Тихий убийца

Оставшиеся со времен СССР пестициды до сих пор хранятся в могильниках и на разваливающихся складах несуществующего ныне объединения "Сельхозхимия". Давно списанные, но отлично действующие ядохимикаты продолжают травить уже не сорняки и вредителей, а людей.

Об этой проблеме нам приходилось слышать в последнее время от разных специалистов - биоинженеров, защитников, экологов. Государственный санэпиднадзор постоянно проводит контроль за условиями хранения пестицидов, посещают могильники и склады ядохимикатов и врачи Республиканской санэпидстанции.

Два года этим вопросом вплотную занимается проект ПРООН, который провел инвентаризацию и проверку бывших складов и могильников "Сельхозхимии", однако даже те цифры, которые есть в итоговых материалах ПРООН, являются приблизительными. Мы в этом убедились сами.

Тему брошенных на произвол судьбы пестицидов обычно поднимают в связи с тем, что еще 23 мая 2001 года Казахстан присоединился к Стокгольмской конвенции о стойких органических загрязнителях (пестицидах и диоксинах) - СОЗ, согласно которой все эти яды должны быть собраны и уничтожены. На реализацию этой программы Глобальный экологический фонд выделил Казахстану полмиллиона долларов США. Немало, не правда ли? Деньги вроде были, а проблема почему-то осталась.

Чтобы понять, как это касается каждого из нас, мы вместе с заведующей отделением токсикологии пестицидов республиканской СЭС Айман Нажметдиновой отправились посмотреть на состояние дел в Алматинской области.

Бесхозные могильники

Село Мукры находится в 15 км от Талдыкоргана и известно тем, что вблизи него (около 30 км) расположен Коксуский могильник ядохимикатов, который был построен еще в 70-е годы. После развала СССР он был брошен, два года назад ему нашли хозяина, который на выделенные 3 миллиона тенге кое-как оградил территорию могильника колючей проволокой, и сейчас этот опасный объект опять позабыт. А зря!

Один из бункеров вскрыт. Вокруг валяются пустые бочки от сельскохозяйственных ядохимикатов и выброшенные, судя по всему, совсем недавно полные пластмассовые емкости с разноцветным порошком. На всех - обозначение черепа с костями и надпись "отрава". Вот рассыпанный криптодин, препарат первого класса опасности, обладающий высокотоксичными свойствами и запрещенный на территории СССР в 70-х годах. Повсюду пятна растворившегося во время дождей и уже впитавшегося в почву порошка. Запах вокруг могильника стоит ужасающий - после нескольких минут пребывания там мы почувствовали головную боль и сладковатый привкус на губах.

Как-то сама собой пришла мысль: если бы всемирно известные своей непримиримостью и даже буйством борцы из "Гринпис" увидели подобное безобразие у подножия гор среди девственной природы, они бы такую головную боль доставили и акиматам, и парламенту страны…

- То, что мы увидели здесь, - нарушение всех санитарных норм, - прокомментировала Айман Нажметдинова. - Могильник должен быть полностью закрыт бетонным забором, чтобы сюда не мог попасть ни один человек, его должны охранять, чтобы никто так спокойно, как мы с вами, не смог сюда проникнуть. А то, что творится внутри могильника, - это самое настоящее загрязнение окружающей среды. Яд со сточной водой проникает в грунт, разносится ветром. Бункеры должны быть закрыты, чтобы ничего не высыпалось и не валялось. Люди у нас сейчас такие, что могут приехать сюда и забрать те же пластмассовые емкости для хозяйства, а это очень опасно.

Криптодин, который разбросан на территории Коксуского могильника, как раз относится к одному из самых токсичных ртутьсодержащих препаратов группы граназана. Он еще более токсичен, чем ДДТ.

Решение проблемы дальнейшей консервации могильников и уничтожения хранящихся в них ядов - один из глобальных экологических вопросов республики, считает Айман Нажметдинова. Районными силами эту проблему не решить, необходимо вмешательство на республиканском уровне, потому что требуется достаточно много средств. В Казахстане таких могильников 14 и более 140 складов бывшей "Сельхозхимии", из которых функционируют (то есть не заброшены) только 57.

- Мы хотим передать могильник на баланс какой-нибудь организации, чтобы у него был хозяин, тот, кто будет за этот могильник отвечать. Сейчас могильник хранит 8 видов химикатов, которые свозились сюда со всей области. Но на сегодняшний день он не действует, - рассказал главный государственный санитарный врач Коксуского района Алматинской области Ертай Ешкенов.

