Я счастлив быть отцом трех сыновей

Популярный актер Театра на Таганке, известный по ролям в кинофильмах «Бумбараш», «Единственная», «Хозяин тайги», «Дневной дозор» и многим другим, сегодня нарасхват. У Валерия Сергеевича выходят книги, он выступает с концертами, исполняя в том числе и песни своего друга Владимира Высоцкого, например, посвященную лично Золотухину — «Я самый непьющий из всех мужиков»… 
О том, как 65-летний мэтр все успевает, остается на вершине славы, да еще и сумел не так давно в третий раз стать отцом, он откровенно рассказал нашему корреспонденту. 

- Ваша последняя книга называлась «Таганский тупик». Что, все так плохо в Театре на Таганке? 

- Название не мое, мне его навязали. Издатели убедили, что с таким она лучше продастся. Но подразумевается не то, что театр в тупике, это его адрес. Хотя я понимаю — название двусмысленное, но надеюсь, что главный режиссер Юрий Петрович Любимов меня простит. 
Я не думаю, что наш театр в тупике. Конечно, время Театра на Таганке… не хочется говорить, что прошло, нет, но был у нас такой взлет, что нами восхищались, пугали, нас цитировали на каждом шагу. Конечно, шедевры каждый день нигде не делаются. Но время изменилось, и зритель тоже. И мы не в состоянии повлиять на время и вернуть нам того зрителя таким, каким он был прежде. Впрочем, что я говорю, мне 65 лет и из них 43 года я на Таганке… 

- Но репертуар театра заметно изменился. Если в 80–90-е регулярно ставились спектакли по пьесам современных литераторов, часто нонконформистских и смелых, то сейчас Любимов предпочитает ставить классику — это его новое кредо? 

- В свое время была хорошая проза: Трифонов, Абрамов, Можаев — поэтому были спектакли на современную тематику. А теперь Юрий Петрович решил делать поэтические представления: «Обериуты», «Суфле» — по абсурдистской драматургии. С конца ноября начал репетировать «Горе от ума». Наверное, не видит он такой прозы, которая заинтересовала бы его как режиссера. 

- Вам не обидно, что никто из сыновей не пошел по вашим стопам? 

- Нет, не обидно, я не навязывал детям свою волю, они были свободны в выборе. Старший мой, Денис (от первого брака с актрисой Ниной Шацкой) — священник, благодаря ему у меня уже пять внуков. Средний, Сергей — музыкант, играл на ударных в группе «Мертвые дельфины», но от этого отошел. Ищет свой путь в жизни. Ну а самый маленький, Иван, ни о каких профессиях пока не знает. 18 ноября ему исполнилось два года. 

- Старший сын, было время, подавал актерские надежды. 

- Он был счастливый ребенок. У него известный отец, а еще был прекрасный отчим Леонид Филатов, который тоже очень много дал парню, и я благодарен Лене, что он тоже его воспитывал. 
Сын отслужил в армии, потом поступил во ВГИК, хотя, признаюсь, мы его туда устраивали с Филатовым. И потом вдруг с третьего курса он уходит. Испытания — дело внутреннее — какие-то у него, видно, были. Поскольку явных — мол, что-то в жизни произошло — не было. Теперь он служит в церкви и на кладбище в подмосковном городе Видном. И абсолютно не ропщет, доволен своей судьбой. Конечно, мне приходится помогать материально, но это же нормально. 

- Вы записываете альбомы, Ваши песни из кинофильма «Бумбараш» «Ходят кони», «Я к тебе со всей душой», «Барыня-речка» и многие другие по-прежнему популярны. Но в концертах Вы редко используете песни новых, современных композиторов. 

- Мой средний сын-музыкант пытался приобщить меня к современной музыке, року. Но я далек от всего этого. Может быть, позднее мой взгляд и изменится. У меня были попытки выступать с нынешними ребятами-рокерами (в частности, Золотухин пел хит «Маша» с хэви-метал группой «Э. С. Т.»). Но это был скорее опыт. У меня вообще такой характер: пробовать себя на не слабо, а получится ли? Но современная музыка меня не увлекла. Не интересно и не мое. Ну и до свидания, зачем тратить на это время. 

- Легко ли Вы решились на рождение третьего сына в довольно зрелом возрасте?! 

- Это было не спонтанное решение. Я готовился к этому, хотел третьего ребенка. Не обязательно сына. Но все произошло довольно неожиданно. Я влюбился, и женщина сказала мне: «Я тебя люблю, я тебе рожу, но не обязательно, чтобы ты уходил из семьи, от Тамары (вторая жена Золотухина, родившая ему среднего сына Сергея), подобное меня абсолютно не интересует!» 
Это замечательная женщина, актриса Ирина Линдт, но то, что произошло — заслуга обеих моих женщин. Ведь Тамара не стала учинять мне пыток или скандалов и отнеслась к рождению еще одного ребенка, от другой женщины, спокойно. Более того, когда Ванька появился на свет, она повесила его фотографию рядом с Сережкиной. 

