Профессорский взгляд на президентский указ

В конце июня с.г. президент Российской Федерации Владимир Путин подписал указ «О мерах по оказанию содействия по добровольному возвращению в РФ соотечественников, проживающих за рубежом». Известный российский писатель Сергей Николаевич Есин, профессор филологии, с 1992 г. по февраль 2006 г. трижды избираемый ректором московского Литературного института, автор романов «Имитатор», «Временщик и временитель», «Гладиатор» и др., в беседе с немецким журналистом Сергеем ДЕБРЕРОМ высказал свои мысли по поводу президентского указа и его претворения в жизнь.
Во исполнение указа, стартует рассчитанная на 6 лет (2006–2012 г.г.) государственная программа, согласно которой переселенцы получат единовременное пособие и так называемый компенсационный пакет, частично или полностью покрывающий расходы на детсад, школу, медстраховку и поиски работы. Тем, кто не сможет сразу трудоустроиться, будет выплачиваться ежемесячное пособие.
Уже 24 июля российские масс-медиа сообщили результаты опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в 46 регионах страны. В опросе приняли участие 1600 человек. Из них 54% приветствуют переселение проживающих за рубежом соотечественников, полагая, что это поможет решить демографическую проблему и вопрос нехватки рабочих рук. Но 35% считают, что это создаст дополнительные проблемы, в т.ч. и на рынке труда. С расширительной трактовкой понятия «соотечественник», включающей в себя всех, кто говорит на русском языке и, независимо от национальности, идентифицирует себя с русской культурой, согласны 22% опрошенных. Еще 33% считают соотечественниками всех граждан бывшего СССР, но 40% включает в это понятие только русских, оказавшихся за пределами РФ.
Отвечая на вопрос, каким основополагающим принципом следует руководствоваться России в своей политике по отношению к соотечественникам, 58% россиян высказались за создание благоприятных условий для их возвращения. Что соотечественников следует принимать, только если это нужно экономике России, считают 49% респондентов, но 43% полагают, что когда речь идёт о соотечественниках, вопросы выгоды должны отходить на задний план.52% опрошенных считают, что государство должно определять места проживания будущих переселенцев и обеспечивать их работой и жильём. Но 41% полагает, что реэмигранты должны решать свои проблемы сами. Что касается конкретных территорий расселения вновь приезжающих, то чаще других в этом качестве россияне называют сельскую местность (34%). 23% опрошенных считают, сто делать это надо по принципу «езжай, куда хочешь», но 19% полагает, что их следует направлять в малонаселённые регионы Сибири и Дальнего Востока или зоны интенсивного промышленного развития, где требуются рабочие руки. Менее всего идею свободного расселения поддерживают жители Москвы и Санкт-Петербурга, где за неё высказываются лишь 10%. Среди сельских жителей принять переселенцев-соотечественников готовы только 37%. Среди жителей Сибирского и Дальневосточного федеральных округов приветствуют выбор их регионов в качестве объектов переселенческих программ 16 и 19% соответственно.

- Сергей Николаевич, будучи 14 лет ректором Литинститута, вы достаточно насмотрелись на нравы на разных этажах российской власти. Не увязнет ли президентский указ в болоте чиновничьего бюрократизма?

- По моим наблюдениям, в российском чиновничестве сильна недоброжелательность к возвращению на родину соотечественников. И элемент зависти явно присутствует: «Вот вы там пожили, а теперь к нам едете». Это будет, конечно, всем мешать. И я не думаю, что у нас как-то сильно реэмигрантам помогут. Моментально вспомнят: «Ага, вот вы перед эмиграцией свою квартиру продали, а теперь вам новую давать?». Нет, не очень я верю в то, что этим людям окажут существенную поддержку. То, что делает Путин, — очень важный шаг. Если говорить о еврейской интеллигенции, которая в большом количестве уехала на Запад, то это ведь были не только люди творческих профессий, а и врачи, учителя, инженеры. Но я не верю во все эти наши национальные проекты (приоритетные направления развития России, систематизированные по четырем национальным проектам — здравоохранение, образование, жилищное строительство и сельское хозяйство.-С.Д.). Потому что всё будет настолько долго разворачиваться, с такими поразительными реверсами… Вот возьмем, к примеру, мистера Зурабова (Михаил Зурабов — министр здравоохранения и социального развития РФ.-С.Д.). Смотрю я на него по телевизору и приблизительно представляю, каковы его доходы в год. Но чтобы такие доходы получать, надо ведь этими деньгами управлять, понимаете? А это означает, что у него не так уж много времени остается на всё остальное. Ему важно с собственными службами управиться. Деньги ведь не могут лежать без управления.

- Намекаете на казнокрадство в сегодняшней России?

- В нашей жизни живя, я всё время вспоминаю роман Алексея Николаевича Толстого «Петр Первый» — там удивительный мотив казнокрадства в царской России. Заметьте: воровало ведь второе лицо государства — Меншиков, и царь всё это знал.

- Иными словами, казнокрадство — черта русского характера?

