- То, с какой скоростью прошла замена власти в Киргизии, не ожидал никто. Ударной силой оппозиции для захвата власти стали массы люмпенов, при большом проценте участия южной наркомафии и организованной преступности. Ущерб от мародеров и грабителей, по экспертным оценкам международного делового Совета, в ночь с 24 на 25 марта в Бишкеке составил около 100 миллионов долларов. Сможет ли новая власть, по большому счету спровоцировавшая грабежи и тем самым, развратив людей, полностью нормализовать ситуацию? Ответить на этот вопрос однозначно трудно.
Но если говорить о прошедших событиях в военно-стратегическом плане, то анализ имеющейся информации позволяет сделать некоторые обобщения и предположения относительно дальнейшего развития событий в центре Средней Азии.
Те кадры мародерства, показанные на экранах телевизоров и, на их фоне, безволие, проявляемое временными руководителями Киргизии, напоминают кадры из Ирана, где мародерство стало первым показателем развала государства. Из всех процессов смены власти на постсоветском пространстве впервые оппозиционное движение вылилось в грабежи и мародерство. Поэтому для новой власти на первый план выходит именно проблема восстановления порядка, а на второй - становление новых властных структур. И от того, как себя поведет новое руководство Киргизии, во многом будет зависеть развитие событий не только в этой стране, но и в ее соседях, внимательно наблюдающих за переменами.
При этом наиболее важной становится проблема возможности изменения международных договоренностей после смены власти. И Россию в этой связи волнует проблема отношения новой власти к дислоцирующимся на территории Киргизии военным объектам, а также возможное изменение тактики действий при проведении антитеррористических операций в условиях нестабильности.
- Возможно ли изменение положения статуса этих военных баз и как они могут быть использованы в будущем?
На территории Киргизии Россия имеет свои военные объекты – это военно-воздушная база (г. Кант); база противолодочного вооружения (Каракол, оз. Иссык-Куль). В соседних странах Средней Азии также находится много российских военных объектов. В Казахстане – 5 государственный испытательный космодром (н.п. Тюротам); полк транспортной авиации (Кустанай); радиотехнический узел Космических войск (Приозерск) и полигон Сарышган. В Таджикистане: 4 военная база МО РФ (Душанбе, Куляб, Курган – Тюбе); аэродром (Айни); оптикоэлектронный узел системы раннего предупреждения о ракетном нападении «Окно» (Нурек). Одновременно на территории этих стран в рамках антиталибской коалиции дислоцируются базы США, стран НАТО (Германии и Франции) и России.
Очевидно, что смена власти в Киргизии ставит перед руководством этих стран массы вопросов: политических, экономических, военных. И основные из них действительно заключаются в том, как поведет себя новое руководство по отношению к базам, в условиях продолжения операции НАТО и США в Афганистане, и в условиях поддержки антитеррористических операций в рамках Шанхайской пятерки?
До недавнего времени военные базы на территории Киргизии (база США «Ганси» севернее Бишкека и база России «Кант» восточнее столицы) располагались в достаточно комфортных юридически – правовых условиях. В государственный бюджет они вносили примерно 8% (американская база около 52 миллионов долларов, российская база примерно 30 млн. долларов).
И дальнейшее развитие событий, на мой взгляд, во многом будет зависеть от того, как будут складываться отношения между временным руководством и силовыми структурами, которые до настоящего времени активно не вмешиваются в события.
Не исключено, что для поддержания порядка все же будет использоваться армия и гвардия, поскольку милиция оказалась деморализованной и не способной поддержать общественный порядок.
- А что из себя представляют киргизские ВС?
В настоящее время Вооруженные силы Киргизии насчитывают около 11 тысяч человек. В составе Сухопутных войск - сокращенная 8 мотострелковая дивизия, одна мотострелковая и одна горнострелковая бригады, три пулеметно-артиллерийских батальона. На вооружении сухопутных войск находятся 220 танков, 419 бронетранспортеров и боевых машин пехоты, 284 орудия и минометов, 16 реактивных систем залпового огня.
