НАТО начнет военную реформу

Вот уже пятнадцать лет многие российские политологи, поддерживаемые некоторыми коллегами на Западе, не оставляют полюбившийся тезис о том, что НАТО искусственным образом пытается найти себе нового врага после окончания Холодной войны. Ведь враг — основа целостности военного блока, а без врага надобность в блоке отпадает. На самом деле такая логика ущербна, поскольку основана на представлениях прошлого ХХ века, от которых не в состоянии избавиться многие признанные эксперты, но постепенно успешно избавляются руководители НАТО.

Североатлантический альянс представлял собой железный кулак, направленный против СССР, только на карикатурах юмористических журналов и в прочих образцах советской официальной пропаганды. На самом деле и тогда, и теперь истинный страх отечественных стратегов способна вызвать только одна страна НАТО — Соединенные Штаты. Группа западноевропейских государств, считавших разумным допустить военное присутствие США в Европе, в годы Холодной войны не отличалась особым единством и милитаристским потенциалом. В современном мире НАТО остается удобным инструментом военного сотрудничества стран Запада, и от этого инструмента не собираются отказываться.

Расширение НАТО по-прежнему вызывает недовольство в России и это неудивительно. Очевидный мотив вступления в альянс стран Восточной Европы — отстраниться от России и защититься от нее как от потенциальной угрозы. Однако сами новые члены НАТО попадают в ловушку собственного восприятия, созданного во времена советского агитпропа. В реальности же, оказавшись в Альянсе, они попали в значительно изменившуюся, более современную структуру.

Популярные некоторое время назад жаркие споры о возможности проведения операций НАТО вне её «зоны ответственности», то есть за пределами территории стран-членов Альянса, были непосредственно связаны с разным пониманием природы этой организации. Если НАТО — оборонительный блок, то ему следует действовать только в случаях нападения на его членов. Но если НАТО — инструмент военного сотрудничества, то его следует использовать по мере необходимости там, где такая необходимость возникает. Именно такой подход окончательно утвердился на Западе. По сути, все осуществляемые сейчас операции НАТО всё больше выходят за рамки «зоны ответственности» и традиционно понимаемых задач военного блока. К «классическим» миссиям по поддержанию мира в Косово и досмотру судов в Средиземном море добавляются все более экзотические варианты использования Североатлантического альянса.

Более двух лет под командованием НАТО осуществляется операция по «содействию безопасности» в Афганистане. Рассредоточенные по афганским провинциям «реконструирующие группы» заняты подготовкой афганских кадров, восстановлением школ, больниц и инфраструктуры, что скорее соответствует функциям МЧС, нежели Министерства обороны. Российские наблюдатели зачастую посмеиваются над таким «строительным» уклоном, вспоминая кадры, на которых советские воины-интернационалисты оказывали помощь братскому афганскому народу. Но все меняется в этом мире, в том числе и Афганистан, а одни и те же методы можно применять с разной степенью успешности.

Пока что операция НАТО развивается по восходящей: восьмого декабря принято решение об увеличении в 2006 году численности сил НАТО в Афганистане в полтора раза — до 15 тысяч человек против нынешних девяти тысяч. Не секрет, что центральной власти в Афганистане подконтрольны главным образом Кабул и северная часть страны, где сейчас и расположены натовские «реконструирующие группы». Теперь «реконструкция» должна продвинуться на юг, обеспечив контроль над 75% территории страны. К происходящим в Афганистане процессам не остается безучастным и Совет Россия-НАТО. В соответствии с принятым в декабре решением альянс совместно с Россией займется обучением сотрудников подразделений по борьбе с наркотиками из Афганистана и сопредельных стран Средней Азии.

Все новые миссии НАТО по направленности напоминают афганскую, хотя и менее масштабны. В Судане НАТО предоставила транспортную авиацию для переброски миротворцев Африканского союза в Дарфур, в остальном оставаясь в стороне от проведения операции. В Ираке альянс помогает обучать местные силы безопасности. Наконец, силами НАТО осуществляется доставка гуманитарных грузов и восстановительные работы в пострадавшем в октябре от землетрясения Пакистане.

Обжегшись на активно критикуемой теперь Косовской кампании, Североатлантический альянс превращается в прообраз глобального Министерства по чрезвычайным ситуациям. При этом НАТО не перестает быть военной (точнее, военно-политической) организацией. Способности быстро реагировать на кризисы, стихийные бедствия и катастрофы возникают на стыке военного и гражданского потенциала, а значит, определенный уровень военной мощи необходимо поддерживать.

Проблема военной составляющей Альянса заключается в том, что нынешняя трансформация НАТО — лишь надстройка над оставшимися в прошлом веке армиями стран-членов. Эти национальные армии не страшны и не опасны для кого бы то ни было, они просто неэффективны, а потому требуют сокращения и реструктуризации. Не только в России, но и на Западе, военные весьма консервативны и склонны сопротивляться переменам. При сохранении нынешнего уровня расходов на оборону Европейский Союз мог бы позволить себе значительно более компактные, но хорошо оснащенные и готовые к оперативным действиям вооруженные силы. Необходимые реформы могут быть осуществлены в рамках политики ЕС в области обороны и безопасности, однако ей предстоит еще долгий путь становления.

НАТО, развивая свой невоенный потенциал, в большей степени отвечает требованиям времени, чем армии стран, входящих в Альянс. Но именно эти армии являются основой оборонных структур Запада. Без изменения базиса, обновленная надстройка не даст требуемых результатов ни в Афганистане, ни в других проблемных регионах земного шара.