Проект

В Санкт-Петербурге группой экспертов по межэтническим отношениям представлен проект «Ближний Кавказ». По словам авторов проекта, он призван помешать формированию в российской среде негативного образа в отношении уроженцев кавказских республик и содействовать воспитанию толерантности.

Проект «Ближний Кавказ» является научным исследованием, проведенным студентами санкт-петербургского политехнического университета при помощи экспертов политологического фонда «Стратегия» и депутатов Государственной Думы. Авторы проекта удостоены ряда международных премий в области Public Relation, в частности — специального диплома Организации объединенных наций.

Руководитель проекта — доцент кафедры политологии  санкт-петербургского Политехнического университета Николай Шеляпин — убежден, что его коллегам удалось впервые в России осмыслить проблему преступлений на национальной почве. Представители властей обычно отделываются общими фразами, наподобие: «Не любят у нас приезжих с юга, и все тут!». В проекте «Ближний Кавказ» исследуется механизм формирования «образа врага», психология ксенофобии, а также анализируются последствия этого явления и даются возможные способы решения межнациональных конфликтов.
Николай Шеляпин особо подчеркивает:

"Первая проблема это, конечно, формирование образа врага. С начала 90 годов произошли серьезные изменения в общественно-политической жизни, утрачены были старые идеалы, утрачены были определенные установки поведения, и появились новые. Они часто связаны с неуверенностью, с непониманием происходящего и, как следствие психологической защиты, это — поиск врага. И вот таким врагом, к сожалению, стал абстрактный образ представителя кавказской национальности. В общем-то, и национальности такой нет, но, тем не менее, образ этот, стереотип существует. И он существует не только в сознании каких-то там «скинхедов», криминальных подростков, но и довольно высокопоставленных лиц. Это очень большая проблема, ее нужно преодолевать, потому что она впоследствии может погубить, в общем-то, наше гражданское общество, наш с вами покой, порядок… Все это очень опасно, и, к сожалению, с каждым днем опасность возрастает. Пока говорить о каких-то оптимистических изменениях наверно не стоит".  

При создании негативного образа из представителя того или иного народа, главное, чтобы он отличался внешне и по поведению от того типажа, к которому привыкли коренные жители региона, в данном случае — Петербурга. Исследовав множество образцов художественной и научной литературы, проанализировав высказывания российских политиков прошлого и современности, авторы проекта пришли к выводу, что истоки формирования образа кавказца, как человека, несущего в себе агрессию и опасность, следует отнести еще к XIX веку, то есть к покорению кавказских народов русской армией под командованием генерала Ермилова.

После октябрьской революции ситуация несколько смягчается, поскольку в большевистском правительстве было немало уроженцев Кавказа, включая самого Сталина. Однако с окончанием Второй мировой войны началась высылка представителей ряда северокавказских народностей, которые были обвинены в сотрудничестве с Гитлером, и вследствие этого подозрительность по отношению к этим народностям значительно возросла. В годы так называемого «застоя» возникло множество анекдотов, где выходцы с Кавказа представали людьми жадными, хитрыми, а зачастую и коварными. Наконец, в 90 годы негативное отношение к кавказцам кристаллизовалась в двух фигурах — Руслана Хасбулатова и, особенно, Джохара Дудаева. А после начала вторжения российской армии в Чечню перешло и на всех чеченцев.

"Формирование образа врага появилось достаточно серьезно, — продолжает Николай Шеляпин. — «Враг», «чеченец» — это были уже слова вполне, скажем так, допустимые с точки зрения риторики средств массовой информации. Ну, не все, конечно, журналисты скатились на эти позиции, но, тем не менее, такая точка зрения стала звучать очень активно. А уже в конце 90 годов появилась оценка именно вот этих событий, как «русско-чеченская война», хотя, конечно, никакой русско-чеченской войны не было, и такие вещи говорит не стоит. Поэтому вот уже есть основания уже на уровне чисто государственной политики. Ну потом, скажем, некоторые нелепые выражения представителей, в том числе и высшей, власти — ну, наверно все знают знаменитую тираду по поводу того, кого нужно «мочить в сортире», кем это сказано… Ну, естественно, если подобные фразы могут допускать представители высшей власти, то, соответственно, что же говорить о людях из народа, каких-нибудь рабочих окраин? И так далее. Но здесь есть еще и другая проблема — есть социальные вопросы, есть бедствия, есть тяжелые условия. К сожалению, проблема эта не решена, и в начале 90 годов, и сейчас. И, соответственно, в качестве выхода из этой ситуации, мы пытаемся как-то найти врага, ответить на вопрос «кто виноват?» — это один из таких, «русских» вопросов. И вот отсюда проблема, да? Кто же у нас виноват? Ну и, конечно, очень часто мы сталкиваемся — где-нибудь там на рынке… И ситуация такая: вот человек приехал с Кавказа, он заработал много денег, он ведет криминальный бизнес, ну, соответственно, он — плохой. Он еще и опасен. Ну и отсюда — довольно логически сформированная цепочка о том, что это враг, врага нужно бояться… Не только бояться, но и уничтожать, как-нибудь изгонять. Поэтому на то есть, конечно, и реальные основания, но они, прежде всего, связаны с плохой работой правоохранительных органов. И вот такой образ, к сожалению, появился, и наверно он скорее усиливается, нежели как-то блокируется".  

В последнее время в России немало говорится о необходимости ассимиляции приезжих, особенно из Центральной Азии и Кавказа. Николаю Шеляпину ближе понятие «интеграция». При этом он ссылается на опыт дореволюционного Санкт-Петербурга, где жило множество этнических общин, каждая из них сохраняла свою национальную идентичность, и при этом представители этих общин были верноподданными российской короны.

Разумеется, в новых исторических условиях необходимы новые правила интеграции мигрантов. При этом Николая Шеляпина не устраивают слишком частые ссылки на недавние события во французских пригородах:

«Эти события произошли во Франции в конце октября — в начале ноября прошлого года. Но в начале октября произошли события в Нальчике. Я, честно говоря, не понимаю, почему мы все забыли, что происходило в Нальчике две недели назад, как там ездили БТР, как стреляли и убивали, и помним то, что было в Париже. Мне кажется, вот с этого начинаются все наши проблемы».

Учебные программы по толерантности, в которых используются наработки проекта «Ближний Кавказ», читаются в ряде высших учебных заведений страны. Кроме того, сейчас в Санкт-Петербурге формируется концепция по национальной политике. Впоследствии она должна быть принята законодательным собранием. В этом документе, где также учтены наработки проекта «Ближний Кавказ», в частности, предполагается узаконить статус мигрантов и обеспечить безопасность иностранных студентов. Кстати, из-за преступлений на национальной почве, имевших место в последнее время, число студентов, приезжающих на обучение в Санкт-Петербург из стран Третьего мира значительно сократилось. А значит, уменьшился и приток средств в бюджет города. Поэтому, как убеждены авторы проекта «Ближний Кавказ», скорейшее принятие на законодательном уровне концепции по национальной политике просто необходимо.