  некоторой комфортной дистанции, чем устраивать бескомпромиссную войну на уничтожение.

И блок стран ШОС, именно в силу природного прагматизма китайцев, способен принять и реализовать новую идеологию гармонии, как великий шанс спасения: США от финансово-экономического краха, Израиля от разрушительной конфронтации на Ближнем Востоке, Западной Европы от потери достигнутого благополучия, себя и всего мира от хаоса расколов, религиозного экстремизма, террора и сепаратизма.            

     

Андрей Девятов, военный китаевед