Гарри Каспаров: о шахматах в политике и политике в шахматах

Легендарный шахматист, многократный чемпион мира Гарри Каспаров в последнее время активно занимается @ политической деятельностью, позиционируя себя как оппонента действующей власти. В этой связи его ответы на вопросы читателей bbcrussian.com. представляются нам крайне интересными.
О шахматах
Во сколько лет вы начали играть в шахматы и сколько времени в неделю вы тратили на свои занятия шахматами? Что больше вам нравилось - учиться в школе или играть в шахматы? Спасибо большое!
Vladimir, 8 лет, USA
Г. К.: Безусловно, играть в шахматы было интереснее, потому что занятия в школе были обязательной программой, в которой все известно от сих до сих.
Учился я очень легко и без особых хлопот закончил школу с золотой медалью.
А шахматы - это был неизведанный мир. Поэтому, конечно, пускаться в неизведанные приключения, где не знаешь конечного результата, где все зависит только от тебя, от твоих способностей, от твоей выдержки, от твоего умения концентрироваться, это было, конечно, для подростка, для юноши высшим удовольствием.
Занимался я много - столько, сколько мог, столько и занимался. Потому что, как я уже сказал, школа не отнимала много времени.
Не кажется Вам, господин Каспаров, что требуются глубокие реформы ФИДЕ? Как вы видите свое в них участие?
Gennadiy Titkov, USA
Г. К.: То, что ФИДЕ требуются глубокие реформы, я уже говорю почти 20 лет, с 1985 года, достаточно открыто.
На разных стадиях я вступал в открытую конфронтацию с ФИДЕ, потом были периоды холодной войны.
Сейчас я пришел к выводу, что совершенно бессмысленно бороться за всеобщее благо. То есть, к сожалению, шахматисты, хотя, вроде бы, у нас игра интеллектуальная, в отличие от других профессиональных спортсменов, так и не смогли осознать необходимость корпоративной спайки.
Понятие корпоративной солидарности в шахматах на сегодняшний день по-настоящему отсутствует. Появляются сейчас какие-то тенденции к объединению, к осознанию того, что есть общие интересы, которые можно поставить выше индивидуальных.
Но пока вот того мощного профсоюза, который существует практически в любом виде спорта, в шахматах нет.
Я готов помогать любым реформам, но эти реформы должны созреть. Они должны идти от шахматистов, от основной массы шахматистов, от шахматных федераций ведущих, от шахматных организаторов, от потенциальных спонсоров.
Попытка вести борьбу в одиночку - я вел ее достаточно долго - она не привела ни к чему хорошему, потому что шахматисты в силу своей подозрительности всегда искали какую-то личную выгоду за моими действиями, и в какой-то мере я могу считать, что те многие годы, которые я потратил на борьбу с ФИДЕ, они были выброшены впустую.
Они повлияли на мои шахматные результаты - все равно были высокими результаты, но я, может быть, сделал меньше, чем я мог бы сделать.
О политике
Как Вы думаете, насколько демократичными были выборы в Вашем родном городе Баку? Спасибо и новых Вам побед!
Oleg Yurski, Russia
Гарри Каспаров: У меня нет достаточной информации, чтобы давать окончательный вердикт по поводу происходящего, но по всем косвенным признакам можно судить, что эти выборы не сильно отличаются от происходящего на всей территории Советского Союза.
Конечно, говорить по-настоящему о демократичности этих выборов нельзя.
Но и Россия сейчас дрейфует в этом же направлении, поэтому можно говорить, наверное, о какой-то тенденции, когда власть передается не нормальным демократическим путем, а преемнику.
В данном случае речь шла о передаче власти от отца к сыну, внутри семейного клана. С натяжкой можно говорить о подобной же преемственности в России, когда Ельцин передавал власть Путину, и вся государственная машина работала на одного кандидата, который сейчас, по существу, снова будет выбираться без какого бы то ни было серьезного сопротивления.
Говорить о масштабе нарушений мне трудно, но, по той информации, которая просочилась из независимых источников, безусловно, можно говорить о достаточно серьезных нарушениях.
Но, с другой стороны, мне кажется, что это вполне укладывается в общую тенденцию происходящего на постсоветском пространстве, когда главы государств или те, кто должен избираться на пост главы государства, они гарантируют так называемую стабильность.
