Посидели. Поговорили. Разошлись

Дата 15 июня 2006 года ознаменовалась юбилейным саммитом глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества.

Ожиданий было предостаточно. Россия, например, стремилась заложить фундамент накануне встречи большой восьмерки в Санкт-Петербурге.

С одной стороны, она не желала форсировать процесс приема в полноправные члены ШОС Ирана, чтобы не усугубить противоречия с США, с другой стороны, пыталась достичь хоть каких-то ориентировочных договоренностей с Ахмадинежадом по вопросу единой тарифной политики в сфере экспорта энергоносителей.

Вторую часть программы Кремль по большей части выполнил. Договоренности с Тегераном по поводу единой энергетической политики достигнуты. Первая часть программы также достигнута, если принять во внимание до сих пор иллюзорные перспективы членства Ирана в ШОС.

Но не покидает мысль, что президент этой арабской страны не зря ездил на шанхайский саммит. Судя по всему, он получил кое-какие гарантии от России и Китая по поводу поддержки двух гигантов по вопросу иранской ядерной программы.

Сама логика событий говорит о том, что ШОСу Иран нужен, кстати, и, в свою очередь, Ирану ШОС необходим.

Не случайно еще за месяц до саммита, а точнее в середине мая министр иностранных дел России Сергей Лавров публично заявил о том, что на саммите не будет подниматься вопрос об иранской ядерной программе. По всей видимости, это было ключевым условием появления на саммите иранского лидера. Лидера, у которого после неудачного опыта сотрудничества с МАГАТЭ, жесточайшей критики со стороны Соединенных Штатов и европейских стран, вынесения на Совет Безопасности ООН вопроса о санкциях и возможности силовой операции, заметно сузилось поле для маневров.

Последней каплей в этом море критики в адрес иранского режима стало письмо Махмуда Ахмадинежада американскому коллеге Джорджу Бушу. В нем недвусмысленно предлагалось вновь сесть за стол переговоров и обсудить все возникшие между Вашингтоном и Тегераном разногласия. Письмо было отправлено 8 мая, а уже 9 мая государственный секретарь Кондолиза Райс подчеркнула, что в письме иранского президента «нет ничего нового». Тем самым американцы как бы подтолкнули Ахмадинежада к более активной внешнеполитической деятельности на другом фронте — в рамках Шанхайской организации сотрудничества.

Когда некоторые главы государств ШОС заявляют о том, что организация не может быть направлена против третьих стран, возникают многим знакомые ассоциации. Они связаны с интенсивным военным сотрудничеством между Россией и Китаем («Мирная миссия-2006») с привлечением десятков тысяч военнослужащих с обеих сторон. Антитеррористические учения включают в себя общевойсковые операции с координацией действий многих родов войск. Нельзя не понимать, что подобные масштабы учений имеют мало общего с антитеррористическими операциями. Инициированные министром обороны России Сергеем Ивановым учения всех государств-членов ШОС в Приволжско-Уральском военном округе, которые намечены на 2007 год, будут еще масштабнее. Военная сфера сотрудничества шосовцев становится все обширнее.

Масштабность антитеррористических учений можно в некоторой степени объяснить тем, что современные террористы действуют все изощреннее и в более глобальных масштабах. Но вряд ли кто из не задействованных в этих процессах специалистов может точно определить цели и задачи учений с привлечением… общевойсковой авиации, артиллерии и большого количества бронетехники.

Вывод прост: страны-члены ШОС через призму укрепления военного сотрудничества преследуют каждый свои цели.

Для Китая важно сохранить под контролем Синцзянь-Уйгурский автономный округ и Тибет. России и Казахстану — закрыть маршруты проникновения террористов и наркотиков с южного направления. Кыргызстану и Таджикистану — получить гарантии сообщества стран по вопросу безопасности. Узбекистану — не только гарантии касательно «горячей» Ферганской долины (что не менее актуально и для Кыргызстана, и для Таджикистана — прим. А.А.), но и шанс на сохранение нынешнего политического статуса-кво внутри страны.

