Мирное соглашение Москвы с Минском: кризис преодолен, вопросы остались

12 января Россия и Белоруссия подписали в Москве соглашение по урегулированию торгово-экономического сотрудничества в области экспорта нефти и нефтепродуктов. Таким образом, самую острую фазу конфликта можно считать преодоленной. Однако условия «мирного соглашения» вызывают вполне закономерные вопросы.
Причины российско-белорусского нефтегазового противостояния кроются в принципиально разной трактовке сторонами термина «союзное государство». Президент Белоруссии Александр Лукашенко, видимо, считает, что внутрироссийские ценовые пропорции на нефть и газ относятся и к его стране. А российское руководство, со своей стороны, устало ждать от Минска действий, предусмотренных союзным соглашением.
Отметим и давление Запада, который еще в период российско-украинского газового конфликта неоднократно указывал на недопустимость двойных стандартов в отношениях России с ее соседями. По мнению Запада, российские преференции режиму Лукашенко поддерживают его «на плаву», создавая неоправданно льготные условия для развития белорусской экономики. Таким образом, мотивы Запада и России в 2007 г. практически совпали. Но, как показало развитие событий, у Минска были и свои козыри, которыми он не замедлил воспользоваться.
В ответ на введение Россией экспортных нефтяных пошлин для Белоруссии Минск ввел собственные — в размере 45 долларов за тонну. Характер этих пошлин был не совсем понятен, так как они беспрецедентны в мировой практике. Вряд ли можно считать их импортными, так как таковые имеют целью защиту национальных производителей от внешней конкуренции. Но Белоруссия не добывает нефть в больших количествах. Называть же их транзитными тоже неверно, так как существует сложившаяся практика установления тарифов за прокачку нефти, которые, кстати говоря, в 2007 г. Минском были повышены. В итоге эти изъятия стали своеобразной добавкой к экспортным пошлинам для российских нефтяных компаний и сделали экспорт нефти через Белоруссию практически нерентабельным.
Ответ Минска неожиданно для российских чиновников стал весьма эффективным. Запад, в отличие от ситуации с Украиной, не имеет реальных рычагов давления на Минск. Страна не входит в ВТО, а репутация режима Лукашенко здесь и так основательно испорчена. Более того, в Европе склонны делить ответственность за конфликт между Москвой и Минском поровну и интересуются только обеспечением собственной энергетической безопасности. Соответственно, в ЕС возобновились рассуждения о ненадежности российского канала поставок энергоносителей и необходимости поиска альтернатив ему.
Россия заявила о намерении расширять количество экспортных каналов. Однако пока поиски этих альтернатив представляются малоперспективными. В частности, Россия анонсировала планы увеличить свой нефтяной экспорт через акваторию Балтики до 110 млн.т в год, но для подобного наращивания необходимы время и дополнительные инвестиции. Объявленные варианты с расширением экспорта нефти по железнодорожному и речному транспорту также проблематичны, дополнительных же трубопроводных мощностей, по признанию российского правительства, пока нет.
Результаты состоявшихся в Москве переговоров свидетельствуют о том, что обе стороны в известной мере «сохранили лицо». Россия добилась выполнения условия о том, что переговоры начнутся только после отмены Белоруссией незаконных пошлин и возврата конфискованной ею нефти. Белоруссия получила заметные послабления в своих нефтяных контактах с Россией (как и в случае с газом).
Состоялся и возврат к ранее достигнутым договоренностям по дележу экспортных пошлин между двумя странами в пропорции: 85% (Россия) — 15% (Белоруссия). Правда, теперь этот возврат растянут на 3 ближайших года и достигнут не ранее 2009 г. В любом случае можно предположить, что взаимные разногласия не разрешены окончательно, а лишь останутся в наследство будущей президентской администрации России.
Важным элементом последних договоренностей между Москвой и Минском является и гармонизация экспортных пошлин по нефтепродуктам. Белорусские пошлины существенно ниже российских, что создает местным экспортерам заметные преференции. Теперь, в соответствии с достигнутым соглашением, республика готова делиться с Россией этими доходами.
В связи с этим, однако, возникают закономерные вопросы. В первую очередь, насколько объявленные Россией потери от беспошлинной торговли нефтью с Белоруссией (не менее 1 млрд. долларов в год) реальны и связаны именно со стремлением поддержания союзного государства? И почему Россия долгие годы воспринимала все это как неизбежную закономерность?
Видимо, в применении прежней схемы поставок был интерес не только у Белоруссии, но и у российских нефтехолдингов, обладающих значительной долей в белорусских НПЗ (Мозырь, Новополоцк). Именно они лоббировали сохранение «статус кво» — под лозунгом борьбы за славянское единство. Неслучайно ключевыми аргументами Минска в споре с Москвой стали именно ограничение российской собственности в Белоруссии и недостаточность внутрироссийских нефтеперерабатывающих мощностей.
Россия в ответ пригрозила сократить добычу нефти, но этот аргумент был рассчитан, скорее, на реакцию мирового сообщества, чем белорусских властей.
Так или иначе, позиции Москвы в конфликте с Минском пока представляются более уязвимыми — в силу большей вовлеченности в мирохозяйственные процессы. По крайней мере, сейчас.

Сергей Колчин, главный научный сотрудник Института экономики РАН