«Нам стало ясно, что культурные связи - это нечто гораздо большее, чем только удовольствие от выставок или созерцания каких-то красивых произведений искусства. Особенно это становится очевидным сейчас, когда дипломатам и политикам становится трудно: культурный диалог - это, возможно, своего рода спасательный круг, за который можно ухватиться». Такое мнение в интервью Washington ProFile высказал Александр Потемкин, исполнительный директор Фонда американо-российского культурного сотрудничества.
Вопрос: Существует несколько организаций, которые пытаются связать Россию и США с помощью культуры. В чем ваша специализация?
Потемкин: Фонд американо-российского культурного сотрудничества существует почти 16 лет. Он был создан в 1992 году - если Вы помните, то все это проходило на волне демократизации России и улучшения отношений. То есть, во-первых, в США возник очень большой интерес к России, а, во-вторых, появилась возможность появления подобной структуры - маловероятно, что такого рода организация могла существовать во времена Холодной войны. И в США на этой волне родилась идея создать Фонд, который бы мог попробовать помочь американцам поближе познакомиться с культурой России, ее традициями, ее представителями и т.д.
В совет директоров Фонда вошли тогда такие известные здесь люди, как Памела Харриман (невестка Уинстона Черчилля, впоследствии жена Аверелла Гарримана, известного американского бизнесмена и политика, одно время бывшего послом США в СССР), сенатор Говард Бейкер (одно время был лидером Республиканского большинства в Сенате), Билл Марриотт (владелец и руководитель известной гостиничной сети Marriott), Дональд Кендалл (бывший генеральный директор компании PepsiCo) и др. Конечно, мы думали, что, имея таких серьезных отцов-основателей, у нас не будет проблем с финансированием, с чем всегда сталкиваются подобные организации - мы рассчитывали, что при соответствующих усилиях станет возможным развить нашу деятельность чуть ли не в мировом масштабе. Потом мы поняли, конечно, что надо быть более прагматичными и ограничивать свои планы, и что лучше создать несколько реалистичных программ, которые способствовали бы поддержанию постоянных культурных связей между двумя странами.
Были и приятные открытия. Нам скоро стало ясно, что культурные связи - это нечто гораздо большее, чем только удовольствие от выставок или созерцания каких-то красивых произведений искусства. Особенно это становится очевидным сейчас, когда дипломатам и политикам становится трудно: культурный диалог - это, возможно, своего рода спасательный круг, за который можно ухватиться.
Вопрос: Это более американский или российский фонд?
Потемкин: Это фонд американский, это американская общественная организация, которая не получает никакой финансовой поддержки от правительств США и России. Весь совет директоров состоит из американцев, в нем нет представителей России, хотя нам приятно, что российский посол всегда был почетным членом совета директоров фонда, а посольство России поддерживало наши инициативы.
Говоря о наших программах, надо сказать, что, во-первых, мы решили выделять и поддерживать тех людей, которые действительно внесли большой вклад в развитие американо-российских культурных связей. Мы создали программу вручения наград таким деятелям культуры. В течение последних лет их получили Мстислав Ростропович, Ван Клиберн, Валерий Гергиев, Игорь Моисеев, директор Библиотеки Конгресса США Джеймс Биллингтон, известная переводчица американской литературы Татьяна Кудрявцева. Несмотря на известные трудности в американо-российских отношениях, сейчас мы готовим очередное мероприятие, которое будет посвящено 15-летию нашего фонда с вручением награды легенде американского джаза Дэйву Брубеку, который, надо сказать, считается здесь «отцом культурной дипломатии».
Во-вторых, мы разработали программу, которая, как мне кажется, особенно полезна сейчас - в ее рамках мы отмечаем совместные страницы истории в российско-американских отношениях. Эти отношения не только делаются сегодня, они ведь должны строиться на живом фундаменте того наследия, которое нам оставили наши предки за 200 прожитых лет. За два века - американцы этого скорее всего вообще не знают, да и в России это видимо не так известно - народы наших стран сделали немало полезного для создания хорошего задела для дальнейшего развития добрых отношений.
Мы, например, отмечали 200-летие Российской американской компании. Мы отмечали 175-летие первого визита представителя царской семьи в США, практически первого визита особы как бы европейского королевского ранга - мало кто знает, что этим визитером был великий князь Алексей, сын Александра Второго. Для США это было очень значительное событие: принимали его фантастически, он пробыл здесь около трех месяцев и посетил несколько десятков городов. Это было продолжением политики Александра Второго, который очень помог Соединенным Штатам во время Гражданской войны, послал две военно-морские эскадры в Нью-Йорк и Сан-Франциско, продемонстрировав поддержку России, что фактически позволило США избежать иностранной интервенции. И, конечно, мы отмечали круглые годовщины нашей совместной победы во Второй Мировой войне - к 50-летию Победы привозили, например, «звезд» ансамбля Александрова, а к 60-летию - провели крупную фотовыставку о военном сотрудничестве, встрече на Эльбе в здании Сената США.
Такие свидетельства истории показывают американцам, что нужно с осторожностью относиться к временным разногласиям и помнить о том, что наши предки сделали кое-что важное в отношениях между двумя странами, и с их усилиями нельзя не считаться.
Третье направление нашей работы - крупные выставки из российских музеев. Мы помогаем американцам воочию ощутить богатство российской культуры. Мы познакомили американцев с сокровищами Романовых из Алмазного Фонда и ряда российских музеев, привозили выставку, которая называлась «Неизвестные сокровища: Императорская Россия и Новый Свет», повествующую о том, как Россия осваивала Аляску, показали выставку «Николай и Александра. В гостях у Царской семьи». Сейчас демонстрируем выставку, связывающую двух освободителей - царя Александра Второго, отменившего крепостное право, и президента Авраама Линкольна, который уничтожил рабство.