Сегодня в плане борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом цели шести стран-членов ШОС совпадают. Но это вовсе не означает единства в рядах организации. Так, например, Исламское движение Узбекистана признано террористической организацией в пяти странах ШОС, кроме Китая. Представители Поднебесной спешат уверить Узбекистан, что они, мол, не против объявить ИДУ террористической организацией, но при этом ссылаются на сложности процедурных вопросов внутри Китая. Естественно, подобные мелкие нюансы не могут быть признаком единения в рядах ШОС, отнюдь, это еще раз говорит о том, что противоречий и внутри организации достаточно.

Российские интересы по созданию так называемой «буферной зоны» на своих южных границах также немаловажны в свете дальнейшего развития ШОС. Правда, интересы Кремля распространяются куда дальше вышеуказанных целей. В первую очередь, именно Россия стремится сделать военную сферу сотрудничества приоритетной. На дошанхайском совещании в Пекине Сергей Иванов выступил с предложением — разработать концепцию военного сотрудничества оборонных ведомств в рамках ШОС. Во-первых, по версии Иванова, такой документ позволит целенаправленно развивать сотрудничество в военной сфере «с учетом реалий сегодняшнего дня». Во-вторых, это способствовало бы организации взаимодействия военной составляющей ШОС с другими международными организациями, действующими на шосовском пространстве, в том числе с ОДКБ.

Быть может, члены Организации договора коллективной безопасности (ОДКБ), куда входит Россия, сами не справляются с террористической угрозой на своей территории и могут при случае позвать на помощь, например, Китай?

Последний, к сожалению, особого оптимизма от перспектив превращения ШОС в военный блок не питает. Об этом в октябре прошлого года недвусмысленно напомнил исполнительный секретарь ШОС Чжан Дэгуан: «Все, что мы делаем, не ведет к созданию военного союза и не имеет замыслов для того, чтобы ШОС стал замкнутым военным блоком».

Китайскому искусству дипломатии можно только позавидовать. Сказать много, и ничего не сказать — это определение в полной мере относится к той линии поведения, которая характеризует внешнюю политику Китая.

Выражение «стать замкнутым военным блоком» на самом деле означает отказ Китая создавать военный блок в таком ограниченном формате. Не означает ли это, что китайское руководство готово рассматривать военный блок в ином формате?

Еще один нюанс июньского саммита связан с российским президентом. Он заявил о необходимости создания «Энергетического клуба ШОС» и возможном финансировании Россией некоторых совместных проектов.

В Кремле очень модна следующая формула: энергетическая безопасность предопределяет государственную.

Но нельзя в этом свете не обозначить хотя бы контурно те разногласия, которые имеются у двух самых мощных по экономическому потенциалу стран.

Первое. Россия в принципе была против льготного кредита Китая в 900 миллионов долларов. Эта идея официально озвучена китайской стороной на саммите в 2005 году в г. Астане. Российское руководство было прекрасно осведомлено о том, на какие конкретно цели направлен данный кредит. В Пекине ее особо не комментировали, однако понятно, что кредит должен был уйти на экономическую экспансию Китая в государствах Центральной Азии. Естественно, России подобные выкладки ни к чему.

Второе. Еще до шанхайского саммита российские официальные лица озвучили свою точку зрения на данный вопрос. Мол, лучше организовать Фонд развития, куда государства будут вносить свои доли согласно своему экономическому весу и потенциалу.

Как бы то ни было, но разногласия между Пекином и Москвой в вопросе направленности финансовых потоков внутри ШОС налицо.

Другое дело, как к китайской инициативе отнеслись государства Центральной Азии. Быть может, за исключением Казахстана, остальные страны были не прочь воспользоваться китайским кредитом для модернизации своих экономик.

Судьба этих 900 миллионов долларов до сих пор неясна. И чем больше подобных туманностей будет в работе Шанхайской организации сотрудничества, тем глубже она погрузится в пучину пустых политических деклараций и иллюзорных совместных проектов…

Акрам Асроров, специально для Gazeta.kz