И в обмен на эту стабильность лидеры свободного мира, лидеры западных государств, они закрывают глаза даже на самые грубые нарушения.
Расскажите, пожалуйста, как власти реагируют на вашу политическую деятельность.
Anatoli, Canada
Г. К.: Прямой реакции нет. Я не участвую ни в каком бизнесе в России, я не являюсь частью структур государственных, то есть напрямую я не задействован ни в каких мероприятиях, в которых мои интересы могли бы пострадать.
Я играю в шахматы, я живу в Москве пять месяцев в году, остальное время я путешествую, играю, бываю в разных странах.
Мне кажется, что российская власть давно научилась различать критические высказывания в свой адрес, особенно за рубежом, с критическими замечаниями реальными, которые могут повлиять как-то на ее благополучие внутри страны.
Ну, сказал я, ну, написал статью в "Уолл стрит джорнэл", ну, сегодня ее перепечатали "Московские новости", потому что их контролирует Ходорковский.
Все понимают, насколько ограничен тираж, насколько ограничена аудитория. Конечно, это расходится по интернету.
Тем не менее, подобные высказывания, даже жесткие довольно интервью и статьи, они не сильно меняют политический ландшафт в России, поэтому мне кажется, что власть просто исходит из того, что себе дороже что-то по-настоящему делать.
Мое участие в политической жизни в России, оно сегодня минимально, потому что как таковой политической жизни этой не существует.
Чем могут помочь своей стране люди с выдающихся умственными способностями? Не обречены ли они на космополитизм?
Юрий, Украина
Г. К.: На самом деле, благо целой страны - вещь достаточно относительная, потому что у меня есть свои представления о благе России, о благе государства, в котором я живу и которому я желаю процветания.
Надо сказать, что эти взгляды могут очень сильно разниться со взглядами другой части общества, и на сегодняшний день я сильно подозреваю, что другая часть общества - это большинство.
Это власть, в своей основе, и та молчаливая часть общества, которая эту власть поддерживает. Поэтому мне кажется, что в России еще раз подтверждается справедливость старой французской поговорки о том, что каждый народ имеет то правительство, которого заслуживает.
Мне кажется, сегодняшняя российская власть - это отражение апатии в обществе.
Те романтические иллюзии начала 1990-х годов, когда казалось, что стоит сбросить власть коммунистов, и все само по себе устаканится, что будем жить в процветающем современном государстве, эти иллюзии очень быстро улетучились. И по-настоящему сегодня стало очевидно, что никаких перемен не произошло.
Когда-то на вопрос о своей национальности Вы ответили: "Я бакинец!". Как бы Вы ответили на этот вопрос сейчас?
Исмаил Эфендиев, Азербайджан
Г. К.: Достаточно сложный вопрос. Я родился в Баку. Мой отец - еврей, мать - армянка, родной язык - русский.
Я считал и продолжаю себя считать человеком, который родился на территории Российской империи - Российская империя как фигура речи.
Это какое-то территориальное образование, где мы все жили. Оно называлось какое-то время Советский Союз.
Но все-таки Российская империя - это страна, объединяющая разные народы, людей разного вероисповедания, разных взглядов.
И когда эта империя уменьшилась в размерах, от нее отлетели национальные окраины, то, естественно, что люди моего склада, для которых русский язык был родным языком, русская культура была родной, русское образование было тем образованием, на котором мы вырастали, - они в своей массе, те, которые не уехали в Америку и Израиль, двинулись в метрополию.
И я, естественно, оказался в Москве. Поэтому, в общем-то, я могу считать себя гражданином Российской империи на сегодняшний день в хорошем смысле этого слова, с надеждой, что когда-нибудь такое многонациональное государство, которое обречено в какой-то мере быть космополитичным, оно возобладает.
К сожалению, сегодня Россия продолжает жить в советском измерении.
О компьютерах
Не верю, что вы не можете выиграть у компьютера.
Said, Russia
Г. К.: На самом деле, говорить надо, наверное, не о противодействии одного человека, одного шахматиста, в данном случае Каспарова, с компьютером, а вообще о проблеме в целом.
Через три недели я буду снова играть в Нью-Йорке с компьютером Deep Fritz.
