Недавняя встреча журналистов и химиков, прошедшая 17 октября в помещении Независимого пресс-центра на Пречистенке, в новом качестве осветила ситуацию по «Делу химиков», целенаправленно связав его с делом генералов от наркополиции. Если раньше основной акцент делался на досудебных разборках фигурантов и адвокатов по нашумевшему делу «Софэкс» с городской службой Госнаркоконтроля, то сегодня этот конфликт влился в стремительное русло судебного разбирательства, проводимого Перовским судом, и уже в первые дни заседания выявившего серьезные несоответствия экспертного заключения следствия, легшего в основу предъявленного обвинения.
Кроме дела «Софэкс», на встрече были освещены новые факты по аналогичным делам, ведущимся как в Москве и Московской области, так и других регионах Российской Федерации, многие из которых закончились обвинительными приговорами. Недоумение, возмущение и естественное сочувствие вызвало сообщение Людмилы Аметаевой, матери двух несовершеннолетних детей, проведшей на посту директора Новосибирского ООО «Химснаб» всего восемь дней, за которые она успела получила «три года условно» в связи с обнаружением на территории ее предприятия 15 бочек с толуолом, относящегося, по мнению следствия, прокуратуры и суда, к так называемому списку «сильнодействующих веществ», что противоречит как отечественному, так и международному законодательству.
Лейтмотивом конференции было освещение подготовленного заранее обращения ведущих руководителей химических предприятий и ученых-химиков к Президенту России Владимиру Путину и готовящееся заявление на имя главы недавно созданного Следственного комитета Александра Бастрыкина, на ведомство которого, предположительно свободное от давления надзорных органов, многие адвокаты и правозащитники возлагают большие надежды. Также была озвучена информация о коррупционных и аппаратных играх, широко освещаемых в печати и непосредственно затрагивающих интересы фигурантов возбужденных дел и их адвокатов. Не был обойден вниманием и опальный генерал Александр Бульбов, якобы давно «имеющий зуб» на массовые выступления химического сообщества.
Несомненно, со многими высказываниями можно было бы поспорить, со многими даже не согласиться, но не подписать обращение к президенту было бы неправильным.
Этот гражданский поступок почти двухсот представителей химического сообщества на всю страну заявил о чиновничьем беспределе, царящем практически во всех силовых структурах, который должен быть устранен с помощью президента и самого общества.
Исследуя сегодняшнюю ситуацию, сформировавшую «Дело химиков», начинаешь понимать, что она зеркальна делу врачей, ветеринаров, специалистов других профессий, насильственным образом отлученных от своих профессиональных министерств и ведомств, которых в один известный день не стало. Зато появились другие, рыночные.
Кто сегодня определяет законодательные интересы миллионной армии работников химического комплекса? Минпромэнерго? Ростехнадзор? Российский Союз химиков?
Сегодня закон является управляющим инструментом не рыночной экономики, которую начинает стихийно осуществлять воистину народ, начиная от торговых палаток, мастерских, малых и средних предприятий, а контрольно-надзорным приводом аппарата чиновников с их вчерашней плановой экономикой из трудодней и палочек, ставящихся за выявленные колоски, отсутствующие журналы учета прекурсоров и их предполагаемые утечки на виртуальный рынок наркотиков.
На конференции прозвучали также серьезные обвинения в коррупции, взятках, некомпетентности, шантаже и других пороках силового чиновничества, направленные в адрес некоторых территориальных органов УФСКН. Назывались конкретные примеры и фамилии. Тем не менее, представляется, что на бывалых журналистов это особого впечатления не произвело.
Не обличая одних, не защищая других – пусть это сделает время и история, попытаемся сформулировать причины возникновения «Дела химиков» в контексте параллельных событий.
Прозвучавшая на пресс-конференции информация о якобы готовящемся Московским УФСКН трафике уксусного ангидрида в Таджикистан, об организованной этой же службой слежке за адвокатами и активистами химического движения, прослушивании телефонов или строительстве дач на Куршской косе, из общего потока криминальной хроники явно не выделялась. В конце концов, такие события давно приелись. Да и не только у генерала Бульбова жена является «владельцем домов и пароходов». Народ знает жен и покруче. Да и криминальным прошлым, впрочем, как и настоящим, многих генералов, депутатов, работников Счетной палаты, прокуроров, судей, а также градоначальников и губернаторов, уже никого не удивишь. И «гигантский крюк, который удержал страну от катастрофы», не всех пугает и даже многим импонирует. Правда, как результат действия, но не как образ.
