Траян мне друг, но истина дороже

Вот она, цена неосторожно оброненного слова. Кишинев не стал официально реагировать на странное заявление румынского президента Траяна Бэсеску о готовности «подвезти» Молдову в Евросоюз. Через объединение двух соседних государств, разумеется. А чего тут комментировать? Опять же — прокомментируешь, скажешь правду, потеряешь дружбу.
Молдавские власти, судя по всему, решили промолчать по поводу деклараций Бэсеску именно по этой причине: слишком уж большой ценой далось восстановление еще совсем недавно совершенно разлаженных отношений. Но аккредитованные в Кишиневе румынские журналисты, видимо, искренне считают, что заявление Бэсеску — важнейшее событие уходящего политического года, и что отвечать на него — долг и обязанность Кишинева.
Во всяком случае, большинство вопросов, которые были заданы ими президенту Воронину, касались именно того самого злополучного высказывания Бэсеску, где он напоминал о том, что Бухарест денонсировал Пакт Молотова-Риббентропа (что, по его мнению, открывает путь к «объединению»), и сетовал по поводу того, что в Европе осталась одна-единственная разделенная нация (румынская, как он считает).
Так вот, в ответ на настоятельные просьбы журналистов Владимир Воронин сообщил, что никогда не получал официального предложения от румынского коллеги вступить вместе с Румынией в Евросоюз. Но, если бы даже такое предложение поступило, Кишинев категорически отказался бы от него. По словам Владимира Воронина, вступая в должность президента, он приносил клятву на Конституции, а в Основном законе страны черным по белому написано, что Молдова является независимым суверенным государством. «Бэсеску Траян мне друг, но мы пришли, чтобы блюсти национальные интересы», — заявил Воронин.
Некорректными считает молдавский лидер и ссылки румынского коллеги на Пакт Молотова-Риббентропа. С Молдовой он не имеет ничего общего. По его словам, и это, кстати, совпадает с международной оценкой, в 1918 году произошла оккупация Бессарабии Румынией, а в 40-м — имело место освобождение от оккупации. «Так было, это история, и она не зависит от чьего-то желания», — подчеркнул Владимир Воронин.
Кто-то из журналистов упомянул, что Бэсеску якобы обиделся на Воронина за то, что тот проигнорировал его широкий жест. Без комментариев. Румынский президент — любитель широких жестов. В частности, он активно предлагал свою помощь в разрешении приднестровской проблемы. Даже, говорят, выработал собственный план приднестровского урегулирования, который, по словам Владимира Воронина, он так и не увидел.
Так вот, Траян Бэсеску должен знать, что вызвало его предложение объединиться с Молдовой, чтобы вместе войти в ЕС. Вначале шеф приднестровской госбезопасности Владимир Антюфеев радостно заявил, что это ужесточит позицию Тирасполя на переговорах и станет поводом просить у Москвы усилить свой миротворческий контингент в Приднестровье. А на днях уже председатель Верховного совета Приднестровья Евгений Шевчук, базируясь на заявлении Бэсеску, обосновал необходимость проведения референдума в Приднестровье. «В последнее время становится все более очевидным предстоящее вхождение Молдавии в состав Румынии — президент Румынии уже озвучил предложение об объединении Румынии и Молдавии и их вхождении в Евросоюз в качестве единого государства. Все это неприемлемо для Приднестровья», — заявил Шевчук.
Ожидал ли господин Бэсеску, что его «дружелюбные» предложения вызовут такую реакцию, что они так мощно простимулируют Тирасполь? Ответов может быть только два — либо «да», либо — «нет». Это в конце концов не так уж и важно. Напомним, именно такой вариант развода предлагался в скандальном «плане Белковского», осужденного даже завзятым унионистом, экс-премьером Молдовы Мирчей Друком: правобережная Молдова уходит в Румынию, а с ней — в Евросоюз, граница проводится по Днестру, и Приднестровье обретает «незалежность». Волей-неволей, но Траян Бэсеску сделал свои заявления именно в русле этого плана. Плана, надо сказать, совершенно бесперспективного. И вот почему.
Во-первых, президент Воронин твердо заявил, что вхождение в Евросоюз без Приднестровья для Молдовы не приемлемо. Во-вторых, президент Воронин не менее твердо заявил, что и в Евросоюзе объединение Молдовы и Румынии невозможно. Эти принципиальные тезисы сегодня носят системный характер. Покуситься на их незыблемость не рискнет ни одна политическая сила, ни один руководитель государства, если только у них будет заинтересованность в сохранении единства народа.

Петр Кетрару