Наципроект

Одним из гипотетических вариантов политического будущего Владимира Путина может стать создание наднационального газового консорциума и нового межгосударственного объединения, куда помимо Российской Федерации войдут Казахстан и некоторые центрально-азиатские режимы.

Разговоры о нынешних событиях идут по одной схеме. Сначала собеседники сетуют: «Маразм, абсурд, себе во вред!» А потом крепко задумываются и спрашивают друг друга: «А может, у них есть план?» Не в смысле покурить, а в смысле действовать.

Между тем одно другого не исключает. В любом учебнике по психиатрии можно прочесть, что безумцы необычайно последовательны и изобретательны в осуществлении своих планов. Очевидно, что две крупнейшие и, в сущности, единственные акции власти были психологически обусловлены — слишком уж очевидна была и остается ненависть к Ходорковскому и к Саакашвили. Но в обоих случаях результат вполне рационален и измеряем в денежном эквиваленте. Произошло расширение и обогащение опричнины. В первый раз за счет ЮКОСа, а во второй — за счет игорного бизнеса. Он теперь тоже забран в опричнину.

Собственно говоря, в действиях любого должностного лица сегодняшней России следует сначала искать бизнес-составляющую, а потом уже политику. И этим нынешняя власть принципиально, по природе своей, отличается от власти советской, с которой ее все время сравнивают. Во всех действиях путинского руководства мы наблюдаем стремление к оптимизации расходов, в первую очередь, за счет, собственно, страны, управления ею и соблюдения политических приличий. Это и привело власть к осуществлению нынешнего наципроекта, который можно считать качественным политтехнологическим скачком. Так теперь строится политика России и управление конфликтами.

О том, что после смерти империй наступает эпоха национализма, нацеленного на внутреннее развитие наций, уже сказано. После конфликта с Грузией и менее заметного, но, может быть, более серьезного, — с Республикой Беларусь, стало ясно, что на конструктивную политику на постсоветском пространстве государственная власть не способна. Можно сказать так. А можно по-другому: не считает нужным тратить время и силы на то, что не приносит прибыли. Но при этом вполне рационально организует и использует конфликты в целях внутреннего управления.

Утверждаю, что последний конфликт Россия — Грузия готовился заранее. Образ страны-отравителя сознательно создавался в боржомно-винной кампании, нацеленной на то, чтобы убрать из российского обихода привычные с давних времен элементы грузинского. Привычные на бытовом уровне. При этом в рамках традиционной политики ситуация просто бредовая: американцы не так уж довольны Саакашвили и выращивают ему замену в среде либеральной оппозиции. Однако поведение Москвы привело Саакашвили к триумфу на местных выборах и к усилению его не столь уж и проамериканского режима.

А когда в Российской Федерации была фактически объявлена этническая чистка, выяснилось, что госмашина работает исправно, как и во времена разорения ЮКОСа. И налоговая прекрасно справляется, и милиция строит директоров школ. Если кто забыл — школу, где учатся дети Ходорковского, посещали в свое время сотрудники ФСБ. Теперь похожий механизм запущен милицией в отношении детей грузинских мигрантов.

Господам же придворным либералам остается лишь возмущаться «перегибами на местах», которые туманят светлый образ президента РФ. Не то трусость, не то слабоумие. Впрочем, и здесь не бывает «или — или». Все сочетаемо. Но этого мало. Возникли серьезные основания полагать, что Движение ПНИ становится партией власти. Ну, может быть, не совсем так. Ее сравнивают с «Родиной», которую Дмитрий Рогозин объявил как-то «спецназом Путина». Пишут и о том, что справиться с Рогозиным было куда легче, чем с вождями «пней» и прочих подобных организаций.

