Остановиться, оглянуться... . Национальный ответ на национальный вопрос

Куда же в действительности движется Молдова?

Начнем с самого очевидного. Политические элиты Молдовы, в целом, удовлетворены существующим положением вещей. Хотя каждая группировка не прочь внести небольшие коррективы в сложившийся политический расклад и отхватить себе власти и денег чуток побольше, принципиальные изменения сложившейся системы власти не входят в планы ни одной из них, считает «Днестровский курьер» .

Зато вконец обнищавшее и деградировавшее население правобережной Бессарабии, присвоившей себе имя двух канувших в историю совершенно разных государств: средневековой Молдовы и советской Молдавии, ждет и жаждет перемен. Их ждут решительно все - и не вошедшие во властную верхушку неорумыны, и денационализированные царане, и даже безгласные и безропотные «русскоопущенные». Те, кто мог изменить свою жизнь в индивидуальном, так сказать, порядке - те из безнадежной Молдовы уже давно уехали. Те, кто остался - пребывают в состоянии глубочайшей апатии, мечтают об отъезде и в массе своей Республику Молдова за государство не признают. И все международные организации, все миссии ПРООН и ОБСЕ, все посольства, все иностранные делегации, все заклинания о "пути в Европу" ничего с этим непризнанием поделать не могут. Граждане Молдовы разбегаются, в связи с чем их правители чувствуют себя все более и более сиротливо. Надо что-то делать, но, естественно, так, чтобы не обделить себя, любимых. Вот только что?

Реальное оздоровление государства чревато для молдавских властей многими неприятностями. Особенно это касается ПКРМ, которая всегда, с первых дней своего перехода под контроль В. Воронина - сегодня мало кто помнит, но вовсе не Воронин был ее организатором - стала крышей криминальных структур, создавших в тени красного флага инструменты для участия в приватизации и защите приобретенной таким образом собственности. Достаточно вспомнить в этой связи, что основой основ существования молдавской компартии многие годы была контрабанда в соседнюю Украину молдавских сигарет, фальсифицированного шампанского и сахара - с чего, собственно и начались защитные меры украинской стороны против молдавского сахарного демпинга. Впрочем, справедливости ради надо признать, что не только воронинские "коммунисты" (автор подчеркивает еще раз, что ни с коммунистами, ни вообще с любым левым и даже левоцентристским движением ПКРМ ничего общего не имеет; по своей реальной, а не декларируемой политике это типичная праволиберальная партия) но и все без исключения молдавские политические силы, какую ни возьми - хоть рошковцев, хоть снегуристов, хоть эфемерный "Пасьянс Брагиша", хоть политическое окружение Урекяна, хоть мелкие "партидуцы", спешащие сегодня влиться в ряды ПКРМ - все они, без единого исключения, создавались именно как инструменты криминальных структур, больших и малых.

Для молдавских полугангстеров-полуполитиков все было бы еще не так плохо, если бы идея присоединения к Румынии не была в свое время очень основательно вбита в общественное сознание. В процессе завоевания власти неорумынами это был необходимый шаг. Но вот, власть, наконец, завоевана, пришла пора заплатить по счетам, то есть присоединиться... И у молдавской элиты возникает вопрос - а зачем ей все это надо?

Действительно, зачем? Политические клубы всегда неохотно принимают чужаков в свой круг, и румынская политическая тусовка здесь вовсе не исключение. Кроме того, уход в румынское правовое поле чреват неизбежным переделом собственности. И добро бы еще собственность эта была хоть отчасти законной - так нет же! В "независимой и суверенной" Молдове никогда не было и намека на законность. В ней властвовал и властвует криминал, полностью разложивший и подчинивший себе весь государственный аппарат. И речь вовсе не идет о "начальном накоплении капитала", завершив которое вчерашние гангстеры превратились в законопослушных буржуа. В Молдове это не работает - вся ее верхушка насквозь криминальна и просто не в состоянии действовать в рамках закона. Так что Румыния, присоединив к себе Молдову, попросту пересажает всю неорумынскую элиту - поголовно, и с полным на то основанием, а ее собственность, на законном же основании, конфискует. И это будет обязательно сделано, хотя бы по той причине, что при всех недостатках Румынии, в ней, отличие от Молдовы, и государство, и законность до некоторой степени все же есть, и там, безусловно, не допустят укрепления собственного криминалитета криминалитетом бессарабским. Так не лучше ли сохранить собственное маленькое независимое государство, где так удобно обтяпывать свои маленькие личные делишки?