Вопрос: Как Вам, как профессиональному историку, работается в стране с другой культурой, другими культурными традициями, ощущениями и впечатлениями? Ведь, например, большинство американцев не имеют представления об Александре Втором...
Потемкин: Американская общественность интересуется русской историей. Все наши мероприятия хорошо поддерживаются, удается даже какие-то деньги собирать на их проведение, люди приходят, и нет предвзятого отношения. Надо отметить, что сейчас, во времена непростые, политический фон на нашу работу вроде бы даже заметно и не влияет. Конечно, американцы знают, что происходит, смотрят новости по телевидению, но, по отношению к нашим программам, как будто негативной реакции не проявляется. Это очень обнадеживает.
Вот, например, несколько лет назад нам удалось открыть в Вашингтоне - на территории Университета Джорджа Вашингтона - памятник Александру Пушкину. Этим заинтересовались студенты, что даже подтолкнуло их на проведение семинара по изучению творчества Пушкина.
Сейчас мы пошли дальше и выступили с инициативой о создании - в качестве «ответа» на памятник Пушкину - памятника американскому поэту в Москве. Долго думали какому, но, в конце концов, выбрали Уолта Уитмена. Он переводился лучшими русскими переводчиками, в том числе Корнеем Чуковским - кстати, первыми в России его переводили «народники». Все это нашло хороший отклик, мэр Москвы выделил место, мы нашли партнеров по сбору средств на обустройство участка. Теперь собираем финансы на саму скульптуру, которая уже слеплена тем же скульптором, что сделал и статую Пушкина. Так что, я надеюсь, что нам удастся создать два «поэтических полюса притяжения» в столицах двух стран.
Вопрос: Вы не чувствуете, что, когда усиливается напряжение в политической сфере, то усиливается интерес к культуре противной стороны?
Потемкин: Не знаю. Было бы интересно это понять, но тут нужны исследования... Хотя, что-то такое, вероятно, присутствует. Вспоминается, например, повышенный интерес к немецкой культуре перед Второй Мировой войной. В эпоху Холодной войны Смитсониевскому Институту (вашингтонский Smithsonian Institute - крупнейший музей мира, точнее, группа музеев) очень хотелось получить выставку русского авангарда. Тогда был тоже заметный интерес к России, к русскому авангарду, к революционному искусству, хотя в то время особенно тесных отношений не было. Может общественность чувствует, что надо спешить что-то постичь скорее сегодня, иначе завтра будет поздно.
Вопрос: Какие виды искусства в США, на Ваш взгляд, сегодня наиболее интересны для носителей русской культуры?
Потемкин: Я думаю, что, конечно, это симфонические оркестры высочайшего уровня, которыми американцы могут гордиться. Конечно, это знаменитые бродвейские мюзиклы. Кино, пусть нам оно и не кажется особо интересным с духовной точки зрения, но, с точки зрения техники - ему равных нету. Живопись? Периода становления США середины, конца 19 века - да, очень интересная.
Вопрос: Давно существует термин «культурная дипломатия». На Ваш взгляд, воздействие культуры действительно облагораживает нравы и позволяет как-то повлиять на людей, которые решают политические вопросы?
Потемкин: По-моему это так. Я приведу такой пример: когда встречаю американцев, которые мало знают о России, многие из них говорят: «Я никогда не был в России, но я прочитал Толстого, и это изменило отношение к Вашей стране - я сразу полюбил Россию, русский народ». Думаю, что это верно и в отношении российских читателей Марка Твена, Хемингуэя, О`Генри, Драйзера, Лондона... Те, кто прочитал их книги, смотрят на Америку не так, как те, кто читает, допустим, только газеты.
Это довольно хорошее свидетельство того, что культура действительно влияет на умы. Не случайно и появился термин культурной дипломатии - и мне кажется сейчас поле деятельности для культурной дипломатии стало еще шире.
Вообще, видимо, когда сужается пространство для дипломатии и политики, то оно расширяется для культурной дипломатии. Как историк, помню, что в годы Холодной войны культурные связи между США и СССР развивались довольно успешно. Бывало и наоборот: когда отношения между нашими странами в начале 1990-х годов пошли на подъем, показалось, что культуре меньше стали уделять внимания на государственном уровне. Это, кстати, было одной из причин возникновения нашего фонда.
Вопрос: У Вас есть профессиональная мечта?
Потемкин: Очень бы хотелось заняться периодом истории - когда русские приехали в Северную Калифорнию и стали ее осваивать. Вы ведь знаете мюзикл «Юнона и Авось»? Мечтаю поставить памятник Николаю Резанову в Сан-Франциско. Если бы он не погиб, то российско-американская история могла бы пойти совсем по другим рельсам: у него были грандиозные планы в этой области, его очень здесь уважали и, может быть, отношения между двумя нашими странами сложились бы счастливее.
Об Аляске-то все помнят, а как это было в Калифорнии... Там ведь даже была попытка и виноделие начать: первое калифорнийское виноделие начиналось с российской крымской лозы, которую туда завезли. Потом все это померзло, и нам нельзя сейчас хвастаться, что мы все это начали, и что калифорнийское вино появилось, благодаря русским. Но, тем не менее, россияне показали пример в этом деле.