На мой взгляд, дело не только в том, что Рогозин слишком много о себе понимал и вообще мужчина крупный, что, как все уже заметили, сильный недостаток с точки зрения успешной политической карьеры в сегодняшней России. Тут дело серьезнее. Для тех целей, которые преследует действующий президент РФ, традиционные политико-партийные структуры не подходят. Все эти общественные палатки, партии пенсионеров жизни, наши, медведи и выхухоли годятся только для фасадной демократии. Путин же создал мощное и неуязвимое сетевое государство. И «пни» тоже мощная сетевая организация. Это технологии завтрашнего дня. «Единая Россия» и все, все, все — вчерашнего.

Кстати, на доступном языке элите объяснили, что государь может сильно расширить свою социальную базу. Значительно ее демократизировать, потеснить бояр (не опричников). И не только за счет «пней», но и за счет оголодавшей местной бюрократии, которой он предложил устроить передел на рынках. В большинстве же городов и сел сегодняшней России — это единственное место, где может кормиться чиновник. В первую очередь, конечно, чиновник из внутренних органов. Но и другим перепадет.

Вопрос лишь в целях. И вот тут наступает полная неясность. То есть, очевидно, что Путин всех сделал. Включая, кстати, Сергея Иванова, который во время конфликта с Грузией приобрел в глазах Запада репутацию разумного человека. Но в новом политическом контексте, для внутреннего потребления он — эвакуатор, ускоривший вывод российских баз. Так что получается, что наципроект делается под одного человека. И мы его знаем.

То есть речь идет о пожизненном президентстве. Причем особенность современного, сетевого наципроекта не подразумевает, как в прошлом веке, харизматичного лидера. Путин никогда таким не был, но он оказался круче. Он имеет шансы стать принципиально иным лидером — лидером тоталитарного государства нового типа. Причем для этого ему не обязательно быть во главе страны.

С одной стороны, третий срок — да, похоже. А с другой… Нет, конечно, не заявления Путина — он до Беслана, помнится говорил о сохранении выборности губернаторов, так что чего уж там. С другой стороны, можно предположить создание некоего наднационального газового консорциума и даже нового межгосударственного объединения. Куда, к примеру, войдут Российская Федерация, Казахстан и, возможно, Узбекистан с Туркменией. Во главе, понимаете, с кем. Возможно, президент Казахстана специально для одобрения этого проекта ездил недавно в США. В пользу этой версии говорит отмена юбилейного пятнадцатого саммита Содружества Независимых Государств. Решение было принято президентами России и Казахстана. Другие страны СНГ в консультациях по данному вопросу не участвовали.

То есть на России останется кто-то другой. Или нет? Или… А совершенно неважно. Как ни гадай, это все будут рассуждения о постоянно клонируемых политических имитантах. Реальностью же остаются:

Труба.

Ставка на сетевые экстремистские организации.

Полное отсутствие у власти моральных ограничений.

Абсолютное безразличие власти к жизни страны и развитию государства.

Согласие Запада на любое развитие событий в сегодняшней России и вокруг нее при условии, что будет исправно работать Труба.

И потому совершенно неважно, кем будет Владимир Путин — пожизненным президентом России или пожизненным президентом евразийского газового консорциума. Подобный вопрос имеет значение только применительно к традиционной и институциональной организации власти. При сетевом управлении формальный статус особой роли не играет. Вот только никакой Запад, никакой Белый дом и никакой Европейский Союз не дадут гарантий внутренней безопасности стране, поменявшей свой суверенитет на «Трубу». И вообще: сегодня один человек овладел сетевой технологией, а завтра, глядишь, их вон сколько.

К тому же, знаете ли, этнические чистки ведут в Гаагу. Труба и ядерное оружие, конечно, могут и притормозить движение в эту сторону, но только притормозить. «И не уйдешь ты от суда людского, как не уйдешь от Божьего суда». Да-да, эти слова Борису Годунову адресовал Григорий Отрепьев. Ну, так ведь оказался прав. А что с ним самим произошло — так это ж всегда так получается. В России, во всяком случае.

Дмитрий Шушарин