Все в

«Категорически возражаю против любых попыток финансировать политические организации из-за рубежа», — эту фразу, сказанную Владимиром Путиным на первом заседании Президентского Совета по содействию развития гражданского общества и прав человека и расцененную как ультиматум, растиражировали вечером 20 июля все российские телеканалы и информационные агентства. Таким образом В.Путин отреагировал на выступление президента Института национального проекта «Общественный договор» Александра Аузана, который сказал, что с одной стороны, общественные организации не должны быть зависимы от госбюджета, а с другой — от коммерческих организаций, у которых появится возможность манипулировать общественниками в своих целях. И если нынешний бизнес боится вкладывать деньги в любые общественные и политические организации, опасаясь быть заподозренным в политических амбициях, работу по аккумулированию пожертвований и выдаче их общественникам могла бы осуществлять Общественная палата. При этом, отметил Аузан, зарубежными вложениями гнушаться не следует.

Ответ главы государства, также многократно процитированный, был предсказуем: «Мне не раз рассказывали о зарубежных организациях, желающих вложить деньги в конкретные политические проекты. Но напомню: кто платит, тот и музыку играет. Я категорически против». В отношении отечественной музыки, однако, президент не против.

Призывая совершенствовать систему грантов в областях культуры и спорта, В.Путин сказал, что государство само готово учреждать гранты для общественных организаций, но они не должны восприниматься как форма подкупа, для чего члены Совета вместе с руководством страны должны выработать механизм взаимодействия в этой сфере. «Мы понимаем, что общественные организации нуждаются в поддержке» — пояснил он правозащитникам…

Идет ли речь об очередной попытке государства развивать гражданское общество сверху — как, например, была организована нынешняя российская партийная система? Или очередному нелестному высказыванию президента в адрес общественных организаций не стоит уделять излишнее внимание?

Прокомментировать ситуацию МиК попросил участника встречи в Кремле Льва Пономарева, руководителя движения «За права человека»:

— Первое, что я хотел сказать, что очень многое зависит от интерпретации слов президента. Я бы даже сказал, что все зависит от интерпретации. Журналисты поторопились его выступление прокомментировать самым жареным образом, в самом неблагополучном контексте для общественных организаций, хотя, может быть, это и правильно, так как наиболее опасно.

Но, с другой стороны, давайте посмотрим, кто у нас занимается официальной политической деятельностью в России? Официальной политической деятельностью в России занимаются политические партии. По закону же политическим партиям разрешено участвовать в выборах, вести избирательные кампании и т.д. — и в этом контексте я готов поддержать высказывание президента о том, что политические партии не должны финансироваться из-за рубежа.

Но, конечно, его высказывание может интерпретироваться так, что любая общественная деятельность, которая носит политический оттенок, не должна финансироваться из-за рубежа. Ну, а это как раз очень опасно, потому что я подозреваю, что речь идет именно о любой общественной деятельности.

Ведь деятельность социальных организаций, которые выходят на уровень защиты не отдельного человека (вот когда отдельного человека защищают, то это как бы еще не политическая деятельность), а больших групп людей, неизменно сюда подпадает. Вот, например, когда организация инвалидов, допустим, выступает против закона о монетизации и участвует в митинге, а тем более, организует общероссийский митинг протеста — а я знаю молодежную организацию инвалидов, которая очень активно вместе с нами участвовала в общероссийских акциях протеста — сразу же получается, что эта инвалидская организация занимается политической деятельностью.

Потому что на митингах звучали требования не только отмены этого закона, но и роспуска правительства, отставки президента Путина, проведения досрочных парламентских выборов — таковы были лозунги этих митингов.

Это вовсе не значит, что эта конкретная организация инвалидов это делала, хотя, может быть, и делала, но она была сопричастна. Поэтому отделить общественную деятельность от политической, тем более когда организация крупная и занимается защитой миллионов людей, практически невозможно. Это первый момент.

