Компенсация с ущербом

Поскольку по бюрократическим причинам распоряжение о создании правительственной комиссии по расследованию причин и ликвидации последствий аварии ракеты-носителя «Днепр» было подписано премьер-министром России Михаилом Фрадковым только позавчера (к сравнению, Казахстан сделал это еще 27 июля), в обществе появились вполне резонные опасения — не объявит ли российская сторона все подписанные ранее протоколы по «Днепру» недействительными? Тем более что сегодня россияне намерены озвучить причину аварии ракеты-носителя.
Ряд казахстанских чиновников на днях озвучили внушительную сумму ущерба, нанесенного Казахстану в результате падения ракеты-носителя «Днепр» — более 41 млрд. тенге. Российская сторона немедленно отреагировала на эти заявления, назвав цифры явно преувеличенными и преждевременными. Экологический и экономический ущерб окончательно будет озвучен в сентябре, а пока группы оценки в составе казахстанской правительственной комиссии подсчитывают убытки.
Казахстан уже не впервые переживает катастрофы подобного масштаба. В 1999 году «на головы» карагандинцев дважды падали ракеты-носители «Протон» — 5 июля и 27 октября.
Мы ознакомились с решением о завершении работ российской и казахстанской правительственных комиссий по факту падения «Протона», подписанным 31 августа 1999 года. Надо сказать, документ ни о чем. Квалифицировалась та авария как производственная, единичный, так сказать, случай. Хотя двумя месяцами позже на Казахстан свалился аналогичный презент россиян. Тот документ пестрит выражениями типа «в рамках опытно-конструкторских работ по повышению надежности космической техники определен ряд дополнительных мероприятий…», «в случае дополнительного обнаружения вероятно опасных фрагментов аварийной РН „Протон“ стороны выполняют согласованный комплекс дополнительных мероприятий…», «по результатам мониторинга стороны принимают согласованное решение». Ну и, конечно, в документе черным по белому сказано: пуски ракеты-носителя «Протон» возобновить с 31 августа 1999 года. А в случае чего тут же выносить вопросы на рассмотрение заседаний межведомственной комиссии по сотрудничеству между РФ и РК. Вот, собственно, и все.
Примерно таким же протоколом россияне хотели закончить совместное заседание правительственных комиссий двух стран и 4 августа нынешнего года. На трех страницах печатного текста 4 раза встретилась фраза «принять к сведению», что, собственно, уже наводит на определенные размышления. Еще больше, аж 7 раз, в российском варианте протокола «стороны договорились».
Видимо, наученный горьким опытом, Казахстан оставлять документ в таком виде не согласился, и в результате из трехстраничного варианта протокол превратился в развернутый полноценный документ на 7 листах.
В первоначальном проекте протокола не было указано место падения «Днепра», только лишь зафиксирован факт аварии, что, собственно, ни у кого сомнения не вызывает. Кстати, российская сторона заверяла казахстанских коллег в том, что у «Днепра» лишь одно место падения. По заключению генерального конструктора — генерального директора конструкторского бюро «Южное» С. Конюхова, дальнейший поиск фрагментов ракеты-носителя, необходимых для анализа причин аварийного пуска, был признан нецелесообразным. Однако уже 6 и 8 августа очередные фрагменты «Днепра» были обнаружены буквально «под носом» у россиян — в Байконыре. А вчера казахстанскими силами было обнаружено третье место падения ракеты-носителя, расположенное по траектории между Байконыром и первым местом падения «Днепра».
Предлагали россияне и результаты обследования населения по своему варианту протокола лишь принять к сведению. Казахстан же был обязан предоставить методику оценки экологического ущерба, предварительные размеры экологического ущерба и документы, подтверждающие расчеты фактического материального ущерба. То же самое касалось и определения экономического ущерба.
В результате 9-часового боя Казахстан буквально вынудил российскую сторону подписать именно казахстанский, детализированный, вариант.
Так, к примеру, в подписанном протоколе обозначено место падения ракеты-носителя и диаметры воронки, описание ландшафта местности и всей ее фауны, что, кстати, непременно войдет в сумму экологического ущерба. Сбор и вывоз фрагментов продлили до 20 августа.
Казахстан также потребовал от России предоставить телеметрическую информацию по всем последующим пускам ракет, осуществляемым с космодрома «Байконур». Россия же считает, что этот вопрос требует отдельного рассмотрения уполномоченными органами РК и РФ.
Казахстанская правительственная комиссия уведомила своих российских коллег, что более 150 млн тенге было потрачено только на предварительное обследование населения в близлежащих к месту аварии районах, 18 млн — на поисково-спасательные работы по состоянию на 4 августа. Поскольку местные власти Кызылординской области совместно с департаментом по ЧС после первого совместного заседания комиссий продолжают находить останки ракеты-носителя, суммы затрат неминуемо растут.
Казахстан настаивает на создании в г. Байконыр подразделений нескольких госорганов Казахстана, что поможет казахстанским службам оперативнее реагировать на подобные
аварии в будущем. Россияне приняли казахстанское желание к сведению, и если стороны придут к общему знаменателю, в Байконыре начнут функционировать 14 спасателей, 3 представителя санитарно-эпидемиологической службы, столько же сотрудников Министерства по охране окружающей среды и представитель Агентства по управлению земельными ресурсами.
В первой декаде сентября комиссии встретятся на совместном заседании снова, и тогда будет точно известно, с какими предложениями Казахстана Россия согласилась. Возможно, отстаивать государственные интересы придется снова.

Александра Алехова, Алматы