Туркменистан вынуждают жить по Конституции

На прошлой неделе Соединенные Штаты вновь призвали правительство Туркменистана "прекратить взятый им @ ограничительный и репрессивный курс и взамен создать условия, в которых гражданское общество сможет действовать свободно". Заявление озвучил в Вене на заседании Постоянного совета ОБСЕ посол США в ОБСЕ Стефан Миникес. Упомянув случай с экологической неправительственной организацией (НПО) ДЭК, которую принудили к роспуску по новому закону еще до его публикации, Миникес отметил, что процедуры регистрации НПО "не должны ограничивать основополагающее право личности на мирное собрание или объединение". Он также подчеркнул, что Соединенные Штаты хотят способствовать "всестороннему и благополучному развитию независимого Туркменистана", и добавил: "Народ Туркменистана хочет сотрудничать с нами - когда же к нему присоединится правительство?"

В докладе Госдепартамента США о положении с правами человека в странах Евразии говорится: «Туркменистан является однопартийным государством во главе с Президентом, который продолжал осуществлять власть в авторитарном стиле советской эпохи, несмотря на конституционные положения, номинально создающие демократическую систему. ... Однопалатный парламент в составе 50 членов (меджлис) не обладает независимой властью, а судебная система практически контролировалась Президентом. ... Поведение властей в области прав человека оставалось чрезвычайно неудовлетворительным, и власти продолжали совершать серьезные нарушения. Ситуация с правами человека заметно ухудшилась после вооруженного нападения на Президента Ниязова 25 ноября, которое режим расценил как покушение на Президента и попытку устроить государственный переворот.

Правительство быстро приняло меры против предполагаемых оппозиционеров у себя в стране и за рубежом, направив правительствам ряда зарубежных стран запрос на экстрадицию предполагаемых заговорщиков. Появлялось множество заслуживающих доверия сообщений о нарушениях прав человека, совершенных государственными чиновниками в ходе расследования нападения на Президента Ниязова, включая заслуживающие доверия сообщения о пытках. Имели место многочисленные нарушения установленной законом надлежащей правовой процедуры. Власти отвергали все обвинения в нарушениях прав человека, но не предоставляли регулярный доступ к иностранным гражданам, задержанным по обвинению в участии в заговоре. Власти задержали сотни родственников арестованных по делу о заговоре, некоторые из которых были подвергнуты физическому насилию и лишены доступа к медицинской помощи. Родственники проходящих по делу о заговоре также лишились работы, были отчислены из вузов и выселены из своих домов без компенсации. По состоянию на конец года многие оставались под домашним арестом и не имели возможности покинуть страну или перемещаться внутри страны.

Власти серьезно ограничивали политические и гражданские свободы. Граждане не имели возможности менять свое правительство мирным путем. Правительство в течение года не регистрировало никаких партий и продолжало подавлять всякую оппозиционную политическую деятельность. Силы безопасности продолжали избивать и иным образом издеваться над подозреваемыми и заключенными. Произвольные аресты и задержания были постоянной проблемой. Как уголовная полиция, так и МНБ действовали с относительной безнаказанностью и нарушали права людей, а также приводили в исполнение политический курс властей на подавление политической оппозиции. Условия содержания заключенных в тюрьмах оставались неудовлетворительными и опасными. Судебная власть не была независимой. Сохранялись проблемы длительного содержания под стражей до суда и несправедливых судебных процессов.

Сохранялась проблема вмешательства властей в неприкосновенность личной жизни граждан. Власти содержали под стражей, по крайней мере, одного политического заключенного. Власти продолжали массовый снос частных домов; многие перемещенные домовладельцы практически не получили никакой компенсации за утраченное имущество. Власти стремились ограничивать браки между гражданами страны и иностранцами под предлогом необходимости защиты супругов и детей.

Власти серьезно ограничивали свободу слова и не разрешали свободу печати. Власти полностью контролировали СМИ, подвергали цензуре все газеты и Интернет и ни разу не допустили независимой критики государственной политики. Сократилась научная свобода. Власти ограничивали свободу собраний и свободу объединений. Власти продолжали вводить ограничения на деятельность неправительственных групп, включая группы религиозных меньшинств, большинство которых не имели возможности зарегистрироваться у властей.