Анализируя, фильтруя и сопоставляя информацию, полученную с судебных процессов, выступлений фигурантов по «Делу химиков», их адвокатов, правозащитников, принципиальных и ангажированных журналистов, а также заявления, сделанные в СМИ высокопоставленными и не очень сотрудниками ФСКН, представляется возможным сделать несколько выводов и предложений:
Первое. Это чрезвычайно низкая химическая профпригодность практически всей цепочки исполнителей территориальных органов УФСКН, начиная от районных инспекторов химических объектов, складов, школьных лабораторий, магазинов, аптек и санчастей, и кончая разного уровня следователями, экспертами, разнообразованными чиновниками центрального аппарата, пишущими законы и согласовывающими их не с практикующими химиками или учеными, а с такими же чиновниками из других министерств и ведомств. Как правило это бывшее сотрудники почившей в бозе налоговой полиции, таможенного комитета, министерства внутренних дел или ФСБ, имеющие экономическое или юридическое образование, знакомые с химией, в лучшем случае, в объеме учебника средней школы.
Именно эти специалисты узаконили неправильный перевод слова «прекурсор», введя в заблуждение не только свое руководство, но и других государственных и общественных деятелей. Именно эти специалисты, не имея ни моральных, ни профессиональных обязательств, на свой страх и риск, а вернее по приказу оценивают характер и степень опасности химических веществ и химических объектов а также юридическую необходимость их лицензирования.
Арест, хранение и реализация конфискованных ФСКН прекурсоров и сильнодействующих веществ проводится, как правило, без проведения химической экспертизы, необходимой не только для подтверждения подлинности изымаемого продукта, но и определения его количественного соответствия. Качественная и количественная экспертиза конфискатов, на которых строится обвинение или оправдание фигурантов, проводится, как показывает практика, на неаттестованном оборудовании, с использованием неаттестованных методик, устаревших ГОСТов, регламентов и нормативов.
Забегая вперед, в некоторое оправдание химического эксперта по делу «Софэкс» Павла Большакова следует сказать, что не только у него в Московской лаборатории, тем более на периферии, но и вообще в природе отсутствуют аттестованное оборудование и методики анализа, позволяющие определить подлинность не то что медицинского или серного эфира, но и обычной водки. Поэтому требовать от экспертизы и других сотрудников ФСКН можно не то, чему их учили или не доучили, а что им приказали. А пока приказывают одно – искать, отдавать под суд. Таким образом, непрофессионально подготовленные кадры опять решают все. Все что им прикажут. Но это разве вина только одной ФСКН?
Скорее это их беда. Да и сорокатысячная армия наркополицейских хоть и не очень большая и пока слабо обученная, но тоже неделимая часть нашего народа, с которой необходимо находить общий язык.
Наркополицейские должны находить в химиках скорее союзников, чем обвиняемых. Без доброй воли химического сообщества наркобизнес не победить, даже с ГАКом. Противостоять чуме XXI может только народ, а не отдельные, даже высокоэкипированные службы.
Второе. Плохие законы и плохое знание законов. Неоднократно отмечалось несоответствие норм международного права с положениями отечественного законодательства. Это и недопустимое введение в практику термина «прекурсор», отсутствующего в ратифицированной СССР Конвенции ООН 1988 года. И неконституционное использование ст.234 УК России в части оборота «сильнодействующих веществ», понятие которых не имеет законодательной силы. Это и прямое указание сверху на использование при вынесении обвинения ст.ст.171, 174 УК России, карающих за оборот химических веществ, не входящих в перечень контролируемых не только ФСКН, но даже ПККН. До этого даже наркоакадемик не додумался.
Несовершенство наркозаконов ничем не отличается от массы других отечественных законов, будь то законы Ростехнадзора, Минздравсоцразвития или для подъема сельского хозяйства, раз они пишутся чиновниками для самих чиновников. А где законы для химиков – что бы они рационально и эффективно могли производить и торговать нужной всем химической продукцией? И чтоб без «утечки на нелегальный рынок наркотиков и их прекурсоров»?
