Карьера без неврозов

Современная профессиональная деятельность амбициозного человека обычно связана с чрезмерным нервным напряжением, что не может не сказаться на душевном равновесии. Речь идет не о психиатрических диагнозах, хотя и такую вероятность никогда не следует исключать. Стремление к карьерному успеху чаще всего требует платы в виде различных нарушений гармонии — в отношениях с окружающими людьми, в восприятии самого себя, внешнего мира, своего места в нем и собственной жизни в целом, пишет журнал "Работа & Зарплата".

 

Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным!

Для простоты обозначим все рассматриваемые проблемы данной сферы обобщающим понятием «неврозы», хотя в медицине и психологии существует масса разночтений относительно его определения. Но нас наука не интересует, поэтому будем обращаться с этим термином достаточно вольно, чтобы не забивать читателю голову нудным умничаньем.
Перед нами стоит задача рассмотреть наиболее типичные варианты неврозов, каким‑либо образом связанных с профессиональной деятельностью. Естественно, мы не претендуем на то, чтобы дать исчерпывающие рецепты, которые каждый с легкостью применял бы для достижения желаемой психологической гармонии. Во многих случаях решить психологические проблемы наиболее эффективно помогает работа над собой при помощи или под руководством квалифицированных специалистов в соответствующих областях медицины и психологии. Мы попытаемся дать первые ориентировки, способные прояснить проблемную ситуацию и определить дальнейшее самостоятельное движение в правильном направлении. Ведь прежде чем сделать первое действие, улучшающее душевное состояние, полезно понять суть испытываемых невротических нарушений в собственном профессиональном поведении.

 

Ипохондрия как спасение от собственных амбиций

Будучи молодыми и сильными, мы часто ставим перед собой громадные цели в профессиональной деятельности. Их достижение — дело очень непростое, но уверенность в способности решить все задачи на пути к вожделенному не дает усомниться в собственных амбициях. И ладно, если бы претензии на профессиональный и социальный успех были в нашей душе тайной за семью печатями. Но гордость и чувство собственного достоинства побуждают многих декларировать свои намерения прилюдно, что неизбежно формирует у окружающих соответствующие ожидания.

Когда же реальная жизнь ставит нас перед фактом несоответствия уровня притязаний достигнутым результатам, многим оказывается очень не просто смириться с неудачами перед лицом тех, кто помнит о наших неосторожных заявлениях. Особенно если учесть не всегда корректное поведение окружающих, ожидания которых в отношении нас не оправдались. В подобной ситуации кое‑кто ради спасения собственного лица в обществе использует механизм культивирования у себя какого‑либо хронического недуга, который мог бы выступить уважительной причиной неуспеха.
У человека появляется возможность сказать: «Я бы сумел достигнуть поставленной цели, но вот только меня язва (астма, стенокардия, гипертония и т. д.) подкосила». Психологическая желательность заболевания, спасающего от стыда перед окружающими, приводит к тому, что врачам его практически не удается вылечить. А если это и происходит вопреки скрытым мотивам пациента, то на смену одной хвори тут же приходит другая, более «надежная» в плане неизлечимости. Культ болезни приводит к тому, что человек начинает буквально жить медициной, касающейся его лично. И как обнаружили еще герои романа Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки», когда человек ищет у себя тот или иной симптом, его поиски обычно заканчиваются успехом. Тело, далеко не всегда отличающееся мудростью, подстраивается под наши желания: «Хочешь быть больным — всегда пожалуйста!» Ни о какой симуляции здесь речь не идет: человек действительно болеет, но по психологическим причинам. Подобные болезни, поддающиеся психологическому настрою на страдание, называются психосоматическими.

 

Проекция профессиональных привычек на личную жизнь

Большинство людей теоретически разделяют истину о том, что в деловых отношениях и, скажем, в семье следует придерживаться различных принципов взаимодействия и что не следует ради эффективности переносить стандарты общения из одной области в другую. Но некоторые, прекрасно понимая это правило на словах, не соблюдают его на практике. Например, руководитель, практически полностью сосредоточившийся на работе, обращается с близкими родственниками как с подчиненными или деловыми партнерами. В итоге семейное счастье постепенно выветривается из его жизни. Все прочие виды неделовых отношений постепенно тоже сходят на нет, ибо кто же захочет такой дружбы!

 

Сдвиг мотива на цель

Для чего мы трудимся? На этот вопрос могут быть даны различные ответы, но по своей сути профессиональная деятельность вторична по отношению к достижению счастья в жизни. То есть работа для нас изначально вынужденное занятие, поскольку мы испытываем потребность в ресурсах. А раз так, труд не является в нашей жизни безусловным явлением. Если кому‑то повезло, и он сумел стать счастливым не работая, зачем же ему заниматься профессиональной деятельностью?! Надо просто наслаждаться тем, что уже есть.

Как ни удивительно, но многим людям данная логика на уровне практических действий недоступна. Они теряют смысл жизни, продолжают усердно трудиться, даже когда уже обеспечены тем, ради чего начали работать. Психологические механизмы, приводящие к подобному поведению, бывают различными (обстоятельное их рассмотрение займет слишком много места). Важно понять, что мотив труда ради достижения главной цели — счастья — в итоге вытесняет ее из сознания, становясь самоцелью. Страдающий данным видом невроза работает уже не ради чего‑то — он просто втянулся в безостановочный процесс. Но счастья человек так и не видит — в этом его главная психологическая проблема. Если бедолага и получает наслаждение, то опять же от каких‑либо моментов своей деятельности, что никогда не заменит потерянного счастья.

