21 августа исполнилось 35 лет с момента вторжения в Чехословакию войск @ Варшавского договора @ во главе с Советским Союзом. Попытка демократического реформирования коммунистического режима в ЧССР была подавлена силой. В то время пражские события оказали большое влияния на настроения советской интеллигенции. Помнят ли сегодня в России о «пражской весне», ставшей предшественницей горбачевской перестройки?
Об «оказании интернациональной помощи братскому чехословацкому народу, ставшему заложником кучки политических авантюристов» большая часть советского населения узнала из официальных сводок Гостелерадио СССР, отмечает VOA. Однако, те, кто не привык верить советской пропаганде, настраивали свои коротковолновые приемники на какую-нибудь зарубежную радиостанцию, вещающую по-русски, и узнавали оперативную и правдивую информацию о том, что же в действительности происходило в Праге.
Рассказывает соредактор журнала «Звезда», историк и писатель Яков Гордин. В августе 68 года он находился в Псковской области:
«Я помню, тогда был с собой приемничек и даже там, на Псковщине, вдалеке от глушилок, все равно довольно трудно было что-нибудь услышать… Тем не менее, «голоса» - «Голос Америки, «БиБиСи» - они как-то прорывались. И был такой замечательный эпизод: мы втроем, с моей женой и нашим другом - кстати, сталеваром Кировского завода - ушли за деревню, чтобы не провоцировать и не смущать окружающих поселян и там слушали сквозь треск репортажи о пражских событиях. И как раз мимо проходила очень милая пара - девушка из нашей деревни и ее жених, курсант псковского Десантного училища. Я помню, с каким большим подозрением он посмотрел на нас, которые что-то там непонятное слушают…»
На предприятиях повсеместно организовывались митинги в поддержку действий советского правительства. В школах проходили политинформации, на которых инструктора райкомов партии внушали ученикам правильную (с точки зрения КПСС) оценку событий в Чехословакии. Акций протеста против вооруженного вторжения в суверенную страну было чрезвычайно мало. В основном сочувствие к активистам «Пражской весны» выражалось в том, что среди советской интеллигенции считалось хорошим тоном болеть за чехословацкую сборную по хоккею.
В Ленинграде один смельчак написал на постаменте конных скульптур на Аничковом мосту «Брежнев - вон из Праги!». А в Москве на Красную площадь вышла совсем небольшая группа правозащитников с лозунгами в поддержку Пражской весны и с осуждением советского вторжения. Что же двигало этими людьми, которые прекрасно понимали, что за свою акцию протеста они поплатятся арестом и поражением в гражданских правах? Рассказывает правозащитница Лариса Богораз:
«Во-первых - горячее сочувствие процессу в Чехословакии. Во-вторых - стыд за свою страну. Я считаю основным лозунгом, с которым мы вышли - «За вашу и нашу свободу». То есть, мы не только Чехословакию защищали, но и себя тоже».
Сегодня, 35 лет спустя после ввода войск пяти социалистических стран в Чехословакию, свидетели и участники акций протеста в СССР дают свою оценку с исторических позиций. Например, Яков Гордин считает, что опыт «Пражской весны» нельзя полностью переносить на все страны постсоветского пространства:
«У них же абсолютно другие были стартовые условия, другая культура… У них, несмотря на развитую промышленность, не лежала эта чугунная плита ВТК на чешской экономике. Поэтому не было и угрозы безработицы. Ну и, кроме того - мононациональная страна, помнящая свое демократическое и самостоятельное прошлое, которое мы помнить не могли ни при какой погоде, поскольку его не было. Все это делает ситуацию принципиально отличной от нашей».
В то же время он считает, что «Пражская весна», как и забастовка рабочих гданьской судоверфи, приведшая к созданию профсоюза «Солидарность», повлияли на события, имевшие началом перестройку в СССР в 85 году и повлекшие крушение коммунистического режима в Восточной Европе:
«Без всякого сомнения. Что касается 68 года и затем Польши, восьмидесятый год… дальше… «Солидарность»… то это была, конечно, модель, которая могла пригодиться. Это было совершенно очевидно. И, естественно, после апрельского пленума знаменитого 85 года, Горбачевского, параллель с событиями в Праге в 67 году, конечно же, приходила на ум. Другое дело, что польские и чешские события с одной стороны были вдохновляющим примером, а с другой стороны – предостережением. Ведь в первые годы перестройки очень многие, вполне либерально настроенные люди весьма внимательно прислушивались к призыву Горбачева не раскачивать лодку, чтобы не вызвать обратной реакции».
