Недавний визит в Тегеран президента Беларуси А. Лукашенко (5–7 ноября) стал апофеозом стремительного сближения ирано-белорусских отношений, наметившегося вскоре после победы на президентских выборах в Иране М. Ахмадинежада. Он также подвел некоторые итоги процессов укрепления доверия в ирано-белорусских связях, интенсивное развитие которых наблюдалось в 2005–2006 гг. Третья по счету встреча двух президентов (до этого они встречались в кулуарах саммита ГА ООН в Нью-Йорке в сентябре с.г. и саммита Движения неприсоединения в Гаване в октябре с.г.) закрепила достигнутый ранее курс с прицелом на всемерную диверсификацию двусторонних связей в политической, торгово-экономической, культурно-образовательной и других областях. В то же время ирано-белорусский саммит продемонстрировал, что взаимное притяжение сторон обусловлено в большей степени не объективными факторами (в частности, двусторонний товарооборот не превышает 40 млн долларов), а конъюнктурными политическими соображениями. В сегодняшних международных реалиях, когда оба президента — М. Ахмадинежад и А. Лукашенко — испытывают колоссальное давление со стороны Запада, у них не остается иного выбора, как идти на обоюдное сближение.
О стратегическом значении и плодотворных итогах визита позволяет судить не только солидный пакет подписанных двусторонних документов, но и уровень его организации. Детальный анализ результатов саммита в Тегеране позволяет прийти к следующим заключениям.
В политической области:
1. Президент Беларуси стал первым лидером государства европейского континента, посетившим Иран с официальным визитом после победы неоконсерваторов на президентских выборах 2005 года. Это означает, что во внешнеполитических приоритетах ИРИ после главного вектора (исламский мир) Беларусь наряду с другими государствами, известными сильной антизападной (в первую очередь антиамериканской) риторикой, будет занимать важную нишу. Кстати, таким образом Тегеран фактически приобрел нового важного союзника в лице Минска на постсоветском пространстве.
2. Визит закрепил новое качество ирано-белорусского политического диалога, который из состояния «относительной стабильности и сдержанности» 90-х гг. (в частности, в Минске тогда крайне настороженно относились к попыткам иранцев «подружиться» с мусульманскими анклавами в Беларуси) перешел к «взаимному доверию и стратегическим отношениям». Указанные моменты были зафиксированы в двустороннем коммюнике, подписанном президентами Ирана и Беларуси.
3. Стороны подчеркнули единство своих позиций по широкому кругу международных вопросов, выразили намерение действовать сообща, координировать шаги на мировой арене, противостоять «гегемонистских планам США», добиваться «перехода из однополярной системы в многополярную», поддерживать друг друга в международных организациях. Как представляется, заявленные цели не останутся декларацией и будут выполняться на практике. Неслучайно президенты двух стран используют любую удобную возможность (будь то саммит ГА ООН или Движения неприсоединения), чтобы побеседовать с глазу на глаз.
4. Президента А. Лукашенко принял в Иране Верховный лидер А. Хаменеи — первое лицо иранского государства. Эта аудиенция «за закрытыми дверями», учитывая особенности иранского дипломатического протокола, означает очень многое. Как известно, А. Хаменеи крайне редко встречается с главами иностранных делегаций, прибывающих с визитом в Тегеран. Тем более это была встреча с представителем светской власти, к тому же немусульманского государства. Данное обстоятельство в еще большей степени подчеркивает значение, придаваемое иранцами развитию отношений с Минском.
5. Обращает на себя внимание интенсивный обмен реверансами в контексте расширения политических контактов. На заявление А. Лукашенко о том, что «у Беларуси нет закрытых тем в сотрудничестве с Ираном» и что «стороны достигли колоссальных договоренностей», М. Ахмадинежад ответил репликой в том духе, что «Тегеран готов предоставить Минску самые благоприятные возможности для развития сотрудничества». В то же время такой удивительно теплый обмен комплиментами объясняется просто: на нынешнем этапе обе стороны как никогда заинтересованы в качественном улучшении политического диалога, который может стать хорошей платформой для укрепления международного имиджа. Ключевая фраза на этот счет о том, что «международная обстановка подталкивает наши страны к сотрудничеству», прозвучала в ходе саммита — ее как бы невзначай обронил президент А. Лукашенко.