 

Бегство в суету от осознания своих проблем

Когда перед нами возникают серьезные трудности, мы страдаем не только из‑за осложнения жизни, но и вследствие осознания самих неурядиц. Если же от решения проблем человек по тем или иным причинам уходит, то он оказывается обреченным на вечные душевные муки. И спасением от страданий зачастую становится какая‑либо напряженная деятельность, мысли о которой полностью вытесняют из сознания неприятное содержание. В подобной ситуации человек оказывается трудоголиком поневоле: он стремится окунуться в работу с головой, лишь бы забыть хоть на время о собственных бедах. И как только от изнеможения он делает в своей деловой или бытовой суете перерыв, его тут же настигают неприятные мысли о нерешенных проблемах, заставляя забыть об отдыхе и продолжить психологическое бегство в суету.

Такие невротики усердно трудятся, но не добиваются больших профессиональных высот, поскольку качество их работы довольно низкое. Оно и понятно, ведь мотивом оказывается не достижение выдающихся результатов, а удовлетворение совершенно неделовых потребностей. Так же порой человек злоупотребляет алкоголем не ради получения удовольствия, а ради отключения своего сознания от восприятия безрадостной жизни.

 

Синдром белки в колесе

Выше мы рассмотрели сдвиг мотива на цель, когда в процессе труда теряется смысл жизни. Но такой вариант нарушения психологической функции целеполагания не единственный. Рабом профессиональной деятельности можно стать из‑за механизма непрерывной трансформации цели, когда человек оказывается в замкнутом круге своего побуждения к труду. Он не теряет свою цель, но она становится подвижной и начинает убегать от своего хозяина. Погоня за ней как за недостижимым горизонтом заставляет его трудиться до старости без достижения желанного счастья.
Происходит это обычно следующим образом: в начале профессионального пути человек имеет вполне четкий образ своей цели в жизни. Например, он рассуждает так: «Вот построю двухэтажный дом на берегу реки, сяду в кресло‑качалку и больше палец о палец не ударю». Для реализации мечты надо заработать определенное количество денег, за что он и принимается. Но по мере приближения к осуществлению задуманного все сильнее проявляется привычка упорно трудиться без отдыха, заполненного хоть каким‑либо значимым наслаждением. Лучшее в его жизни сосредоточено в будущем, а настоящее состоит из одних лишений. Когда же цель формально оказывается достигнутой, труженик вдруг неожиданно начинает испытывать психологический дискомфорт, так как не научился получать удовольствие от состояния относительной пассивности. Привычка упорно работать оказывается настолько сильной, что, достигнув поставленной когда‑то цели, он ради выхода из неприятного состояния тут же начинает выдумывать себе дополнения к ней. В итоге образ желанного дома включает в себя подземный гараж, крытый бассейн во дворе, игровой павильон, зимний сад и т. д. Переход от тяжелой работы к приятному и заслуженному отдыху никогда не наступает. Человек уподобляется ослу, который бежит за охапкой сена, не замечая, что она привязана к палке, закрепленной на его же спине. Но если осла заботливый хозяин все таки время от времени кормит, то невротик совершенно забывает о том, что работает для того, чтобы жить, а не наоборот.

 

Одномирность (не путать с одномерностью!) жизни

Мир обычного человека имеет свою внутреннюю структуру, дробясь на несколько обычно не связанных между собой мирков: работа, семья, друзья, хобби, душа и пр. Такое дробление среды обитания делает наше существование достаточно надежным перед лицом всевозможных житейских бед. Если в каком‑либо из перечисленных миров мы терпим катастрофу, то можем зачерпнуть психоэмоциональные ресурсы из других, чтобы «зализать раны» и как то пережить черный день.

Совсем иная картина наблюдается у тех, кто неоправданно сужает свой мир до границ профессионального пространства. Такие люди опрометчиво нарушают житейский принцип «не держать все яйца в одной корзине». Они работают вместе со своими близкими родственниками, дружат с коллегами, проводят досуг на корпоративных мероприятиях, предаваясь разделяемым с ними увлечениям. Если же случается серьезный кризис, он бьет сразу по всем составляющим жизненного пространства. Представьте, что из‑за какого‑либо деструктивного конфликта с коллегами человек будет вынужден уйти из своего единственного мира! Ему придется порвать не только с деловыми партнерами, но и с друзьями, а если это был семейный бизнес, то часто с родственниками. Бедняге просто некуда идти, ибо у него нет альтернативы бывшему миру. И пока ему удастся найти или создать достойную замену потерянному, в душе появится немало шрамов от пережитого. А бывает и так, что человек полностью ломается психологически на всю оставшуюся жизнь, не сумев найти ресурсов для создания нового счастливого мира.

Надеемся, рассмотрение описанных выше вариантов психологических издержек упорного труда одним даст возможность избежать совершения серьезных ошибок в планировании жизни и карьеры. А другие, уже попавшие в ту или иную невротическую ловушку на своем профессиональном пути, смогут попробовать разобраться в сути проблем и найти из сложившейся ситуации наиболее эффективный выход.

 

Сергей Гладышев, психолог