Здесь, очевидно, сам собой напрашивается вывод о необходимости совместного написания и использования нужных обществу не только законов, но и конкретных инструкций и положений, которыми ранее обеспечивали химические предприятия профессиональные министерства, помогая исполнить и закон, и правила техники безопасности и сохранение социалистической, а сейчас частной, собственности. Но что для чиновников общественность, хоть и химическая?!
Как ни странно, но все мы, и химики, и наиболее «продвинутые специалисты» ФСКН, пытались совместно работать, хотя больше частным порядком. Написание статей, проведение совместных совещаний, экспертных советов, взаимное награждение дипломами и грамотами, составление и публикация в СМИ обращений к правительству и депутатам Государственной Думы, проведение совместной Конференции по проблемам наркотиков и их прекурсоров. Все это уже было. И все это вроде даже поддерживалось руководством ФСКН России, но никогда не доводилось до логического конца. Руководство ФСКН оставалось в тени. Не барское это дело, генералам с рядовым народом государственные проблемы решать!
Мало того, для технических служб Госнаркоконтроля именно этими рядовыми химиками разрабатывались и аттестовывались методики анализа наркотических средств и психотропных веществ. Разрабатывались и испытывались химические метки для маркирования сильнодействующих ядовитых веществ и прекурсоров. Разрабатывались и поставлялись аналитические приборы и стандартные вещества. Только Йошкар-Олинское ЗАО «СКБ Хроматэк», входящее в НП «Группа компаний «Реахим», поставило более чем для 80 аналитических центров ФСКН России свое газохроматографическое оборудование с полным методическим оснащением, отвечающим последним требованиям науки и технологий. Правда, это не помешало руководству ФСКН оснащаться, по понятным причинам, и более дорогой импортной техникой, но это тема уже другого разговора.
Многие специалисты и руководители ФСКН участвовали совместно с химиками в разработке поправок к закону по прекурсорам, хотя последняя редакция обошлась и без нашего участия. Ряд сотрудников ФСКН непосредственно работали в Экспертном совете Российского Союза химиков. Именно благодаря действиям этого Совета кривая роста привлечения руководителей химических предприятий к уголовной ответственности в последнее время резко упала вниз. Просветительская деятельность Совета с участием сотрудников ФСКН помогла руководителям химических предприятий повысить эффективность творческого восприятия спорных моментов существующего законодательства а также использовать губительное действие их несовершенства не только в пользу следствия, но и в позитивных целях своих производств.
Тот же «злой гений прекурсоров» - Александр Шендерей, начальник соответствующего отдела ФСКН России со товарищи, неоднократно выступал на совещаниях Российского Союза химиков, совместных семинарах НП «Группа компаний «Реахим», НП «Ассоциация Росхимреактив», на российских и международных конференциях и выставках, и не только смог разъяснить общественности цели и задачи работы ФСКН по предотвращению утечек прекурсоров на нелегальный рынок наркотиков, но и поднять престиж своей службы в глазах многих представителей химической общественности, а также объективно показать недостатки в существующем наркозаконодательстве и наметить пути их устранения.
Большую роль в изменении чисто репрессивной позиции ФСКН в отношении химического сообщества сыграли СМИ, действия передовых журналистов, депутатов, адвокатов и правозащитников. Огромную роль сегодня играет специализированный сайт «Дело химиков» (www:himdelo.ru), специализированные пресс-конференции. Не остаются в долгу и руководители направлений ФСКН России и их пресс-служба, регулярно выступая как в ведомственных, так и общественных СМИ. Диалог противоборствующих сторон не должен искусственно ни нагнетать, ни сдерживать ситуацию, но должен помочь в поиске рационального зерна. Настоящие преступники должны быть наказаны, а невиновные оправданы. Пока это определить трудно. А диалог в прессе напоминает кухонные разборки.
Сегодня наши хоть и неуклюжие и взаимнообвиняемые, но уже совместные действия, помогли исследовать несовершенное законодательство методом проб и ошибок, признать в ряде случаев, хоть и косвенно, недопустимость и неоправданную суровость его применения, о чем говорит снижение кривой по возбуждению уголовных дел по ст.ст. 171 и 174, реже по ст. 234 УК России.