Власти осуществляли контроль над выражением религиозных взглядов и идей. Сторонники незарегистрированных религий подвергались различным формам преследования, включая арест и издевательства. Власти ограничивали свободу передвижения, отменили выездные визы…

Иностранные дипломаты наблюдали лишь за одним судебным процессом. Существовала проблема бытового насилия и социальной дискриминации в отношении женщин. Власти в целом относились к этническим туркменам лучше, чем к национальным меньшинствам. Власти строго ограничивали права трудящихся».

Мировое сообщество oбеспокоено положением соблюдением прав человека в Туркменистане. В последние месяцы на отсутствие свободы печати, на запрет на деятельность независимых организаций, на невозможность доступа Красного Креста к находящимся в заключении политическим оппозиционерам неоднократно указывали властям Туркменистана и международные организации, и государственный департамент США. Серьезную озабоченность положением русскоязычного меньшинства в Туркменистане продемонстрировала в ходе осенней сессии  и Государственная Дума РФ.

Житель Бостона и американский гражданин Леонид Комаровский несколько месяцев провел в ашхабадской тюрьме по обвинению в участии в попытке государственного переворота 25 ноября прошлого года. Тогда в Туркменистане была арестовано множество оппозиционеров, которым вменялось в вину покушение на жизнь президента Туркменистана Ниязова. Помилованный Сапармурадом Ниязовым Леонид Комаровский стал непримиримым противником существующего режима в этой стране. Радиостанция VOA беседовала с Комаровским вскоре после его возращения со встреч с ведущими туркменскими оппозиционерами в Европе.

Рустем Сафронов: У нас несколько важных дат в декабре: с одной стороны, недавно был день защиты прав человека, а 12 числа исполняется восемь лет с той поры, как Туркменистан стал независимым государством. Этот статус был утвержден Организацией Объединенных Наций. В разработке доктрин туркменского нейтралитета принял участие тогдашний министр иностранных дел Борис Шихмурадов, однако он стал не только архитектором туркменского внешнеполитического курса, но позже перешел в позицию Туркменбаши. И вот 25 ноября исполнилась годовщина событий в Ашхабаде, приведших к разгрому туркменской оппозиции. Как мы знаем, Борис Шихмурадов был схвачен и арестован, равно как и десятки других людей. Вы были участником тех событий. Как сегодня вы оцениваете то фиаско?

Леонид Комаровский: Что касается 10 декабря, Дня защиты прав человека, с этим все ясно. В Туркменистане все сведено буквально к тому, как это звучит по-русски - день защиты прав человека. Там права есть только у одного человека, в единственном числе. Фамилия его Сапармурат Ниязов, а кличка - Туркменбаши. Поэтому я не думаю, что к этому можно что-нибудь добавить.

А что касается второй даты - 12 декабря, то здесь некоторая неточность. Причем вы, к сожалению, тоже последовали за туркменской официальной версией о том, что ООН-де утвердила туркменский нейтралитет. Это не так. На самом деле ООН в постановлении № 5080 от 12 декабря 1995 года ничего не утверждала. Там написано буквально следующее: «Принять к сведению то, что Туркменистан собирается быть нейтральным государством». И не более того. Мировой сообщество в лице Генассамблеи ООН приняло к сведению, что Туркменистан хочет быть нейтральным.

Вот если бы мы с вами были государством и договорились бы о том, что будем разговаривать по телефону один раз в некоторое время, то ООН тоже могла бы принять это к сведению и пойти дальше заниматься своими делами. Так что вся эта идея с объявлением Генассамблеей ООН нейтралитета Туркменистана - на самом деле чисто пропагандистский блеф господина Ниязова.

Р.С.: Тем не менее руководитель туркменского государства, Сапармурат Ниязов умело использовал нейтралитет для того, чтобы в значительной степени изолировать Туркменистан от всех современных веяний, которые существуют в мире...