- Трудно ли быть отцом такого большого семейства, практически клана? Или это, наоборот, привело к лучшему — к тому, что Вы теперь больше работаете и лучше реализуете себя? 

- То, что вы сказали, правильно. Это как в спектакле «Галилей», роль которого играл Владимир Семенович Высоцкий: «Я призываю мужчин, которые не способны набить себе желудок и не способны обеспечить свою семью, одуматься!» 
Да, я именно так и воспитан своим папой. Я видел его пример, когда, уходя от одной женщины к другой, он забирал с собою и всех своих детей. Нас было пятеро. А у отца было три жены. И я помню, как моя мама нас всех воспитывала. Меня, моих сводных братьев, да и у нее была дочь от первого брака. Так что я привык к большим семьям и рад, что у меня такая же. 

- Многое бы Вы хотели поменять из прошлых лет, если бы могли? 

- Я отвечу словами Екклезиаста: «Не спрашивай, отчего это прошлые дни были лучше. Не от мудрости говоришь это». Конечно, в моей жизни были и огорчительные моменты, и несчастные дни, кого-то я, может быть, обижал. Но ведь изменить ничего невозможно, поэтому что толку грустить о прошлом! А кардинально я бы ничего не стал менять. 
И в этом сегодняшнем времени я нахожу свои плюсы и радости. Если бы не возраст, возможно, не сыграл бы Городничего или роль в «Ночном дозоре», к которой отношусь весьма положительно — как к творческому эксперименту над собой и к новому российскому кино. Я научился искать радость в сегодняшнем дне. В прошлом было много хорошего. Но, но… 

- О каком эпизоде своей жизни Вы вспоминаете, когда бывает, что ничего не удается или особенно тягостно на душе? 

- Я человек верующий. И когда мне особенно тягостно и грустно, то первым делом я вспоминаю молитву. Но еще о том, что Бог дал мне уехать из алтайской деревни и сразу поступить в Москве в театральный институт. А потом я увидел «Доброго человека из Сезуана» и смог перейти на Таганку к Юрию Петровичу Любимову из Театра имени Моссовета, где прежде работал. А в театре я сыграл и в «Живом», и в «Живаго» — такие роли! Могу ли я после этого роптать на судьбу? 
Хотя актер никогда не бывает доволен. Ему всегда кажется: и ролей мало, и сыграл он неудачно. Буквально вчера я считал, что плохо сыграл в «Театральном романе», и все настроение у меня было чудовищно испорчено. Ночь не спал. 
Если в жизни неудачная полоса, надо стараться проанализировать: почему так приключилось. И уж точно не спешить с решениями, сколь бы верными они тебе сгоряча ни казались. Помню, как я репетировал у Анатолия Эфроса в «Мизантропе» роль Альцеста. Все шло как-то не так, тем более что накануне из театра ушли мои друзья… Вот и отправился писать заявление об уходе. Уже в дверях встречаю Эфроса. Он спрашивает: «Ты куда?» Я говорю: «Ухожу из театра навсегда». Тогда он остановился, и мы поговорили с ним у дверей. «Мой тебе совет — через полчаса выходи на сцену. А потом уже решишь». Я вышел и понял, что уже не могу отсюда уйти, забыл про мальчишество… 

- И про Высоцкого, и про Эфроса, и про Любимова есть много строк в Ваших откровенных дневниках, которые Вы ведете с 17 лет и которые недавно были полностью опубликованы. Наверняка кто-то из упомянутых в них персонажей на Вас обиделся. 

- Когда я поступил в театральный, то педагоги попросили: «Ребята, ведите дневники, записывайте свои наблюдения! Это будет ваша актерская копилка». И я начал записывать все, что со мной происходит. А потом заметил, что иногда получаются истории, которые можно почитать и соседу. Сочинил статью о моем друге Джаведе, отправил статью в газету и получил 5 рублей гонорара. И когда мы гастролировали с курсом на Колыме, отдал свои заметки в «Колымскую правду» — и тоже получил неплохие деньги за публикацию. 
А потом я написал, рассказ, другой. Повесть, которую опубликовал журнал «Юность». Известные писатели даже уговаривали меня бросить театр, говорили, что у меня талант. Особенно убедителен был писатель Борис Полевой. Он показывал на книгу и говорил: «Старичок, вот это останется потомкам. А то, чем ты занимаешься, это все тлен»… Я сейчас думаю, как хорошо, что он с друзьями меня не избил, когда я отказался… 
Что касается откровенности дневников, которые я веду уже 48 лет, то если кто-то и обиделся, то не говорит мне об этом. Актриса Таганки Алла Демидова в одном из интервью сказала, что это все мнение Золотухина. Верно. Я вел дневники не для того, чтобы их кто-то мог прочитать. И если я записывал что-то нелицеприятное в чей-то адрес, то, возможно, это было сиюминутное ощущение, и уже на следующей странице следовало опровержение. Тем более что главная цель моих дневников — не написать о ком-то, а познать самого себя. Поэтому я по-прежнему продолжаю вести дневники. 

Алексей Асеев, Михаил Богачев (фото), Photonet, Москва, специально для «Каравана»