ВВС и ПВО насчитывают 59 самолетов (МИГ 21 и МИГ 24). Вертолетов всего 32, из них: 15 – боевых и 17 транспортных. Аэродромы базирования – Кант и Бишкек. Группировка ПВО включает в свой состав два дивизиона С -175 и четыре дивизиона С -75 (Бишкек), 90 зенитных пушек (ОШ).
Пограничные войска насчитывают 5 пограничных отрядов, из них четыре дислоцируются на юге республики и только один на севере. Всего в пограничных войсках насчитывается около 3.5 тысяч человек.
В национальной гвардии Киргизии - около 1000 человек, в службе национальной безопасности – 3000 человек, внутренние войска МВД насчитывают около 3.5 тысяч человек.
- Ну и насколько данный военный потенциал может быть востребован и каким образом он может повлиять на развитие ситуации? Какие еще силовые сценарии могут быть осуществлены в Киргизии?
С учетом складывающейся уникальной обстановки возможно несколько сценариев развития ситуации, в том числе и самых экзотических.
Во-первых, надо учитывать то, что Киргизия – это страна с наибольшим процентом малограмотного или безграмотного населения среди всех стран Средней Азии, но одновременно имевшая наибольшую открытость и наиболее либерального руководителя.
Дестабилизация ситуации, по некоторым данным, была поддержана наркодельцами и криминальными структурами, воспользовавшимися сумятицей для обеспечения переброски больших партий наркотиков.
Во-вторых, после событий двухлетней дальности, когда за силовое подавление беспорядков часть сотрудников милиции была отдана под суд, милиция изначально заняла выжидательную позицию, и практически не выполнила свои обязанности по поддержанию порядка, чем и воспользовались приехавшие и пришедшие с юга более бедные слои населения, занявшиеся мародерством. Поэтому в перспективе на милицию надежда власти небольшая.
В-третьих, независимо от того, кто придет к власти, на территории республики останутся и российская, и американские военные базы. Если смена политических элит будет сведена к замене одной группы на другую, и на этом все закончится, то, в принципе, в международном плане Киргизия будет выполнять свои обязательства по военно-политическим вопросам.
В-четвертых, нельзя исключить и появления военной хунты, и если в ближайшее время при рецидиве массовых волнений представители оппозиции не смогут взять под контроль ситуацию, то при введении чрезвычайного положения практически вся полнота власти перейдет к силовикам, а как они ею воспользуются, прогнозировать достаточно сложно.
Во всяком случае, следует надеяться, что часть высшего командного состава армии, настроенного пророссийски, не допустит резкого антироссийского крена во внешней политике.
В-пятых, худшим развитием ситуации был бы разгул наркомафии, преступности и криминала, толкающий страну к гражданской войне и усилению сепаратистских устремлений ряда южно-киргизских лидеров, фактически владеющих большинством собственности на юге Киргизии, и попытке если не отделения, то пересмотра их отношений с более обеспеченным Севером.
Самым плохим сценарием для всего Центрально-Азиатского региона была бы возможная замена флагов тюльпанов флагами исламских организаций типа «Хизб-ут-Тахрир», которые, пользуясь нестабильным моментом, приступили бы к вербовке своих сторонников по всей Киргизии.
В-шестых, развитие ситуации скажется на внутренней политике соседних тоталитарно-бюрократических государств, которые сделают свои выводы в плане усиления влияния и контроля за силовыми структурами, а также дальнейшего давления на оппозицию, с целью недопущения аналогичной ситуации в собственных странах.
Можно также предполагать, что соседние страны - Узбекистан и Таджикистан - сократят свои контакты с Киргизией.
В-седьмых, надо отметить, что наибольшую обеспокоенность проявил соседний Китай, который спустя две недели после погромов в Бишкеке, после отказа Акаева от власти, продолжает называть события в Киргизии переворотом, инспирированным извне.
Более того, Китай беспокоят антикитайские высказывания новых лидеров Киргизии, которые могут вызвать волнения в провинции СУАР (Синьдцянь-уйгурском автономном районе). Не исключено, что в ближайшее время Китай предпримет новые инициативы, в рамках ШОС, по противодействию новой угрозе, которую они видят в развитии «киргизского синдрома» на территории Центральной Азии.
Анатолий Цыганок,
полковник, кандидат военных наук,
профессор Академии военных наук.
Мебель для Вас - шкафы купе .