Л.К.: Да, тут вы совершенно правы, потому что, ссылаясь на свой нейтралитет, Туркменбаши не пускает в страну нейтральных наблюдателей; ссылаясь на свой нейтралитет, он не принимает участие ни в каких коллективных действиях по обеспечению безопасности в регионе, по борьбе с терроризмом и по многим другим позициям, по которым человечество не просто солидарно между собой, не просто сотрудничают, а страны активно участвуют в том, чтобы навести в мире более-менее пристойный порядок. Это касается и борьбы с терроризмом, это касается и борьбы с наркотиками, это касается и многих других проявлений негативных явлений, которых, к сожалению, на нашей Земле меньше не становится.

Р.С.: Эти обвинения во многом послужили тому, что год назад оппозиция попыталась предпринять попытку смещения президента с его поста, но Борис Шихмурадов, которого вы хорошо знали, был тогда схвачен и арестован, как и десятки других людей. Вы были участником тех событий. Как сегодня вы оцениваете то фиаско?

Л.К.: Я не могу расценивать это как фиаско. Я не хочу расценивать это в том ключе, что и ниязовская пропаганда, как и некоторые другие средства массовой информации, которые, кстати, в подавляющем меньшинстве в мире оценивают эти события. Конечно, это не было фиаско. Это был разгром оппозиции, из которого она вышла обновленной и вполне дееспособной.

Борис Шихмурадов, которого я не просто знал хорошо, но и знаю (у меня есть свидетельство, что он жив), - у него конечно, ситуация нехорошая. Естественно, над ним, как и над всеми, кто находится в лапах Туркменбаши, издеваются, пытают, колют разной гадостью и т.д. Но тем не менее он жив, и я надеюсь, он доживет до того дня, когда в Туркмении воцарится нормальный конституционный порядок.

Он приехал в эту землю в двадцатых числах ноября с одним-единственным желанием, таким же, как было у других участников тех событий, - высказать свое мнение, открыто заявить о своем несогласии с людоедским режимом г-на Ниязова, который скрывается под кличкой Туркменбаши. Эти люди собрались на демонстрацию, совершенно мирную, я знаю, потому что я был участником тех событий. Я был в группе людей, которые стояли в 7 часов утра 25 ноября напротив здания парламента. Я сидел в машине, рядом со мной сидел Гуванч Джумаев, на заднем сиденье сидел Борис Шихмурадов - все люди, которые впоследствии были приговорены к пожизненному заключению. Я могу абсолютно официально засвидетельствовать в любом суде и под любой присягой, что никакого оружия у этих людей не было. Я ничего этого не видел, хотя с ними провел предыдущие сутки. Практически мы не отходили друг от друга. Не было никакого оружия, не было никакой попытки взять штурмом здание. Они пытались наладить хотя бы какое-то подобие диалога. Потому что в Туркменистане с 1995 года не было никакой реально заявляющей о себе оппозиции внутри страны.

Р.С.: Я бы хотел подвести черту под оценкой тех событий. Это дело значимое, но прошлое. С той поры метла охранки поработала в стране, очень многих людей задержали, арестовали, и была попытка новая консолидации. Я так понимаю, что вы были участником всех последних сходок и съездов разрозненных оппозиционных групп. Как бы вы оценили нынешнее состояние туркменской оппозиции?

Л.К.: Нынешнее состояние туркменской оппозиции видное, заметное и вполне дееспособное. Мы собирались в Праге в конце сентября. Это был очень серьезный сбор всех ветвей оппозиции, на которых оппозиция договорилась между собой не выяснять отношения и не ссориться, а выступать единым фронтом. После чего 24 ноября в Австрии, в Вене, были подписаны соответствующие документы и организован Союз демократических сил Туркменистана, куда вошли все наиболее значимые движения туркменской оппозиции. Как старые, в лице Авды Кулиева, которые существуют с 1991-1992 года, так и новые, в лице НДСТ, т.е. Народно-демократического Союза Туркменистана, который сейчас возглавляет Нурмухамед Ханамов.

Должен сказать, что Нурмухамед Ханамов вырос буквально на моих глазах в очень серьезного, думающего политика, в аналитика, в человека, который может возглавить то самое крыло оппозиции, которое реально существует и которое раньше возглавлял Борис Шихмурадов.