Михаил Ходорковский, самый богатый человек России и глава крупнейшей российской компании "ЮКОС", @ дал интервью телекомпании Би-би-си в котором ответил на вопросы о влиянии войны в Ираке на российскую экономику.
Би-би-си: События на Ближнем Востоке влияют на цены на нефть. Как отразится падение цен на нефть на российской экономике?
Михаил Ходорковский: Российская экономика не слишком, на самом деле, зависит от нефти. Нефть составляет 14,7% в нашем валовом внутреннем продукте, и часть ее потребляется внутри России. Так что даже снижение цен вдвое не слишком отразится на российской экономике.
Би-би-си: Но есть опасения, того, что если цены на нефть взлетят слишком высоко, то это окажет инфляционное давление на российскую экономику. Так ли это?
М.Х.: Не слушайте наших политиков. Продаваемый товар никогда не бывает для продавца слишком дорогим. Я считаю, что в российском ВВП природные ископаемые составляют 30-35%. Это много. Это, наверное, больше, чем в Америке, но это не так много по сравнению с другими странами.
Би-би-си: До того, как началась война в Ираке, у России были активные торговые отношения с Багдадом. Говорили даже о подписании в будущем контрактов на сумму в 40 млрд. долларов. Теперь все эти контракты висят на волоске. Что будет с ними?
М.Х.: Я не очень верю в эти сделки на сумму в 40 млрд. долларов. Понятно, что Ирак пытался за счет подписания сделок обеспечить политическую неприкосновенность. При этом у меня нет уверенности, что он собирался их осуществить. В то же время, наверное, будет не очень хорошо, если в послевоенном Ираке российские компании не будет иметь возможности равноправно конкурировать с другими.
Би-би-си: Можно ли полагать, что вы хотели бы работать в послевоенном Ираке.
М.Х.: Это зависит, конечно, от тех условий, которые там будут, но несомненно, такие возможности мы будем рассматривать с интересом.
Би-би-си: Повлияла ли война в Ираке на российско-американское энергетическое сотрудничество, в частности в том, что касается поставок российской нефти в США?
М.Х.: Я думаю, что сегодня торговые отношения между Россией и США в области энергетики находятся на подъеме и российско-американский энергетический диалог этому способствует. Я не думаю, что те или иные веяния в области политики отразятся непосредственно на бизнесе. В этом преимущество современного рыка, что политика - политикой, а бизнес - бизнесом. У нас постоянно идут поставки нефти, и они не прекращаются.
Би-би-си: Иностранные компании хотят работать в России. Насколько вы открыты для иностранных конкурентов? Как вы относитесь к приходу иностранных компаний в Россию?
М.Х.: Мы очень позитивно относимся к приходу иностранных компаний в Россию. В то же время мы считаем, что все компании должны работать на равных условиях. Поэтому режим соглашения о разделе продукции как режим, который предоставляет исключительные налоговые условия отдельным компаниям, для нас является не очень приемлемым режимом. И с этой точки зрения, то, что British Petroleum, пришла в Россию, купив часть российской компании и став там равноправным партнером, очень хороший пример.
Би-би-си: События на Ближнем Востоке влияют на цены на нефть. Как отразится падение цен на нефть на российской экономике?
Михаил Ходорковский: Российская экономика не слишком, на самом деле, зависит от нефти. Нефть составляет 14,7% в нашем валовом внутреннем продукте, и часть ее потребляется внутри России. Так что даже снижение цен вдвое не слишком отразится на российской экономике.
Би-би-си: Но есть опасения, того, что если цены на нефть взлетят слишком высоко, то это окажет инфляционное давление на российскую экономику. Так ли это?
М.Х.: Не слушайте наших политиков. Продаваемый товар никогда не бывает для продавца слишком дорогим. Я считаю, что в российском ВВП природные ископаемые составляют 30-35%. Это много. Это, наверное, больше, чем в Америке, но это не так много по сравнению с другими странами.
Би-би-си: До того, как началась война в Ираке, у России были активные торговые отношения с Багдадом. Говорили даже о подписании в будущем контрактов на сумму в 40 млрд. долларов. Теперь все эти контракты висят на волоске. Что будет с ними?
М.Х.: Я не очень верю в эти сделки на сумму в 40 млрд. долларов. Понятно, что Ирак пытался за счет подписания сделок обеспечить политическую неприкосновенность. При этом у меня нет уверенности, что он собирался их осуществить. В то же время, наверное, будет не очень хорошо, если в послевоенном Ираке российские компании не будет иметь возможности равноправно конкурировать с другими.
Би-би-си: Можно ли полагать, что вы хотели бы работать в послевоенном Ираке.
М.Х.: Это зависит, конечно, от тех условий, которые там будут, но несомненно, такие возможности мы будем рассматривать с интересом.
Би-би-си: Повлияла ли война в Ираке на российско-американское энергетическое сотрудничество, в частности в том, что касается поставок российской нефти в США?
М.Х.: Я думаю, что сегодня торговые отношения между Россией и США в области энергетики находятся на подъеме и российско-американский энергетический диалог этому способствует. Я не думаю, что те или иные веяния в области политики отразятся непосредственно на бизнесе. В этом преимущество современного рыка, что политика - политикой, а бизнес - бизнесом. У нас постоянно идут поставки нефти, и они не прекращаются.
Би-би-си: Иностранные компании хотят работать в России. Насколько вы открыты для иностранных конкурентов? Как вы относитесь к приходу иностранных компаний в Россию?
М.Х.: Мы очень позитивно относимся к приходу иностранных компаний в Россию. В то же время мы считаем, что все компании должны работать на равных условиях. Поэтому режим соглашения о разделе продукции как режим, который предоставляет исключительные налоговые условия отдельным компаниям, для нас является не очень приемлемым режимом. И с этой точки зрения, то, что British Petroleum, пришла в Россию, купив часть российской компании и став там равноправным партнером, очень хороший пример.