События комментирует политолог Александр Васильев
На минувшей неделе мировая политика, кажется, даже забыла и об иранской ядерной проблеме и не обращала особого внимания на бои ливанской армии с палестинскими террористами — настолько неожиданные и яркие события происходили в предгорьях Гималаев и Гиндукуша. Накануне неизбежных президентских и парламентских выборов президент Пакистана Мушарраф вдруг решил вернуть в политический процесс в Пакистане двух осужденных, как бы у нас сказали „по уголовке“, а затем изгнанных из страны весьма популярных политиков.
Первый из них, „террорист“ Наваз Шариф, совершил фатальную ошибку 12 октября 1999 г. в последний день своего пребывания на посту премьера. Утверждают, что по его личному приказу обычному рейсу Коломбо — Карачи, следовавшему с родины цейлонского чая в крупнейший город-порт на юге Пакистана, было отказано в посадке, говорят, диспетчер в ответ на запрос пилота так и сказал — летите, мол, куда-нибудь подальше. Для пущей надежности полоса была заблокирована бензовозами. Находившийся на борту Мушарраф сумел связаться с верными ему войсками и приказал очистить аэропорт. Операция заняла около 40 минут. Когда самолет все-таки приземлился, в баках оставалось горючего на 7 минут. Вот за это Наваз Шариф и попал в террористы, и поделом, а что, если бы сторонники Мушаррафа провозились с аэропортом еще 8 минут? Две сотни пассажиров-то в чем провинились? Впрочем, нравы в пакистанской политике бывали и покруче.
Куда более серьезная опальная политическая фигура, тоже возвращающаяся в Пакистан, пока единственная в истории женщина-руководитель исламского государства, уже дважды побывавшая премьером „коррупционерка“ Беназир Бхутто. Дочь основателя Пакистанской народной партии Зульфикара Али Бхутто, бывшего президентом, а затем премьер-министром Пакистана (с 1973 г., после принятия новой конституции, пост президента Пакистана стал символическим), Беназир представляет семью, чья популярность в Пакистане может соперничать с популярностью семьи Ганди в Индии. Отец Беназир был свергнут в июле 1977 г. генералом Зия-уль-Хаком и приговорен к смертной казни.
Тогда едва ли не все правительства мира обратились к диктатору с просьбой не приводить приговор в исполнение. В конце концов, даже СССР обратился к нему с такой просьбой (оставалось чуть больше года до вторжения в Афганистан). В итоге через год и месяц после вынесения приговора Зульфикар Бхутто в тюрьме Равалпинди (опять киплинговские места) тайно был повешен. Его палач Зия-уль-Хак кончил плохо — погиб в авиакатастрофе (летел, кстати, в Равалпинди из Исламабада) почти со всей своей камарильей за полгода до выхода советских войск из Афганистана. Никто не доказал, что это была диверсия, хотя утверждают, что в кабине пилотов сработало устройство, выбросившее в атмосферу ядовитый газ. Как раз в это время советские войска проводили массированные атаки на позиции духов, в ход шли даже оперативно-тактические ракеты — для прикрытия вывода войск требовалось нанести максимально возможное поражение противнику. Для некоторых наблюдателей именно гибель Зия-уль-Хака стала признаком скорого вывода наших войск из Афганистана.
Но вернемся к Беназир. Недавно в Абу-Даби Мушарраф даже тайно встречался с этой признанной красавицей, утверждают, что при посредничестве США их встреча вовсе не носила романтический характер, а чисто прагматический. Модель выстраивается следующая: Мушарраф, чье влияние неуклонно падает, но все еще весьма сильно, превращает умеренных и неисламистски ориентированных сильных оппозиционеров, если не в союзников (как Беназир), то, по меньшей мере, в конструктивную оппозицию (как Шариф). Учитывая, что талибы хотя и пользуются поддержкой части армейских кругов, особенно разведки, все-таки определять обстановку могут только в двух провинциях — на севере (т.н. Вазиристан) и на юге в Белуджистане. А исламистская оппозиция в центре страны повела себя во время конфликта вокруг Красной мечети в столице Исламабаде довольно трусливо, бежав с поля боя и бросив свою паству под штыки малишей. Так что у Мушаррафа позиции не так слабы, как может показаться.
Кроме того, в Пакистане действует несколько политических „предохранителей“, главный из которых система выборов. Президент избирается коллегией выборщиков, образуемой парламентом и ассамблеями провинций. Сам двухпалатный парламент, выборы нижней палаты которого тоже обещаны Мушаррафом в этом году, но позднее президентских, тоже избирается по очень сложной системе, сочетающей непрямые выборы в верхнюю палату — 100-местный сенат и частично прямые выборы в Национальную Ассамблею. В чем-то система напоминает американскую, но весьма отдаленно и с большим горско-мусульманским акцентом. Но такая система позволяет как-то балансировать интересы этнических, территориальных и религиозных групп внутри страны сверхконтрастов, которой остается Пакистан, с одной стороны, ракетно-ядерная держава, с другой — нищая страна с ВВП на душу населения в 5 раз ниже, чем у России (а население больше российского).
На прошлой неделе в битву за Гималаи включился японский премьер Абэ. Смысл явно согласованных действий США и Японии „в индийском направлении“ — превратить Индию в противовес оси Москва-Пекин (Исламабад, кстати, тяготеет к Пекину). В дополнение к предыдущему обзору о перспективах и столбовых дорогах развития китайско-российских отношений следует добавить недавнее и очень неприятное для нас открытие: сальдо торгового баланса в текущем году изменилось в пользу Китая, причем самое неприятное — это структура импорта-экспорта: Китай ввозит к нам товары высокотехнологичные, с высоким НДС (автомобили „Черри“, например), а Россия способна предложить Китаю только сырье. Стыдно, получается, что эта ось смазывается только с одной стороны, а с другой — ржа несусветная.
С чего такое внимание „пакистанскому углу“? Да с того, что в треугольнике Пакистан — Китай — Индия — Бангладеш — Юго-Восточная Азия находятся самые густонаселенные страны мира и самые быстрорастущие экономики. Пакистан и Индия уже трижды схватывались насмерть, а, по оценкам экспертов, которым нет оснований не доверять, ядерный конфликт между Пакистаном и Индией унесет жизни примерно 800 миллионов человек. Даже без немедленного ядерного конфликта падение светского режима в Пакистане приведет к образованию салафитского эмирата, включающего и недавно еще нашу Среднюю Азию. В руках талибов окажется оружие, о котором пока они только мечтают. Так что мировому сообществу самое время поднапрячься и не упустить момент. Осталась пара месяцев.