- Я не думаю, что это черта русского характера, это общечеловеческая черта. Запад тоже полон коррупции. Но русский народ — он сегодня живет, не ведая, что будет завтра. Вот я живу в хорошей квартире хорошего московского дома. Но уверен: если какому-нибудь министерству эти дома приглянутся, их очень легко изолировать, поставив ворота, после чего всех, кто в них живет, взять и выселить. А суд, справедливость — это всё требует такой поразительной энергии в России…
Несколько лет назад я, будучи ректором, пытался провести через Думу решение о ремонте и реставрации здания нашего института. Нашел депутата, приехал к нему в Думу, мы выпили, закусили, встали из-за стола лучшими друзьями, он мне твердо пообещал, что проведёт это решение через соответствующий думский комитет, что требуемая нам сумма будет внесена в бюджет — в общем, наше ходатайство удовлетворят. А через неделю звонит мне его помощник и называет сумму, которую нужно за это уплатить, объясняя, что тому депутату срочно нужны деньги на покупку в Москве квартиры то ли дочке, то ли сыну. Я ему говорю: «Хорошо, откроют нам финансирование, мы из этих средств и заплатим». Он: «Нет, вы сначала нам эти деньги переведите». Я: «Так откуда их взять?». Он: «А откуда хотите. Например, спишите на ремонт крыши». Но мне идти на такое — значит, прямиком отправляться в тюрьму. Разумеется, я отказался. Вот так я получил поразительно наглядный пример российской коррупции. Я не называю партию, к которой принадлежит этот депутат. Это не принципиально: какие бы флаги ни были — всё одинаково.

- По писательским делам вы часто бываете на Западе, в т.ч. и в Германии. Но насколько вам известна жизнь русскоязычной диаспоры?

- Если говорить о Германии, то для русского человека — это особая страна, как никакая другая. С чем это связано — трудно сказать. Но русская культура началась не с Франции, а именно с Германии. Вот и в моем недавно вышедшем из печати романе «Марбург» (он вышел в изд-ве «Дрофа» в сборнике «Ах, заграница, заграница», где, кроме «Марбурга», и мой роман в рассказах «Хургада»), помимо портретов двух героев русской литературы -Ломоносова и Пастернака, учившихся в марбургском университете, и портрета собственно литературы, есть и портреты прекрасного города Марбурга. С Германией у меня многое связано, я бывал там раз 10–12, последний раз в прошлом году. А поскольку в Германии живет сестра моей жены и ее дочь с мужем (они практикующие врачи), то ситуация в стране мне достаточно хорошо известна.

- По вашему мнению, вернется ли в Россию интеллигенция, уехавшая из стран СНГ?

- Если бы уехавшая интеллигенция вернулась — это было бы чудесно! Нам каждый соотечественник дорог как человек, говорящий на языке страны и думающий, как страна. Но куда им возвращаться? Россия могла бы чем-то поступиться и построить что-то для этих людей — в Новосибирске, например, в Хабаровске, Владивостоке, в Нечерноземье. Ведь в России, в глубинке, так поразительно не хватает интеллигенции! Но разве поедут? В Москву — да, а в провинцию… Да и кто поедет? Люди пенсионного возраста, думаю, многие бы вернулись. Но работающие, не говоря уж о молодежи, получившей образование на Западе, — вряд ли.

- Нынешнему указу президента Путина предшествовали другие его же начинания в поддержку соотечественников за рубежом, в т.ч. и в области культуры. Нельзя сказать, что вообще ничего не делалось, но особой активности как-то не наблюдается.

- Я хорошо знаю Швыдкого (Михаил Швыдкой — бывший министр культуры РФ, ныне руководитель Федерального агентства культуры и кинематографии.-С.Д.). Для него главное — рассовать выделенные средства по своему «ближнему кругу», так что «дальним» уже ничего и не остаётся. Но не только от Швыдкого, даже когда он был министром культуры, зависело распределение средств на поддержку соотечественников за рубежом. Это, в первую очередь, зависело от федерального бюджета. На культуру так мало давали всегда, и так много было тех, кто хотел отхватить от этого пирога…

- В чем вам видится причина того, что многие советские диссиденты, уехавшие после распада СССР на Запад, сегодня, когда в той же России и в помине нет «руководящей и направляющей», вовсе не думают возвращаться?

- Быть профессиональным диссидентом — дело выгодное. Когда началась перестройка, были брошены огромные деньги на то, чтобы наша творческая интеллигенция поездила по миру. Они и ездили — читать лекции в Америке, в странах Западной Европы. А к 1993 году, когда к ним потеряли интерес, всё это начали сворачивать и их перестали приглашать. Вот они и забеспокоились: как же жить дальше? Они ведь уже привыкли быть в публичности, а если не в публичности, то хотя бы в западном достатке. Им хочется ощущения значимости — хотя бы на бытовом уровне. Но в России-то они — никто, да и нет в России никаких пособий. Вот и припали бывшие советские диссиденты к тугому вымени германского социала.

- Чего вы ожидаете от современной русской литературы в ближайшее время?

- Некоего поворота. Опыт показывает, что эксплуатация прошлого, даже с его несчастьями, — непродуктивно: при этом не возникает ни новых ощущений, ни новых образов, ни новой стилистики. Но и описание современной жизни, воспринимаемой исключительно как «чернуха», как противопоставление бедных богатым — тоже ни к чему не приведет. Литература должна вспомнить свои лучшие традиции и начать писать нового героя. Надеюсь, что в ближайшие лет 15–20 появится крупное сатирическое произведение, похожее по своей мощи на «Мертвые души». Но кто его напишет — я не знаю.
- Спасибо за беседу, Сергей Николаевич. Вдохновения вам, сил и творческих удач!

- Спасибо.

Фото из архива С. Есина

Сергей Дебрер