Так замороженный могильник продолжает отравлять все вокруг себя.

Что делать с ядовитой тарой?

Талдыкорганский регион - самый сельскохозяйственный в республике. Только в Саркандском районе насчитывается около 1300 фермерских и крестьянских хозяйств. Все они используют ядохимикаты, потому что вырастить без пестицидов и гербицидов что-либо сегодня невозможно - задавят сорняки и паразиты. И тут возникает еще одна проблема - куда девать тару из-под пестицидов? И где эти самые пестициды хранить?

Султан Бейсембаев, гендиректор самого крупного саркандского сельскохозяйственного ТОО "Султан", на этот счет спокоен. Когда он приобретал хозяйство, ему достался межрегиональный склад ядохимикатов, в котором он хранит не только свои химикаты, но и яды других окрестных хозяйств.

- Я уже поднимал на областном уровне вопрос о том, что тару девать некуда, - говорит Султан Бейсембаев. - Меня каждый раз санэпидстанция штрафует за то, что у меня она хранится на складе. А куда ее девать? Я же не могу вечно хранить это. А там хорошие бочки. Поэтому за складом приходится присматривать особо - запусти сюда народ, они все растащат, невзирая на знаки с черепом.

У меня тара стоит еще со времен СССР, мешки давно разорвались, но их можно сжечь. А что делать с бочками? Раньше при СССР за этим строго следили - я должен был сдать ровно столько тары, сколько получил пестицидов.

Эту тару надо собирать и отправлять на могильники. Но могильники у нас сейчас не действующие. Вот я и коплю эти бочки у себя. А что делать тем, у кого одна-две бочки? Они зачастую просто бросают их на поле. Эту проблему свалили на плечи крестьян и фермеров, а им сейчас и так очень тяжело: они думают только о том, как вспахать, посеять и сохранить урожай, а не о том, куда девать тару из-под химикатов.

По данным санврачей, самое большое количество аварийных складов расположено в другом аграрном регионе - Жамбылской области. Практически все в населенных пунктах. Есть факты, что пара таких складов вблизи Алматы была попросту растащена на стройматериалы (!). Проблема эта сохраняется в Карагандинской, Актюбинской, Костанайской, Северо-Казахстанской, Павлодарской, Южно-Казахстанской и Западно-Казахстанской областях.

Жизнь на вулкане

Но самой ужасной оказалась ситуация вблизи села Акши, что в 120 км от Алматы. Несколько бункеров могильника, расположенного, кстати, примерно в 7 км от поселка, раскопаны, вокруг валяется тара из-под химикатов. Кругом - разбитые бетонные плиты, которыми были прикрыты бункеры.

После того как в 1997 году Акши перестал быть районным центром, из села уехало больше половины жителей, а те, что остались, выживали как могли. Кто-то пытался растащить бетонные покрытия могильника или разломать их, а арматуру сдать в пункты приема металла. Между прочим, вокруг могильника расположены сельские пастбища, и, судя по следам скота, местные буренки пасутся прямо на зловонной территории могильника, среди рассыпанных ядохимикатов.

- Последние 20 лет никого этот могильник не интересует, - сказал нам аким села Акши Сандыбай Керимеков. - Никто сюда не приезжал, и, к сожалению, мы ничего о его содержании не знаем - дело в том, что со времен развала СССР не сохранилось никакой документации...

Во всем мире люди обеспокоены этой проблемой. Доказано, что даже в малых дозах СОЗ могут нарушить нормальные биологические функции организма человека и окружающей среды. Они вызывают онкологические заболевания, аллергию, повреждения центральной и периферической нервной системы, репродуктивные расстройства и нарушения иммунной системы. Некоторые из этих ядов ведут к мутациям будущих поколений.

В некоторых странах (США, Франция, Германия) уже начинают уменьшать дозы применения пестицидов или полностью от них отказываются. В последние годы разработаны гербициды, не представляющие явной опасности для живых организмов или быстро разрушающиеся в окружающей среде.

Ядохимикаты, что хранятся на наших складах и могильниках, имеют период полураспада сто лет, и, судя по нашему расследованию, могильники сами являются рассадниками заразы. Похоже, нам осталось превратиться в страшил и мутантов, каких мастера по спецэффектам создают в фантастических фильмах. Только тогда акимы областей, парламент и правительство начнут наконец что-то делать. А может, и это их не испугает.

 

Елена Гурина, Турар Кельмагамбетов (фото)
«Караван»