Ответ молдавской элиты на этот вопрос совершенно очевиден. Ответ: да, конечно сохранить! Обязательно сохранить, и притом, любой ценой! Трудность заключается только в том, что сегодняшняя Молдова просто не может не дрейфовать в сторону Румынии. Бессарабские неорумыны, даже находясь в меньшинстве (их в Молдове 10, ну, может быть, 12 процентов) являют собой единственную в стране силу, обладающую национальным самосознанием и политической волей. Все прочие - и бессарабские царане, и бессарабские «русскоопущенные», за годы независимости Молдовы были денационализированы и деморализованы, лишены гражданского сознания, и, тем самым, полностью вытеснены из политической и общественной жизни.

Автор не обсуждает сейчас ни исторических, ни юридических, ни каких-либо иных моментов, дающих или не дающих Румынии право претендовать на свою бывшую провинцию, ранее отторгнутую ею у России. Политика исходит из реалий. Реально же сегодня то, что единственная политически активная часть нынешнего бессарабского общества стремится к воссоединению с Румынией, что никаких серьезных, как, впрочем, и несерьезных тоже, политических сил, противостоящих этому движению, в Молдове сегодня нет и, исходя, опять же, из ее реалий, не будет и в обозримом будущем.

Вместе с тем - и это очень важно понять - ни одна из частей молдавской элиты сегодня не заинтересована в уходе Молдовы в Румынию. Это не нужно ни Воронину, ни Брагишу, ни Рошке, ни Урекяну - то есть, ни тем, кто демонстрирует неприятие объединения, ни тем, кто держит этот лозунг в своем политическом арсенале. Движение за объединение с Румынией сегодня целиком и полностью есть движение снизу. Это волна, которая грозит смести всех нынешних молдавских политиков - всех без разбора. А они, чтобы уцелеть, стремятся, как серферы, прокатиться на этой волне - каждый по своему. Общая же их цель - рассеять нежелательную энергию объединения, скомпрометировать и заболтать эту идею, спустить все на тормозах и сохранить свое маленькое феодальное княжество. На эту цель работают все сколько нибудь значимые кишиневские фигуры - от Воронина до Рошки. Чтобы увидеть, как это происходит, вглядимся внимательнее в события последних лет.

Начнем, опять-таки, с известных и очевидных вещей. Примерно с 1994 года любая группировка, захватившая власть в Кишиневе, (существующая в Молдове система выборов не дает оснований говорить о "приходе к власти" и уж тем более - о "народном волеизъявлении") берет на вооружение лозунг "молдовенизма". Так что воронинские "коммунисты" в этом отношении совсем не оригинальны. "Молдовенизм" же, в его кишиневском толковании, всегда сводится к трем положениям:

- молдаване в правобережной Молдове есть и они составляют большинство населения;

- молдавский язык объективно существует;

- молдавский язык был, есть и будет в Молдове единственным государственным языком.

Все три эти положения достаточно лукавы и спорны, а, кроме того, влекут за собой множество отдаленных и не вполне очевидных последствий. О том, есть или нет молдаване в правобережной Молдове, мы уже говорили. Действительно, примерно для 60-65 процентов бессарабского населения нынешний государственный язык Молдовы - родной язык. Из них 10-12% наиболее образованных осознают себя румынами. Все остальные вообще лишены национальной самоидентификации, равно как и гражданского самосознания. Они называют себя молдаванами лишь в силу многолетней привычки, не вкладывая в этот этноним какого-либо смысла. О химере под названием "молдавский язык на основе латинской графики" было сказано там же.

Что касается третьего положения, то фактически оно означает, что политическая деятельность и государственная служба в Молдове доступны только неорумынам. Царане, формально тоже зная язык, не могут принять участие во власти по причине низкого образовательного уровня (ну, разве что в самых нижних звеньях местного самоуправления, но и это большая редкость). А, получив образование в Молдове, они неизбежно будут переориентированы ментально и превращены в неорумын. И никакой альтернативы этому нет - вся система образования Молдовы, в том числе и система образования на языках меньшинств, полностью контролируется неорумынами, а градус идеологической обработки студентов и школьников на порядок превышает все то, что когда-либо существовало в СССР. К примеру, курс "Истории КПСС", хорошо знакомый старшему поколению, по степени своей идеологизации не более чем детский лепет по сравнению с курсом "Истории румын".

Итак, в силу объективно существующих реалий, Молдова катится в Румынию как санки с накатанной горки. Причем - и это тоже надо понять - ее уход в Румынию объективно отвечает интересам, по меньшей мере, 99% процентов ее населения, непричастного к власти - как "титульного", так и "нетитульного". Поскольку это положение является ключевым, и, одновременно, наверняка вызовет ожесточенные возражения, рассмотрим подробнее и его.