Но теперь это должен понять и суд, которому также потребуется время на изучение этого неизвестного ранее феномена. Но скоро ли поймут ли суды и в Казани, и в Новосибирске, и в Ангарске, и в Ногинске, и в Москве, и еще в десятках регионах Российской Федерации, что отсутствие лицензии на эксплуатацию опасного производственного объекта не является коммерческим нарушением, а оборот 8 т серного эфира или 12 бочек толуола не соответствует обязательному производству миллионов доз амфетамина или кокаина в условиях средней полосы и крайнего севера? Что Белорусские таблетки «Туссал» лечат кашель, а не увеличивают число наркоманов.
Третье. Палочки и звездочки. Почти вековой опыт отечественного судопроизводства показывает, что с каким обвинением дело приходит в суд, почти с таким же приговором оно и выходит. Стороны обвинения приложат все силы, давление, авторитет, корпоративные и личные связи, чтобы настоять на вине обвиняемого, в противном случае работу обвинителей признают неудовлетворительной, палочки и галочки недействительными, план невыполненным. Звездочек, естественно, не добавят или того хуже, отнимут последние.
Существует другая версия, тоже имеющая право на жизнь. «Заместитель директора ФСКН России Владимир Зубрин считает, что судьям не хватает мужества привлечь к ответственности фигурантов по делу химиков» [РИА Новости, 18.05.07]. Мнение, конечно, другое, но в любом случае ни палочек, ни звездочек обвинению не получить. А мужество судьям действительно необходимо, чтобы докопаться до истины, признать или же признать нелегитимность креативного списка ПККН и термина «сильнодействующее вещество», принять к использованию прошлогоднее решение пленума Верховного суда, дать правовую оценку применения коммерческих ст.ст. 171 и 174 к преступлениям, связанным с нарушением техники безопасности. И понять, что за хранение реактивов производитель платит деньги, а не получает прибыль.
Главное при этом, что бы обвиняемые и обвинители прочувствовали объективность и правильность выдвинутого судом приговора, что бы он не разрушил, но сплотил желания и возможности химиков с желаниями и предложениями ФСКН России…
Необходимо напомнить, что когда в 14 году прошлого века Россия вошла в войну без единого отечественного химического завода, без продукции, без которой немыслимо осуществление современных военных действий, именно народ, его научная общественность, предприниматели и промышленники обратились к военным и правительству с предложением создать собственное химическое и химико-фармацевтическое производство.
Создав свою химическую промышленность мы не проиграли Первую и выиграли Вторую мировую войну. А вот к Третьей мы опять не готовы. Как и до 14 года, мы почти всё покупаем за рубежом. И опять надежда на народ, который без руководящего и координирующего министерства сам, не имея ни опыта, ни соответствующих знаний, ни достаточных инвестиций, начинает по крохам собирать химическую отрасль, возрождать отечественную экономику, рынок химических реактивов и химических товаров.
В процессе выяснения отношений, возникших в обществе по «Делу химиков», их нелицеприятного вынесения на страницы СМИ, «опротоколирования» и направления в следственные органы, прокуратуру и суды, всем нам, несмотря на правовые и профессиональные противоречия и упреки, - химикам и журналистам, чиновникам и ученым, просто наркоборцам и просто гражданам неизбежно придется совершать именно совместные действия, направленные на защиту нашего общества от угрозы наркотиков. Иного пути нет.
Как упоминалось выше, специалистами химического комплекса уже предложены и даже частично осуществлены работы по методическому и приборному оснащению судебно-экспертных лабораторий и их аккредитации, оснащению реактивами и стандартными веществами и маркерами. Получены лицензии по эксплуатации своих опасных производственных объектов. Осуществлен совместный мониторинг химических веществ двойного назначения.
Специалисты и общественные деятели химического и другого бизнес-сообщества должны активно участвовать в работе Общественного совета ФСКН России и его профильных секций. Освещать в научной печати любые действия, направленные на улучшение законодательной, нормативно-правовой, научной и материально-технической базы, определяющей способность контрольных органов противостоять нелегальному рынку наркотиков и их прекурсоров. Создавать законы, регламенты, учебники, инструкции и методики, направленные на взаимное упорядочение действий по контролю «химических веществ, часто используемых при производстве наркотиков».
Дело химиков – дело народное, дело рыночное. И здесь все мы должны работать на равных, в едином строю.
Генеральный директор НП «Группа компаний «Реахим»,
профессор В.В. Помазанов