Крамаров жил на Алтае

Отец Савелия Крамарова - Виктор Савельевич родился в 1900 году в городе Черкассы. К моменту появления сына он являлся известным московским адвокатом. Работал над диссертацией о суде шариата в Чечне. По долгу службы защищал подсудимых. В том числе и в громких процессах над «врагами народа».
Однажды ему предложили защищать одного из видных героев Гражданской войны, которого обвиняли по печально известной 58-й статье - «буржуазная пропаганда». Крамаров согласился. И во время процесса поведал суду о выдающихся военных заслугах героя войны. Однако подзащитного Виктора Савельевича все равно приговорили к высшей мере наказания, а затем арестовали и его адвоката.
Суд состоялся в мае 1938 года. В приговоре значилось, что Виктор Крамаров осужден на восемь лет лишения свободы. Заключенного направили отбывать срок в Усвитлаге - управлении северо-восточных исправительно-трудовых лагерей. Там, в районе порта Находка, таких, как он, было около семидесяти тысяч. В неимоверно трудных условиях заключенные добывали золото, уголь, олово, кобальт, вольфрам, работали на «стройках социализма» и горно-обогатительных комбинатах.

Развод по-сталински

А его жена Бенедикта Соломоновна, которую Виктор звал Басей, с семилетней дочерью Таней и четырехлетним Савой остались без средств к существованию. Бася стала трудиться копировщицей, печатала на машинке и вынуждена была продавать одежду, чтобы прокормить детей.
Но и эту работу Бенедикта Соломоновна едва не потеряла, поскольку стало известно, что она - ЧСИР - «член семьи врага народа». Чтобы не потерять источник существования, в 1940 году пришлось развестись с мужем-политзаключенным. В ту пору в столице процедура развода с осужденными мужьями осуществлялась без слушания дела, по предъявлении объявления о разводе, опубликованного в «Вечерней Москве».
Виктор Крамаров был удручен поступком горячо любимой жены. «Когда я получил справку из Мосгорсуда о разводе, не поверил. Бася была самой верной женщиной на свете. Я молился за нее».
И все же они продолжали поддерживать отношения. Раз в полгода, чаще не разрешало НКВД, Виктору отправлялись посылки и денежные переводы, а Сава старательно выводил отцу строчки: «Дорогой папочка! Мы с мамой здоровы, вспоминаем тебя и мечтаем о встрече...»
В 1948 году срок заключения Крамарова завершился, и его отправили в Барнаул, где он некоторое время жил как свободный человек. Однако свободно перемещаться по стране, а также выбирать место для проживания бывший осужденный не имел права.
Имеются опубликованные сведения, что Бася с юным Савой ездила на свидание с Виктором на Алтай.
Вскоре после возвращения в Москву Бенедикта Соломоновна скончалась. У нее было слабое сердце. Ее дети стали сиротами. Однако их не забыли родные дяди - братья матери. Немного денег присылал брат отца из Львова, куда впоследствии переехала Таня. Для сирот был составлен график, в какие дни у кого обедать. А юный Савелий проявил находчивость: он отгородил часть своей коммунальной комнатушки на 2-й Мещанской улице, пустив туда квартирантов.
Виктору Савельевичу в конце 40-х годов как-то удалось заехать в Москву. В тот раз сын увидел странного угрюмого человека с ввалившимися щеками. Надолго задерживаться в столице тот не имел права и тотчас вынужден был возвратиться на Алтай. В этот раз местом его жительства определили Бийск.
Больше с отцом Савелию Крамарову встретиться не удалось.

«Повторник»

В 1948-м вышел приказ о направлении в ссылку «в отдаленные местности СССР» государственных преступников, которые уже побывали в лагерях. А в 1949 году в стране развернулась борьба с космополитизмом, сопровождавшаяся обвинениями евреев во враждебности советскому патриотизму и их арестами. Виктор Савельевич, не скрывавший еврейского происхождения, был арестован в Бийске, осужден Алтайским краевым судом к ссылке и оказался в селе Туруханск - неподалеку от того места, куда когда-то ссылали Иосифа Сталина.
В апреле 2005 года Ольге Бариновой, журналисту газеты «Красноярский комсомолец», удалось найти жительницу Туруханска Елену Скворчихину, которая рассказала следующее: «Виктор Савельевич жил у нас на квартире в Туруханске. Это был очень тихий, очень интеллигентный человек, но сломленный лагерями. Он постоянно оглядывался, постоянно озирался по сторонам. А накануне самоубийства сказал моей маме: «Татьяна Ефимовна, так страшно жить. Через четыре года мне на свободу, но у меня нет уверенности, что меня оставят в покое. Такое ощущение, что опять выйду на свободу, и опять меня посадят. За что? Найдут. Я так больше не хочу жить!»
А на следующий день, 28 апреля 1951 года, мы нашли Виктора Савельевича в комнате повешенным. Мама сообщила властям, пришли люди, пересмотрели все его вещи, бумаги, а тело увезли куда-то. Позже я узнала, что Виктора Крамарова похоронили под номером, кажется, пятьдесят. Мама после этого сказала мне, что «его убили», а когда я спросила: «Кто?», она промолчала.
- Я его запомнила неулыбчивым, но трогательно мягким и деликатным человеком, - вспоминала Елена Александровна. - Конечно, точно я не могу сказать, каким он был при жизни, ведь мне тогда было девять лет. Он прожил у нас на квартире около полугода, помню, что мама его очень сильно жалела. Виктор Савельевич долгое время не мог найти работу, она пристроила его дворником. Лишь когда я стала старше, узнала, что Крамаров был блестящим адвокатом в Москве».
Возможно, и на Алтае найдутся люди, которые помнят спецпоселенца Виктора Крамарова.