Ровно 23 года спустя после военного вторжения в Чехословакию, коммунистические лидеры в Москве, организовавшие попытку переворота, выпустили танки на улицы столицы. Дело закончилось арестом путчистов и запретом (правда, на короткое время) самой КПСС. А через 12 лет социологические опросы показывают, что даже те, кто вышел на защиту Белого дома в Москве или здания городского совета народных депутатов в Санкт-Петербурге неоднозначно оценивают и решения ГКЧП, и собственные действия, направленные на защиту демократии.
Впрочем, не все разочаровываются в тех идеалах, ради которых когда-то, как пел Александр Галич, «смели выйти на площадь». Хотя, как вспоминает Лариса Богораз, хорошо знали, что это вряд ли повлияет на политику властей:
«Конечно, не было даже тени такой мысли. Ну, а что будет реакция, мы не сомневались. И какая она будет - не сомневались. И не ошиблись. Я сошлюсь на Андрея Дмитриевича Сахарова покойного. Он говорил: «В периоды, когда нет надежды, функция интеллигенции и роль интеллигенции - создавать идеалы». Вот об этом не надо забывать. Скажем, я себе говорила (у меня сыну тогда было семнадцать): «Если я этого сегодня не сделаю, значит это ему останется». Я надеялась, что своими действиями я помогу ему в будущем когда-то».
Сегодня о разгроме «Пражской весны» в России вспоминают только к очередной круглой годовщине этого трагического события. Вместе с тем, Чехия и, в частности, Прага стали одним из самых популярных туристических направлений для сотен тысяч россиян, стремящихся провести свой отпуск или просто несколько выходных в комфортных условиях. И то, что с правом выезда в любую страну мира и свободой возвращения в свою страну нет никаких проблем - заслуга тех, кто вышел на Красную площадь в августе 68 и не побоялся «гэ-ка-че-пистских» танков в августе 91.
Об «оказании интернациональной помощи братскому чехословацкому народу, ставшему заложником кучки политических авантюристов» большая часть советского населения узнала из официальных сводок Гостелерадио СССР, отмечает VOA. Однако, те, кто не привык верить советской пропаганде, настраивали свои коротковолновые приемники на какую-нибудь зарубежную радиостанцию, вещающую по-русски, и узнавали оперативную и правдивую информацию о том, что же в действительности происходило в Праге.
Рассказывает соредактор журнала «Звезда», историк и писатель Яков Гордин. В августе 68 года он находился в Псковской области:
«Я помню, тогда был с собой приемничек и даже там, на Псковщине, вдалеке от глушилок, все равно довольно трудно было что-нибудь услышать… Тем не менее, «голоса» - «Голос Америки, «БиБиСи» - они как-то прорывались. И был такой замечательный эпизод: мы втроем, с моей женой и нашим другом - кстати, сталеваром Кировского завода - ушли за деревню, чтобы не провоцировать и не смущать окружающих поселян и там слушали сквозь треск репортажи о пражских событиях. И как раз мимо проходила очень милая пара - девушка из нашей деревни и ее жених, курсант псковского Десантного училища. Я помню, с каким большим подозрением он посмотрел на нас, которые что-то там непонятное слушают…»
На предприятиях повсеместно организовывались митинги в поддержку действий советского правительства. В школах проходили политинформации, на которых инструктора райкомов партии внушали ученикам правильную (с точки зрения КПСС) оценку событий в Чехословакии. Акций протеста против вооруженного вторжения в суверенную страну было чрезвычайно мало. В основном сочувствие к активистам «Пражской весны» выражалось в том, что среди советской интеллигенции считалось хорошим тоном болеть за чехословацкую сборную по хоккею.
