Чечня продолжает быть главным препятствием в восприятии демократического лица России

Чеченская политика России остается главным непреодолимым рубежом в публичных взаимоотношениях между Россией и США, который не может преодолеть ни заглядывание Дж.Буша в душу В.Путина, ни признание рядом европейских политиков того, что Россия в Чечне борется с международным терроризмом. Может быть, у Соединенным Штатов нет другого крючка, а может, этот - самый беспроигрышный, тем не менее, внимание к нарушению прав человека в Чеченской республике и продолжающимся там военным действиям Вашингтон проявляет постоянно. Тем более что фактов для того, чтобы это внимание не ослабевало, публикуется предостаточно. 

Очередной отчет о положении с правами человека в мире, в котором речь идет о Чечне, опубликовала на этой неделе Правозащитная организация Human Rights Watch. В отличие от прошлых лет, на этот раз в докладе нет глав, посвященных отдельным странам, зато вместо главы о России в отчет включен материал о положении в Чечне, которое, несмотря на успокаивающие заявления российских властей, вызывает у правозащитников особую тревогу.

Примечательно, что эпиграфом к этой главе взяты строчки из стихотворения Александра Пушкина: "Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад". Именно так Human Rights Watch описывает реакцию мирового сообщества на конфликт в Чечне.

Отношение к ситуации в Чечне во многом изменилось после террористической атаки на США 11 сентября 2001 года. В отличие от прежних лет теперь лидеры западных стран предпочитают не акцентировать внимание на положении в Чечне на переговорах с президентом России Владимиром Путиным и даже вовсе не поднимать эту тему, чтобы не создавать угрозу трений в глобальной антитеррористической коалиции, считают правозащитники, отмечает в своем комментарии ВВС.

Западное присутствие в Чечне практически прекратилось. Как заявила в интервью радиостанции директор московского бюро Human Rights Watch Анна Нейстат, "мы считаем совершенно неприемлемой ту позицию, которую сейчас заняло международное сообщество по отношению к событиям в Чечне".

В отчете Human Rights Watch ставит под сомнения усилия российских властей по проведению мартовского референдума по конституции Чечни, амнистии и выборов президента республики, которые, по мнению правозащитников, не привели к реальному изменению обстановки в Чечне. "Продолжаются масштабные нарушения прав человека, включая исчезновения, пытки, грабежи, внесудебные казни", - отмечает Нейстат.

Human Rights Watch не видит реальных усилий России по сворачиванию конфликта в Чечне, хотя российские власти не раз отмечали, что в республике постепенно налаживается мирная жизнь. Особую тревогу правозащитников вызывает положение беженцев из Чечни. Практикуется "тактика угроз и обещаний, когда людям не предоставляется разумная возвращению в Чечню альтернатива, что уже само по себе противоречит международному праву", - подчеркивает Анна Нейстат.

В Европе главный критик чеченской политики В.Путина – Германия. По мнению DW-World, чеченская война выгодна многим. И в доказательство приводит статью московского корреспондента швейцарской газеты "Neue Zuercher Zeitung" Петера Винклера о ситуации в Чечне. Автор пишет:

«Солдаты федеральной армии, чиновники МВД и Министерства юстиции, оперативники ФСБ, которым подчиняются и пограничные войска, гибнут от бомб террористов, подрываются на минах. До открытых боев между крупными соединениями боевиков и федералов дело давно уже не доходило. Единой, консолидированной статистики потерь нет. Каждое государственное ведомство предоставляет отдельный отчёт, если вообще предоставляет. Кроме того, применяются статистические трюки.

Так, например, раненые, скончавшиеся в госпитале вне района боевых действий, учитываются в отдельной категории, не имеющей отношение к потерям в российско-чеченском конфликте. Погибшие из числа местных силовых ведомств, начиная от чеченской полиции до личной охраны президента Кадырова, чаще всего вообще не фигурируют в официальной российской статистике. Поэтому не представляется возможным определить точное количество российских потерь с начала второй чеченской войны осенью 1999-го года. По той же самой причине официальные статистические данные значительно отличаются от тех, что публикуют правозащитные группы. По данным Организации "Солдатские матери", за все время войны до конца 2003-го года погибли 12000 военнослужащих и 50000 были ранены.

Как и в Ираке, в Чечне, очевидно, больше всего потерь приходится не на активную фазу боев, а на операции по стабилизации. Сообщения конфликтующих сторон о потерях противника – чистая пропаганда. Если бы российский спецназ в действительности уничтожил столько чеченских партизан, как утверждает, то война либо должна была бы давно закончиться, либо её должны были бы продолжать исключительно иностранные наемники. Боевики в этом отношении ничуть не уступают федералам. Знаменитый полевой командир Басаев заявил недавно на интернетовской странице чеченского сопротивления, что только в прошлом году потери противника составили 8 тысяч российских солдат и 700 чеченских коллаборационистов.