Необычная фактура

После окончания школы Сава намеревался учиться на юриста, чтобы доказать, что его отец был честным человеком. Но сыну «врага народа» дорога на юридический факультет была закрыта. Как и в театральный институт. Выбор был остановлен на Лесотехническом институте.
Однажды по пути в вуз он заметил, что дорога перекрыта, а у заграждения толпятся люди. Юношу взяло любопытство, и он понял, что здесь снимается киносюжет о дорожно-транспортном происшествии.
В этот момент режиссер остановил взгляд на Савелии: «Молодой человек, идите ко мне... Вы можете сыграть удивление, испуг?» Тот ответил: «Не знаю. Но вообще-то испугаться могу. Когда страшно». Режиссер улыбнулся: «Сейчас будет страшно». Когда кинокамера повернулась в его сторону, рот у студента раскрылся до невероятных размеров. «Не всякому артисту удается сыграть в эпизоде, - сказал Савелию после съемки режиссер. - У вас отличная, необычная фактура! Знайте об этом».
Через год фильм вышел на экраны. И Савелия, сыгравшего в нем крохотный эпизод, стали узнавать.
Еще учась в лесотехническом, в 1954 году он поступил в театральную студию «Первый шаг» при Центральном доме работников искусств. И вскоре дебютировал на сцене с простым, но смешным номером «Передвижение рояля». Актер брался то за одну, то за другую ножку, в муках строил гримасы, в изнеможении падал, снова и снова поднимался, двигая огромный инструмент.
В 1958 году Савелий окончил Лесотехнический институт, некоторое время работал по специальности. Периодически рассылал свои фото в киностудии. Но стать киноактером помог случай. На военных сборах Савелий познакомился со студентами-вгиковцами, а с одним из них, Алексеем Салтыковым, даже подружился. Когда спустя несколько лет Салтыков совместно с Юрием Чулюкиным снимал короткометражку «Ребята с нашего двора», то на роль Васьки Ржавого пригласил Крамарова. Так началась его актерская карьера.

Король юмора

Вспоминаю, в начале 1970-х Савелий Крамаров выступал в Барнаульском дворце спорта. Он рассказывал со сцены, что, когда служил в армии, старшина любил приказывать: «Надеть противогаз» - «Снять противогаз». Потом обязательно обращался к нему: «Рядовой Крамаров! Почему не снял противогаз?!» А тот ему отвечал: «Товарищ старшина, я противогаз снял».
Особый шарм актеру придавала его раскосость. Хотя его с детства дразнили «Косой», он настаивал на том, что это у него утолщено веко на левом глазу. Хотя после переезда в США избавился от изъяна. Но мистика заключалась в том, что вскоре после этой операции умер, словно выполнив какое-то тайное предназначение на земле.
Некоторое время, начиная с 1967 года, он работал в Театре миниатюр. Но едва его пригласили сниматься в кино, с головой ушел в «фабрику грез». С первых фильмов с участием Крамарова его замечали, а признали после картины «Друг мой, Колька!», где играл хулигана Пимена. После успеха в «Неуловимых мстителях» он стал самым смешным актером в советской киноиндустрии - королем юмора.
В 1971 году Савелий Крамаров снялся в самой известной своей роли - Косого в фильме «Джентльмены удачи». В 1972 году Савелий поступил в ГИТИС на актерский факультет, но и после его окончания так и не стал работать в театре. Он увлекся кино. Савелий Викторович много снимался, и к началу 1970-х годов был одним из самых популярных комедийных актеров.

Свой среди своих

Крамаров не стеснялся говорить публично, что обычно играет дураков, пьяниц и забулдыг, а потому его везде принимают как родного. Смешная дурашливая внешность как помогала, так и мешала. Один вид его физиономии вызывал у зрителей неудержимый хохот. Но режиссеры в отношениях с ним себя не утруждали, снимая знаменитого комика как под копирку. Из более тридцати своих фильмов Крамаров любил лишь несколько.
В 1974 году он получил звание заслуженного артиста РСФСР. Как-то на вопрос о планах на будущее Савелий ответил: «Буду копить на народного!»
Но к середине 1970-х Крамаров из одного из самых кассовых артистов превратился в человека с сомнительными связями и наклонностями. Его стали обвинять в оглуплении образа советского человека. Режиссерам довели негласный запрет на съемки с его участием. Но главной причиной эмиграции стала невозможность отправления религиозных обрядов - к тому времени Савелий стал истовым верующим. Да и на работе не ладилось: за последние три года на родине у актера было всего двенадцать съемочных дней.
Оставалось, как ему казалось, одно - уехать из страны.