В Ленинграде один смельчак написал на постаменте конных скульптур на Аничковом мосту «Брежнев - вон из Праги!». А в Москве на Красную площадь вышла совсем небольшая группа правозащитников с лозунгами в поддержку Пражской весны и с осуждением советского вторжения. Что же двигало этими людьми, которые прекрасно понимали, что за свою акцию протеста они поплатятся арестом и поражением в гражданских правах? Рассказывает правозащитница Лариса Богораз:
«Во-первых - горячее сочувствие процессу в Чехословакии. Во-вторых - стыд за свою страну. Я считаю основным лозунгом, с которым мы вышли - «За вашу и нашу свободу». То есть, мы не только Чехословакию защищали, но и себя тоже».
Сегодня, 35 лет спустя после ввода войск пяти социалистических стран в Чехословакию, свидетели и участники акций протеста в СССР дают свою оценку с исторических позиций. Например, Яков Гордин считает, что опыт «Пражской весны» нельзя полностью переносить на все страны постсоветского пространства:
«У них же абсолютно другие были стартовые условия, другая культура… У них, несмотря на развитую промышленность, не лежала эта чугунная плита ВТК на чешской экономике. Поэтому не было и угрозы безработицы. Ну и, кроме того - мононациональная страна, помнящая свое демократическое и самостоятельное прошлое, которое мы помнить не могли ни при какой погоде, поскольку его не было. Все это делает ситуацию принципиально отличной от нашей».
В то же время он считает, что «Пражская весна», как и забастовка рабочих гданьской судоверфи, приведшая к созданию профсоюза «Солидарность», повлияли на события, имевшие началом перестройку в СССР в 85 году и повлекшие крушение коммунистического режима в Восточной Европе:
«Без всякого сомнения. Что касается 68 года и затем Польши, восьмидесятый год… дальше… «Солидарность»… то это была, конечно, модель, которая могла пригодиться. Это было совершенно очевидно. И, естественно, после апрельского пленума знаменитого 85 года, Горбачевского, параллель с событиями в Праге в 67 году, конечно же, приходила на ум. Другое дело, что польские и чешские события с одной стороны были вдохновляющим примером, а с другой стороны – предостережением. Ведь в первые годы перестройки очень многие, вполне либерально настроенные люди весьма внимательно прислушивались к призыву Горбачева не раскачивать лодку, чтобы не вызвать обратной реакции».
Ровно 23 года спустя после военного вторжения в Чехословакию, коммунистические лидеры в Москве, организовавшие попытку переворота, выпустили танки на улицы столицы. Дело закончилось арестом путчистов и запретом (правда, на короткое время) самой КПСС. А через 12 лет социологические опросы показывают, что даже те, кто вышел на защиту Белого дома в Москве или здания городского совета народных депутатов в Санкт-Петербурге неоднозначно оценивают и решения ГКЧП, и собственные действия, направленные на защиту демократии.
Впрочем, не все разочаровываются в тех идеалах, ради которых когда-то, как пел Александр Галич, «смели выйти на площадь». Хотя, как вспоминает Лариса Богораз, хорошо знали, что это вряд ли повлияет на политику властей:
«Конечно, не было даже тени такой мысли. Ну, а что будет реакция, мы не сомневались. И какая она будет - не сомневались. И не ошиблись. Я сошлюсь на Андрея Дмитриевича Сахарова покойного. Он говорил: «В периоды, когда нет надежды, функция интеллигенции и роль интеллигенции - создавать идеалы». Вот об этом не надо забывать. Скажем, я себе говорила (у меня сыну тогда было семнадцать): «Если я этого сегодня не сделаю, значит это ему останется». Я надеялась, что своими действиями я помогу ему в будущем когда-то».
Сегодня о разгроме «Пражской весны» в России вспоминают только к очередной круглой годовщине этого трагического события. Вместе с тем, Чехия и, в частности, Прага стали одним из самых популярных туристических направлений для сотен тысяч россиян, стремящихся провести свой отпуск или просто несколько выходных в комфортных условиях. И то, что с правом выезда в любую страну мира и свободой возвращения в свою страну нет никаких проблем - заслуга тех, кто вышел на Красную площадь в августе 68 и не побоялся «гэ-ка-че-пистских» танков в августе 91.