Слободан Милошевич и балканские реалии,

В марте текущего года исполнился ровно год, как при не очень понятных обстоятельствах ушел из жизни бывший югославский президент Слободан Милошевич. Ушел на 66-м году жизни, так и не выбравшись из-за стен Гаагского международного трибунала, не дождавшись своего суда и не сумев сказать заключительного слова в свое оправдание. Чем вызвал к своей смерти такую же неоднозначную реакцию, какую вызывал и при жизни.
Сейчас уже, наверное, трудно что-то конкретно утверждать. Но ясно одно: конец его жизни был не столь удачным, каким было его начало. А ведь долгое время для выпускника юридического факультета Белградского университета, ставшего членом Союза коммунистов Югославии еще в 18 лет, все складывалось не так уж и плохо, что позволило ему в конце 80-х стать во главе партии и страны. Его звездный час продолжался довольно долго — вплоть до сентября 2000 года, когда он проиграл президентские выборы единому кандидату от оппозиции Воиславу Коштунице, пытался сфальсифицировать выборы, был схвачен и выдан Гаагскому трибуналу, где его обвинили в преступлениях против человечества.

Противоположные мнения

Одни более чем уверены в том, что Милошевич стал заложником и жертвой непростого времени, в которое ему довелось встать во главе югославского государства. Другие говорят, что, наоборот, время и история сами стали жертвой его недальновидной политики. В этом и кроется причина совершенно противоположных мнений относительно оценок его личности. Так, для боснийских мусульман, хорватов и албанцев — это однозначно отрицательный персонаж, символ жестокости, насилия, войны, одно имя которого еще долгое время будет вызывать ненависть и презрение. Запад преподносит его как кровавого, деспотичного диктатора и человека, виновного в преступлениях против человечества и в совершении этнических чисток. Третьи склонны связывать с ним все балканские беды, в доказательство приводя тот факт, что когда он пришел в конце 80-х к власти, Югославия была одной из процветающих стран Европы.
Среди обвинителей есть и много сербов, которые не могут простить и вменяют ему в вину то, что он проигрывал все войны, которые начинал. И что не очень грамотно отстаивал интересы сербского народа.
Но есть и другая позиция: для большинства сербов Милошевич продолжает оставаться истинным патриотом своего народа, радетелем и поборником его интересов, отдавшим свою жизнь за его будущее и ставшим жертвой международного заговора. Что же, у каждого свои аргументы, и у каждого своя правда. Но очевидно одно: с уходом Милошевича ситуация на просторах бывшей Югославии не стала лучше. А Балканы как были взрывоопасной точкой планеты, так и продолжают ей оставаться. Интересно, а насколько велика степень причастности Милошевича к бедам бывшей Югославии и к трагедии населяющих его народов? Ответ на этот вопрос отчасти можно найти, обратив внимание на некоторые моменты его правления и на современное состояние дел на Балканах. Ну, возьмем хотя бы обвинения в распаде Югославии. Скорее всего, распад этот был предопределен. Это рано или поздно произошло бы, не будь даже Милошевича, и самое большее, что он мог сделать, так это отсрочить этот процесс. Что касается обвинений в поддержке сербских сепаратистов в Хорватии и Боснии, то, не сделав этого, он мог стать объектом критики уже собственного народа, и у него просто не было другого выбора. К тому же он заблаговременно вывел югославские войска из Боснии, чтобы застраховаться от вероятных обвинений. Та же участь грозила ему, если бы он сквозь пальцы смотрел на сепаратистские стремления косовских албанцев. В свете чего вполне объяснимым выглядит последовавший в 1998 году ввод югославских войск в Косово. Единственная вещь, в чем без зазрения совести можно упрекнуть бывшего югославского лидера, так это то, что он не очень церемонился в выборе средств для подавления недовольства этнических групп. И самое главное — попустительствовал жестокости сербских сепаратистов и собственных войск, что положило на алтарь войны тысячи невинных жизней.
Но бесспорно и то, что он выступал с точки зрения отстаивания интересов своего народа, а не из своих честолюбивых помыслов. При этом сербы, для которых еще не закончилась полоса невезения, как утрачивали позиции при нем, так и продолжают утрачивать и после него. И в этом смысле его собственная судьба удивительным образом переплетается с судьбой его собственного народа.

Неудачи «старшего брата»