Начнем от обратного. Зададимся вопросом, что плохого ожидает в Румынии рядового гражданина Республики Молдова, непричастного к ее криминально-властным структурам. Итак:

- Хотя в советское время уровень жизни в МССР был существенно выше уровня жизни в Румынии, полтора десятилетия независимости поменяли ситуацию на противоположную. В сочетании с традиционным для Румынии отношением к бессарабцам как к невежественным и дураковатым младшим родственникам, это породит вполне определенный, снисходительно-высокомерный подход к новоприобретенным гражданам. Однако, исходя из реалий современной Румынии и современной Молдовы, даже худшие проявления такого подхода и близко не дотянут до той степени пренебрежения, с которой власти Молдовы относятся к собственным гражданам сегодня. Так что положение "второсортных румын" несомненно, будет намного лучше, чем положение сегодняшних граждан "независимого молдавского государства". Кроме того, по мере интеграции Молдовы в Румынию барьер будет сглаживаться и постепенно, сам собой, сойдет на нет.

- Румыния, безусловно, крайне далека от идеала. Помимо полного набора болезней, присущих всем без исключения странам бывшего Восточного блока, для румын характерен агрессивный национализм и жестокое подавление любых национальных меньшинств. Это свойство, проявляющееся на все уровнях, от государственного до бытового, вовсе не вызвано каким-то особым злодейством, присущим именно румынскому народу. Оно порождено спецификой истории румынского государства. Но важно то, что между национализмом бессарабских неорумын и собственно румын, живущих в Румынии, есть очень существенная разница.

Бессарабский неорумынский национализм видит своей задачей ограничение влияния любых чужаков. По этой причине, "русофон", пусть даже и знающий государственный язык, и бесконечно верноподданный по отношению к молдавскому государству, никогда не станет полноценным гражданином РМ.

Ситуация в Румынии иная. Румынский национализм направлен на построение румынской нации путем румынизации всех меньшинств. Гражданин Румынии, знающих румынский язык и признающий себя румыном - заведомо полноправный член румынского общества. Вся история Румынии полна примеров такого рода, и вся короткая история Республики Молдова дает массу примеров прямо противоположных. Таким образом, хотя первое время "нетитульным" в Румынии действительно придется несладко, по мере изучения ими румынского языка они, безо всяких проблем, будут интегрироваться в румынское общество. Их положение уже не будет заведомо тупиковым - в отличие от того, в котором они пребывают в Молдове сегодня.

Позвольте, - возразят оппоненты. А как же ситуация в Трансильвании? А как же исторический опыт самой Бессарабии с 1918 по 1940 год? Что-то не сходится в ваших построениях, не получается из меньшинств примерных румын.

Однако, все как раз сходится, и даже очень хорошо. Просто ситуации в Трансильвании, в Бессарабии начала прошлого века и гипотетическая ситуация в правобережной Молдове, вошедшей в состав Румынии, будут существенно различаться. А вот ситуации в нынешней Трансильвании и в Бессарабии 1918-40 гг., напротив, очень схожи.

Что же между ними общего? Да то, что в отличие от современной Молдовы, кандидаты на румынизацию не были денационализированы! Трансильванские венгры смотрят в сторону Венгрии, осознают себя именно и только венграми и не желают быть румынами - это их сознательный личный выбор, с которым Бухарест ничего не в силах поделать. И бывшие подданные Российской Империи, жившие в Бессарабии, тоже осознавали себя либо русскими, либо молдаванами, скептически относясь в большинстве своем к перспективе орумынивания. В этом сознании их поддерживал и факт существования Советской России, бывшей тогда у всех на слуху, тем более, что жизнь в ней действительно имела определенные преимущества и вовсе не состояла из одного только красного террора, голода, коллективизации и репрессий, как это нередко пытаются представить нам сегодня.

Сегодня Россия находится не в лучшем состоянии. Она привлекательна только для тех, кто действительно ощущает свою причастность к ней, но таких в Бессарабии наберется сегодня не более нескольких тысяч. А для большинства рядовых бессарабских гастарбайтеров, стремящихся в Россию на заработки, она - вынужденный вариант, избираемый ими постольку, поскольку их не пускают в ЕС. Зато сотни тысяч бессарабцев ощущают свою причастность к Румынии и тянутся к ней. Кроме того, у нынешней Румынии для бессарабцев есть и очень привлекательный приз: вхождение в ЕС, куда Молдова не войдет и через сто лет, как бы ни суетились и что бы ни болтали ее политики.

В. Бурцев