Южная Осетия: о том, что было до конфликта, уже не помнят

В сепаратистский грузинский регион Южную Осетию мы поехали на автомобиле советской эпохи, подменявшем такси. В дороге среди пассажиров зашла речь о давней кампании, направленной на восстановление грузинского контроля над труднодоступной территорией, укрывшейся в предгорьях Кавказа. «Это не конфликт между осетинским и грузинским народами», сказал пенсионер Резо из ближайшего к Южной Осетии грузинского города Гори. «Это конфликт между правительствами».
Среди тех, кто проживает в зоне конфликта, такая точка является типичной. И в то же время не очень понятно, с каким именно из двух самопровозглашенных правительств Южной Осетии грузинам следует вести диалог.
12 ноября в Южной Осетии прошли двойные президентские выборы и двойной референдум. Как и ожидалось, президент самопровозглашенной Республики Южная Осетия Эдуард Кокойты одержал триумфальную победу на выборах, организованных властями столицы региона — города Цхинвали. 14 ноября Центральная избирательная комиссия Южной Осетии объявила о переизбрании на пост президента 42-летнего Кокойты, который занимает этот пост с 2001 г. и за которого было подано 98,1% голосов. На референдуме — втором по счету, первый прошел в 1992 г. — по вопросу о независимости Южной Осетии проголосовало, по официальным данным, 99,88% избирателей. Явка составила 95,1%, всего зарегистрировалось 55 163 избирателей.
Однако в подконтрольных грузинам частях Южной Осетии события следовали другому сценарию. Дмитрий Санакоев, которого как осетины, так и грузины считают ставленником Тбилиси, заявил, что именно он стал президентом Южной Осетии по итогам так называемых «альтернативных» выборов, также прошедших 12 ноября. В отличие от первого референдума, на референдуме «альтернативном» был поставлен вопрос о том, желательны ли переговоры с Грузией о вхождении Южной Осетии в предполагаемую федерацию.
Как и в Цхинвали, результаты «альтернативных» выборов и референдума говорят о единодушии избирателей. «Альтернативный» ЦИК в контролируемом грузинами селении Эредви объявил 16 ноября, что 94% зарегистрированных избирателей в грузинских и осетинских селах поддержали Санакоева и переговоры с Тбилиси. Процент явки составил 96%, всего зарегистрировалось 57 000 избирателей. Однако власти в Цхинвали решительно отрицают, что на контролируемой осетинами территории прошли «альтернативные» выборы.
Любопытно, что в ходе «альтернативной» предвыборной кампании к грузинам и осетинам обращались как к разным электоратам. В брошюре на осетинском языке, выпущенной в рамках предвыборной кампании Санакоева, последний изображен как борец за независимость Южной Осетии в период вооруженных столкновений 1991–1992 гг. и за независимость Абхазии против «агрессора» в 1992–1993 гг. Другая брошюра, уже на грузинском языке, опускает все военные эпизоды и вместо них приводит воспоминания о временах, когда осетины и грузины жили в согласии и мире.
А между тем враждебные действия не утихают. 13 ноября в южноосетинском селе Джава сгорел дотла дом главы «альтернативного» ЦИКа Урузмага Каркусова. Каркусов — бывший советник нынешнего южноосетинского лидера — заявил, что приказ о поджоге дома отдал Кокойты. Двумя днями позже Ирина Гаглоева, председатель комитета по информации и печати правительства Южной Осетии, была госпитализирована после взрыва газа в ее доме в Цхинвали. Правительство Кокойты обвинило во взрыве грузинских агентов.
Во многих отношениях границы между осетинами и грузинами размыты. На всей территории Южной Осетии можно встретить смешанные грузино-осетинские села, распространены и грузино-осетинские семьи. Вплоть до недавнего обострения отношений жители Цхинвали регулярно приезжали в Гори и другие грузинские города, навещая родственников и друзей. В Южной Осетии действуют услуги грузинских операторов сотовой связи, принимаются передачи грузинского телевидения, однако знание грузинского языка ограничено главным образом представителями старшего поколения осетин, которое помнит времена, когда Южная Осетия была автономной областью в составе Грузинской Советской Социалистической Республики.
Память о довоенной эпохе быстро исчезает. «Когда-то мы жили очень хорошо вместе с Грузией. Мы были мирными соседями», говорит Ламсира, осетинка, ей за тридцать, она замужем за грузином и мать двоих детей, которые учатся в начальной школе, и торгует пивом в своем доме в Цхинвали. «Но молодое поколение не знает, что грузины были соседями, для них они враги: столько людей было убито».
Референдумы 1992 и 2006 гг. о независимости не были первым проявлением разногласий между сторонами. В 1920 г. осетинские и грузинские силы пришли в столкновение, когда Южная Осетия попыталась выйти из состава Грузинской демократической республики — независимого государства под руководством меньшевиков, существовавшего с 1918 г. и аннексированного Красной армией в 1921 г. Стремление к независимости вновь проявилось в 1989 г., когда Верховный Совет Южной Осетии проголосовал за объединение с Северной Осетией — республикой, входящей в состав России. В ответ на это грузинский парламент лишил Южную Осетию статуса автономии. Два года спустя между сторонами началась война.
В конфликте 1991–1992 г. были убиты сотни человек, десятки тысяч стали беженцами. Сегодня численность населения Южной Осетии (72 000 человек по данным Цхинвали, а по грузинским данным еще меньше) гораздо ниже цифры в 99 000 человек, установленной довоенной переписью 1989 г.
Стороны до сих пор не нашли общего языка. После 1992 г. проводится четырехсторонний мониторинг соглашения о прекращении огня — при участии Грузии, Южной Осетии, Северной Осетии (входящей в Российскую Федерацию) и собственно России, — однако конфликт по-прежнему не урегулирован.
13 ноября Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), занимающаяся вопросами урегулирования, заявила, что внимание, уделенное 12 ноября президентским выборам и референдуму о независимости в сепаратистском регионе, можно было с большей пользой направить на переговоры о мирном урегулировании длящегося уже 17 лет конфликта. НАТО, Совет Европы, Европейский Союз и Соединенные Штаты разделяют это мнение.
Слова осуждения не оказывают ровно никакого воздействия на Цхинвали. «Мы народ, и у нас есть право на свободу выражения мнений», сказала 11 ноября представитель южноосетинского руководства Гаглоева. «Мы вправе говорить, что мы не хотим быть с Грузией».

София Мизанте, независимый фотожурналист из Тбилиси
Элизабет Оуэн, редактор EurasiaNet по Кавказу, живет и работает в Тбилиси