Вообще сербам в последние годы патологически не везет, ну просто все делается в ущерб им. Прямо искупление грехов какое-то выходит. Это не так и трудно понять. Так, еще 15–20 лет назад сербы негласно являлись «старшим братом» для всех народов Югославии, в которую, помимо Сербии, входило еще 5 союзных республик: Босния и Герцеговина, Хорватия, Македония, Словения, Черногория и несколько образований внутри союзных республик. И хотя общая площадь Югославии составляла всего 256 тысяч кв. км и по площади не очень подходила под стандарт имперских держав, по своей структуре она именно и была моделью мини-империи, что за несколько десятилетий не могло не привести к появлению у сербов имперских замашек. Да и реально тому было много причин: Сербия была самой большой республикой Югославии, сербская столица была столицей всей страны, помимо этого сербы были самым многочисленным народом страны, естественно, доминировали сербский язык и влияние. Но конец этому доминированию начал приходить в начале 1990-х годов, когда страна начала разваливаться на отдельные части.
Сербов, естественно, этот процесс не устраивал, но они понимали, что рано или поздно это станет неизбежным. Как это случилось в СССР и Чехословакии. Понимал это, естественно, и Милошевич, который осознавал, что открытое противодействие данному процессу может обернуться самыми непредсказуемыми последствиями. Поэтому, смирившись с распадом страны, он решил избрать другую тактику, которая заключалась в том, чтобы максимально снизить негативное воздействие развала страны на интересы сербов и сербского государства. Вот и решил отпустить бывшие союзные республики, предварительно отобрав у них некоторые территории, где компактно проживало сербское население. В самом начале эта практика в принципе неплохо сработала.
Да, свою независимость от Югославии провозгласили четыре бывшие союзные республики. Но Милошевичу все же удалось сохранить Югославию как государство, пусть и в урезанном виде на 40%, и получилось это благодаря решению Черногории остаться в союзе с Сербией. Затем сербы добились создания республики «Сербская Краина» в Хорватии и в Боснии и Герцеговине практически сразу после провозглашения ею независимости. Местные сербы, составляющие более трети населения республики, с поддержки Белграда развязали в 1992 году гражданскую войну против боснийских мусульман и хорватов, мотивируя это нежеланием жить под их властью. И хотя вначале сербы прочно удерживали инициативу, заняв большую часть территории республики, положение изменилось во второй половине 1995 года, после вмешательства в войну западной авиации и хорватской армии. И сербы потерпели поражение.
Еще хуже сложилась судьба «Сербской Краины», которая не согласилась на высокий статус автономии, предложенный ей хорватами. И в результате не получила и этого. Затем в 1999 году Югославию обвинили в этнических чистках албанцев и подвергли натовским бомбардировкам. В результате чего Косовский регион перешел под протекторат ООН. Но на этом беды «старшего брата» не завершились. В 2006 году своим отложенным правом на суверенитет решила воспользоваться Черногория, в результате чего бывшая Югославская Федерация, жившая в последние годы под именем Сербия и Черногория, прекратила свое существование. И хотя распад произошел вполне цивильно, и с юридической точки зрения у Сербии не было оснований для возражений, тем не менее, это стало окончательным низвержением «старшего брата», в результате чего бывшая доминирующая нация и Республика Югославия лишились даже выхода к морю.
И вот сейчас стал вопрос о признании независимости Косово, что может окончательно унизить сербов, но это также может переполнить чашу их терпения. Сегодня практически любая инициатива из-за рубежа вызывает в сербском обществе негативную и нежелаемую реакцию. Неудивительно, что сербы, которые всего 7 лет назад сказали «да» демократам и «нет» — режиму Милошевича, начали возвращаться к националистическим идеям. Доказательство чему — успех Националистическо-радикальной партии Сербии на недавних парламентских выборах, где радикалы набрали около 28,5% голосов избирателей, опередив Партию консервативных демократов во главе с президентом страны Борисом Тадичем (22%) и Сербскую демократическую партию Воислава Коштуницы (17%). Обе партии, — в отличие от радикалов, сторонники налаживания более тесных отношений с Евросоюзом, в сферу интересов которого в основном и входят Балканы, являясь в то же время его головной болью.
Единственной милостью к сербам в последние годы можно считать лишь то, что Запад, несмотря на поражение сербов в Боснии, все же дал сербам возможность создать Сербскую республику в составе Боснии. Хотя и это было сделано не столько в угоду сербам, сколько из стратегических соображений.

Разделяй и властвуй

Сегодня на просторах бывшей Югославии ярко действует принцип «разделяй и властвуй». С одной стороны, Запад желает наказать провинившуюся Сербию и довольно преуспел в этом деле, что в основном связано с проблемой выдачи бывших военных, обвиняемых в преступлениях против человечества, таких, как Караджич, генерал Радко Младич и др. К тому же Запад косвенно обвиняет Сербию и в поддержке Сербской Республики, которая формально входит в состав федерации Босния и Герцеговина, занимая 49% ее территории, но фактически живет как независимое государство. Хотя ни ЕС, ни США не допускают и мысли о присоединении к Сербии населенных сербами боснийских областей, где мир сохраняется только благодаря присутствию иностранных войск.
С другой стороны, Запад не может позволить себе создания в центре Европы сильного и единого боснийского государства с преобладанием мусульманского населения. Вот сербам и позволили удержать некоторые свои позиции в Боснии. Невыгодно в принципе Западу и создание второго независимого албанского государства в Косово, которое, несомненно, может попасть под влияние официальной Тираны, большую часть населения которой также составляют мусульмане. К тому же даже после признания независимости нового албанского государства на его территории во избежание вооруженного конфликта с Сербией еще долго должны будут оставаться миротворческие войска. Что также выглядит не очень заманчиво.
Запад внедряет и другие рычаги давления на Сербию. Последний пример тому — решение международного трибунала в Гааге о признании геноцидом факта истребления в 1995 году в Сребренице 8 тысяч мужчин и женщин боснийскими сербами и непризнании в этом вины сербского государства. Что фактически явилось предупреждением Белграду, ведь существуют еще и другие факты истребления мусульман в Боснии, и никто не может гарантировать, что в следующий раз не будет доказана причастность к этому сербского государства. Так что зеленый свет для сербов включат еще не скоро. И, наверное, будет не очень справедливым связывать причину всего этого только с именем Слободана Милошевича. Аргументом в пользу такого утверждения может служить хотя бы то, что с его смертью проблем на просторах бывшей Югославии не стало меньше. Не было бы больше…

Физули Кадибеков