Память об отце

О том, что отца уже нет, Савелий Крамаров узнал только в 1978 году, когда его стали посещать мысли об отъезде из СССР. При заполнении анкет неизбежно возникли вопросы о родителе, о котором он ничего не знал больше четверти века.
Савелий написал запрос в управление внутренних дел Красноярского края. Официальный ответ гласил: «Уважаемый Савелий Викторович! Действительно, отец находился в ссылке в Туруханске, умер в своем доме по улице Лыткина, 20 с. Туруханск».
Однако это была не вся правда: о том, что отец повесился, актеру так и не сообщили...
В «наследство» Савелий получил лишь профсоюзный билет, сберкнижку с остатками вклада в сумме пять рублей, фотографию из дела и 53 листа различных справок. Но он мог гордиться своим отцом - первоклассным адвокатом, который пострадал, защищая в суде оклеветанного героя Гражданской войны.
Честное имя Виктора Савельевича Крамарова восстановил военный трибунал Московского военного округа 8 июня 1956 года: «Ваш отец, В.С. Крамаров, реабилитирован за отсутствием состава преступления».

Невозвращенец советского кино

Савелия все меньше снимали, требовали покончить с посещением синагоги, не пустили на Олимпийские игры в Мюнхен. И он подал документы на воссоединение с дядей из Львова, который перебрался в Израиль. Крамарову отказали, так как дядя не считался близким родственником. Но, как оказалось, дело было совсем в другом. После отъезда Савелия Госкино пришлось бы снять с проката больше трех десятков фильмов с его участием - а это огромные деньги! В конце концов актера отпустили. А фильмы с его участием были настолько популярны, что решено было продолжать их демонстрацию, изъяв из титров фамилию Крамарова.
Перед отъездом ему кто-то напомнил, что в США уже живет сорок четыре выдающихся комедианта.
- Я буду сорок пятым! - гордо заявил Савелий.

И там, и тут

И вправду, он состоялся и за рубежом. Его стали приглашать на съемки в Голливуд. После «Москвы на Гудзоне» Крамаров появился в эпизоде в знаменитой «Красной жаре» - всего-то на полторы минуты, однако зрители запомнили эту сцену. Потом была роль русского моряка-телеграфиста, доброго и уморительно смешного, в фильме Уоррена Витти «Любовная афера». Крамаров готовился играть серьезные роли, но исполнить эту мечту ему не суждено...
К тому времени в СССР грянула перестройка. В 1986 году в Америку приехал Камерный еврейский ансамбль, затем - «Тумбалалайка». Савелий буквально не отходил от артистов и все повторял: «Этого не может быть!» Он все никак не мог поверить, что в СССР появились еврейские театральные коллективы, которые к тому же выпускали на гастроли за рубеж! Однако он никогда не говорил плохо о своей бывшей родине, где прошли его лучшие творческие годы.
В довершение Савелия дважды приглашали на съемки в СССР, где его ждали друзья и толпы восторженных зрителей, каких он так и не дождался за границей.
Хотя в Соединенных Штатах Америки Савелий Викторович обосновался так, как мечтал всю жизнь: купил дом в лесу недалеко от океана. Его третья жена Марина подарила ему дочь, которую он нарек Басей, в честь бабушки. 57- летний отец горячо любил ее.
Он серьезно заботился о своем здоровье. Не употреблял спиртного, не курил, соблюдал бессолевую диету, ложился спать строго по заведенному расписанию. Каждое утро совершал пробежки, днем прогуливался по лесу. Занимался хатха-йогой. Правоверный верующий, которому трудно было жить в безбожном Советском Союзе, теперь мог жить, тщательно соблюдая все 613 заповедей иудаизма, в том числе и мог позволить себе отказываться работать в субботу.
Савелий Крамаров скоропостижно скончался от ракового заболевания 6 июня 1995 года. Его похоронили близ Сан-Франциско, на еврейском мемориальном кладбище. Рядом с надгробием, которое изваял Михаил Шемякин, на бронзовой книге читаются названия любимых фильмов покойного: «Друг мой, Колька!», «Неуловимые мстители», «Двенадцать стульев», «Джентльмены удачи», «Не может быть», «Большая перемена»...
Он готовился прожить сто лет, ужасно боялся смерти, причем больше всего опасался заболеть именно раком. Савелий уделял своему здоровью просто маниакальное внимание. Он проводил бесконечные голодовки и очищение организма. Активно занимался физкультурой. Употреблял только здоровую пищу, категорически отказываясь от всего острого, соленого, вредного. И в этом был так не похож на своего отца, добровольно расставшегося с жизнью.