Там будет короткий матч, четыре партии, но в очень сложных условиях - я играть буду без доски, на трехмерном экране, и ходы даются голосом. Это нетипичная для шахматиста ситуация.
В целом речь идет о том, что на сегодняшний день ведущие шахматные программы - они уже представляют реальную опасность для любого шахматиста, включая сильнейшего.
Это программы, которые обладают таким объемом шахматных зданий и такими способностями ориентироваться в самых разных ситуациях, что победить их можно только в результате очень планомерной и серьезной подготовки.
Человек все-таки оказывается в очень необычной ситуации, и на то, чтобы приноровиться к этой ситуации, требуется время.
Это уже не миф, который был просто создан деньгами IBM в средствах массовой информации, а это реальные программы - Deep Fritz, Deep Junior, Shredder, - которые имеют 10-12 лет шахматной истории.
Это сотни, сотни и сотни шахматных партий, которые они могут проанализировать, то есть вы видите уже "творческий рост" шахматной программы с момента ее создания и до сегодняшнего дня.
Каждая машина имеет свой образ, свой "характер", который требует досконального изучения.
Сейчас, готовясь к этому матчу, я проделываю большую работу и надеюсь, что он сложится для меня успешно.
Только сейчас я нашел способы правильной подготовки. Это совершенно необычная подготовка.
В принципе, уже матч с Junior в январе этого года протекал для меня в шахматном плане очень успешно.
По существу, компьютер был, скажем так, в положении обороняющегося. Позиции, которые возникали, они были в мою пользу.
И ничейный исход матча - это результат моих очевидных ошибок и моей плохой формы. Я в тот момент был совершенно не готов играть, потому что слишком много отвлечений было, слишком много давления психологического.
Но, на самом деле, уже этот итог матча, итог партии, они настраивают меня на оптимистический лад, и я уже могу навязать компьютеру свою игру.
Как проходил матч "Каспаров против мира"? Что было самым сложным?
Юрий, Москва
Г. К.: Если напомнить саму предысторию этого матча, то идея играть со всем миром, когда весь мир выбирает ход, она казалась мне поначалу достаточно простой.
Это примитивная идея, потому что мы все знаем еще с советских времен, что идея консультативных партий через газету, она всегда заканчивалась победой гроссмейстера, потому что шахматы не терпят коллективной собственности. Должен один человек принимать решения.
Сложность этой партии оказалась в том, что команда, которую собрали менеджеры Иры Краш, она по существу доминировала в процессе голосования.
Те, кто участвовал в голосовании, они поняли, что надо делать именно эти ходы.
С какого-то момента мне, по существу, пришлось бороться с профессиональной командой, которая тоже использовала компьютеры.
Эта партия, с известной натяжкой, может считаться наиболее содержательной партией, когда-либо игранной в шахматной истории, наиболее проанализированной, потому что количество информации и в дебюте, и в сложнейшем миттельшпиле, и в игровом эндшпиле, и в техническом ферзевом эндшпиле, оно просто било через край.
На сегодняшний день даже остались какие-то вопросы, до конца не разрешенные.
Но качество партии и количество идей, которые были выплеснуты по ходу этого поединка, перешагнуло самые смелые ожидания.
О мистическом
Иногда проскальзывают слухи, что в борьбе за высочайшие шахматные титулы соперники употребляют медиумов, на расстоянии оказывающих влияние на психику и умственную деятельность соперника. В частности, мне довелось услышать это, как иллюстрацию Вашего (якобы) коварства.
Yurij Wasidlow, Ukraine
Г. К.: Интересно было бы узнать, каких медиумов я употреблял.
Я вообще не верю в это. Но я знаю, что различного рода медиумы и психологи помогали Карпову всегда.
Но меня всегда больше смущало прямое вмешательство ЦК КПСС и КГБ в процесс шахматной игры, о чем может немало рассказать Виктор Львович Корчной.
Да и мой опыт матча с Карповым, он тоже дает пищу для подобных размышлений.
Что касается медиумов и психологов самых разнообразных, то это во многом зависит от восприимчивости соперников.
Если вы в это верите, если вы готовы поддаваться такому влиянию, то, наверное, это будет иметь серьезное влияние.