6. Визит А.Лукашенко в Тегеран стал цементирующим фактором укрепляющегося в последнее время личного контакта двух президентов. Он способствовал установлению еще более доверительных и дружественных неофициальных связей между лидерами Ирана и Беларуси (эта тенденция впервые проявилась в ходе их первой встречи в Нью-Йорке на сессии Генассамблеи ООН). Тезис А. Лукашенко в Тегеране о том, что «на уровне президентов есть понимание проблем, стоящих между государствам» и они «полны решения их снять», выглядит в данном случае многозначительным намеком. Тем более что в вопросах международной политики и внутреннего правления А. Лукашенко и М. Ахмадинежад имеют множество общих черт. Оба лидера являются сторонниками «жесткого курса во внутренней политике», занимают бескомпромиссную в противовес США позицию по многим международно-политического вопросам, не желают попадать в зону влияния Соединенных Штатов. В личном плане оба президента имеют определенную харизму, позиционируют себя в качестве «простых», «народных» руководителей, для которых, дескать, интересы электората превыше всего. Оба лидера достаточно демократичны и открыты для общения. Они прагматичны и в то же время действуют в рамках строго установленной идеологии.
В экономической области:
1. Важным итогом визита стало откровенное и аргументированное изложение ситуации с обеих сторон. Звучали реалистичные оценки. Экономическое направление было единодушно признано «слабым звеном» сотрудничества. Было отмечено, что оно явно «не дотягивает» до уровня политического диалога. Но дотягивать просто необходимо. В частности, президент М. Ахмадинежад огласил амбиционный план — увеличить в ближайшие несколько лет взаимный товарооборот в несколько десятков раз — с нынешних 40 млн долларов США до 1 млрд долларов. Было признано, что для полноценного взаимодействия по торговым и экономическим вопросам необходимо устранение «некоторых проблемных вопросов» в банковском и таможенном секторе.
2. Саммит позволил обобщить планы и программы, которые обсуждались в ходе седьмого заседания межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству (апрель 2006 г.), придать им необходимый политический импульс.
3. Принципиально новым и интересным результатом саммита стала договоренность сторон о совместной координации усилий в рамках экономической дипломатии. В частности, стороны высказали свое несогласие с «монополией индустриальных стран» в мировой экономике, обозначили единство подходов к вопросам «промышленного развития независимых стран». М. Ахмадинежад пообещал своему белорусскому коллеге статус «режима наибольшего благоприятствования» (РНБ) в сфере экономического сотрудничества.
4. Впервые, пожалуй, при обозначении перспективных областей торгово-экономического взаимодействия сторонами среди прочих была отмечена энергетика. Президенты обсудили совместные проекты в области энергетики, которые, по мнению специалистов, могут получить конкретное наполнение в самое ближайшее время. По мысли иранцев, Беларусь благодаря своему стратегическому расположению может стать для Ирана главным экспортным путем энергоресурсов в Европу и на Балтику. Особую актуальность эта тема обретает в связи с намерениями России (выступает как главный поставщик энергоресурсов в Беларусь — 93%) повысить в 2007 году цены на газ до 200 долларов. Более ощутимые результаты получены по итогам переговоров в нефтяной и нефтехимической областях. Сторонами был подписан межправительственный меморандум о сотрудничестве в сфере нефтяной промышленности.
В правоохранительной, гуманитарной, научной, культурной и других областях:
1. Обширный круг вопросов, обсуждавшихся на ирано-белорусском саммите, позволил развить двусторонние отношения не только вглубь, но и вширь. Помимо традиционных приоритетов возникли новые направления сотрудничества. Были подписаны Договор о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, межправительственное соглашение о сотрудничестве в области предупреждения и ликвидации природных катастроф, стихийных бедствий и других чрезвычайных ситуаций, межведомственное соглашение о сотрудничестве в области стандартизации, метрологии, оценки соответствия и аккредитации, соглашение о сотрудничестве между Государственной телерадиокомпанией Ирана и Национальной государственной телерадиокомпанией Белоруссии, соглашение о побратимских связях между Тегераном и Минском.
2. Визит позволил заложить прочную договорно-правовую базу для развития сотрудничества в указанных областях, вовлечения в него представителей деловых кругов Ирана и Беларуси.
Напрашивается следующий вывод. В любом случае, успех ирано-белорусского сотрудничества, в том числе и в так называемых новых областях, ангажированных на саммите, будет во многом зависеть от дальнейшего хода двустороннего политического диалога. Оглашенные планы смогут перейти в практическую плоскость, только если сохранится высокая политическая мотивация с обеих сторон. Сегодня она поддерживается во многом благодаря субъективным факторам (особенности международной обстановки, специфика личных взаимоотношений двух президентов и пр.), но по всей вероятности не имеет объективных предпосылок и долгосрочных перспектив. Но все же окончательную оценку давать пока рано. Необходимо исходить из того, что нынешний саммит — лишь промежуточное звено качественно нового этапа в ирано-белорусских отношениях (начался в 2005 г.), направленного на ускоренное сближение двух стран во всех областях взаимодействия, но без четко обозначенных горизонтов, по крайней мере, для внешнего наблюдателя. О жизнеспособности формирующегося альянса судить пока сложно, однако то, что образовалась новая геополитическая ось «Тегеран-Минск», — очевидный факт.
А. А. Розов