О судьбе гражданского населения известно ещё меньше. Уже долгое время курсирует опубликованная обществом "Мемориал" очень приблизительная оценка, согласно которой с 1994-го года, то есть с начала первой войны, в Чечне погибли от 10 до 30 тысяч гражданских лиц. Опять же по данным "Мемориала", почти пятьсот гражданских лиц были похищены в прошлом году на территории республики. Около трети удалось выкупить, было обнаружено 48 трупов похищенных. Прошлогодние выборные ритуалы в Чечне достигли лишь одной цели: до основания разуверили население республики в том, что его жизненные условия улучшатся в обозримом будущем. Тем самым демократический процесс в Чечне был дискредитирован на годы вперёд.

По всей видимости, правы оказались те критики, которые с самого начала усматривали в планах Кремля маневры, направленные на превращение конфликта во внутричеченскую проблему. Согласно сообщениям правозащитных организаций, гражданское население сегодня больше боится зачисток, организуемых личной гвардией Кадырова, нежели федералами. Разнообразие мотивов похищений или нелегальных расправ (кровная месть, антипартизанские операции, коммерческие причины или открытый терроризм) с появлением кадыровской администрации приобрели новую сторону. Бывший муфтий Чечни, судя по всему, ни на йоту не намерен поступиться своей властью. Многие гвардейцы его личных вооруженных сил – бывшие боевики, доверять которым у федералов нет никаких причин. Передав властные полномочия в Чечне формально Кадырову, Путин, что называется, пустил козла в огород».

Далее московский корреспондент газеты «Neue Zuercher Zeitung» пишет о равнодушии общественности к ситуации на Кавказе:

«Только совсем уже бесчеловечная тактика, вроде захватов заложников в Москве, способна привлечь хотя бы на несколько дней внимание СМИ к конфликту на Северном Кавказе. Апатию, как правило, объясняют тем, что россияне устали от этой войны. Однако усталость не ограничивается восприятием войны в Чечне. Практически никто в стране не протестует, когда закрывают неугодные властям телеканалы, когда при помощи манипуляций создаётся прокремлевское большинство в Госдуме или когда органами правосудия злоупотребляют для проведения политических кампаний. Искусственно поддерживаемое затишье вокруг войны в Чечне, по мнению некоторых наблюдателей, объясняется предстоящими в марте выборами президента России. Путин предвкушает своё переизбрание, и предвыборная гонка неофициально давно началась.

Из правозащитных кругов недавно стало известно, что спецслужбы пытаются обнаружить и ликвидировать законно избранного в 97-м году президента Масхадова. Устранение Масхадова или Басаева весьма кстати пришлось бы Кремлю. Это не только прибавило бы популярности Путину, но и послужило бы доказательством успешной стратегии "чеченизации" конфликта. Причины неудачной охоты на Масхадова и Басаева остаются загадкой, даже если допустить, что лидеры боевиков лучше знают гористые и труднодоступные регионы. Территория Чечни составляет всего лишь 16 тысяч квадратных километров. А в распоряжении Москвы находились 80 тысяч военнослужащих и сотни чеченских коллаборационистов. Этот загадочный феномен, кажется, подтверждает тезис о том, что чеченская война не заканчивается потому, что она слишком многим выгодна».

Обратила внимание на ситуацию в Чечне и «Liberation». Газета приводит слова французского министра иностранных дел Доминика де Вильпена. В Чечне "ведется открытая война", – заявил он 26 января в Москве в ходе встречи со студентами в компании со своим российским коллегой. Это заявление прозвучало некоторым диссонансом на фоне робких намеков Франции и большинства других западных стран на необходимость "политического урегулирования", считает газета. "В Чечне уже слишком долгое время ведется открытая война, которая сопровождается драмами и чревата угрозой дестабилизации соседних стран, от Турции до Ирана", – подчеркнул де Вильпен. "Не может быть прочного решения на основе одной лишь стратегии обеспечения безопасности", – сказал он, призвав Россию разрешить гуманитарным организациям, СМИ и ОБСЕ вернуться в республику.

Однако на этом отвага французского министра иссякла. Отвечая на вопрос одной из студенток о том, почему Европейский союз так озабочен судьбой чеченцев и так мало беспокоится по поводу русских меньшинств в странах Балтии, де Вильпен пустился в общие рассуждения. При этом он даже не упомянул о том, что участь чеченцев просто несопоставима с положением русских в балтийских странах, отмечает Liberation. Однако на фразу министра об "открытой войне" в Чечне тут же отреагировал его российский коллега. "Войны в Чечне нет. Там ведется борьба с международным терроризмом", – уточнил Игорь Иванов.