Второй момент — действительно, правозащитные организации на 90% финансируются за счет зарубежных фондов. Это общеизвестный факт и он не скрывается. Причем это довольно большие деньги. И государство фактически не найдет таких денег, и если принять такую схему, что государство сейчас начинает финансировать правозащитные организации, то это будет дикость. И многие правозащитники просто откажутся брать деньги от государства, так как заподозрят, что при этом пойдет подкуп. Потому что государство является оппонентом правозащитников. В любой стране оппонентами правозащитников являются чиновники и государственные органы. Поэтому от работы в таких условиях многие правозащитники откажутся. Но, тем не менее, таких денег государство просто не найдет.

И я считаю, что Россия должна быть благодарна международным фондам за то, что они выделяют довольно большие деньги, которые идут, прежде всего, на выполнение тех функций, которые очень часто государство выполняет неэффективно.

Вот наше движение «За права человека» имеет открытые приемные, которые работают и в Москве, и на всей территории России. В столице находится крупнейшая правозащитная приемная, и есть еще две-три консультации, куда приходят тысячи людей, как в последнюю инстанцию. Мы их консультируем, рассказываем, как правильно написать заявление и осуществляем общественное лоббирование интересов этих людей, то есть, сами пишем заявления, проводим пресс-конференции, обращаемся в государственные структуры в интересах этих граждан. И это реальная помощь населению России.

Так что, посмотрим, как будут развиваться события… Президент сказал — забыл не забыл, но уже больше не возвращается к этой теме — а, допустим, ФСБ, МВД и другие подобные структуры воспринимают это, может быть, как рекомендации, и не исключено, что начинают разрабатывать лидеров этих организаций и т.д.

Но за нами и так следят, понимаете? Мы проводим митинг и видим, как они нас сопровождают, присутствуя на этих митингах. Потом я увожу плакаты, привожу их в себе в офис — смотрю, стоит молодой человек и подробно на камеру снимает, как я их достаю из своей машины, как эти плакаты заносят в мой офис. То есть, моя жизнь публична, ее снимают на пленку, что, на самом деле, уже противозаконно. И я не сомневаюсь, что и разговоры наши записывают, и мы в этом смысле не боимся, потому что у нас открытая деятельность. Но затем фабрикуются статьи, что, конечно, очень неприятно, так как влазят в нашу частную жизнь. Но так, скорее всего, и будет эта фраза президента расшифрована.

- А как Вы относитесь к созданию новой организации «Сопротивление», организаторами которого выступили люди с неоднозначной репутацией — член Совета Федерации РФ Алексей Александров и экс-советник по общественным связям мэра Москвы Ольга Костина. Они заявили, что существующие правозащитные организации не справляются с решением многих задач, в связи с чем «Сопротивление» станет новой силой, способной реагировать на наиболее актуальные и острые проблемы в сфере защиты прав человека. Среди продекларированных намерений «Сопротивления» — осуществление гражданского контроля за деятельностью правоохранительных органов, реализация общественной программы защиты свидетелей, противодействие информационному давлению на участников судебного процесса, содействие развитию институтов гражданского общества и т.д.

Некоторые эксперты увидели в намерениях «Сопротивления» двойной подтекст, считая, что речь идет о явной попытке государства взять правозащитное движение под свой контроль. Удастся ли выполнить эту задачу, тем более что речь ведь идет не о «Единой России»?

Я хочу отметить, что выстраивание так называемых ГОНГОв — государственно образованных негосударственных организаций — на самом деле решает какие-то свои задачи — они проедают денежки, но не очень существенно влияют на ситуацию, на самом деле. Но в общем контексте это направление деятельности государства отчетливо видно — возьмите хоть общественное молодежное движение «нашистов» — это тот же ГОНГО.

Эти организации и до этого существовали, просто сейчас журналисты на них обратили внимание, потому что фамилии известные. А таких ГОНГОв в стране полно, они активно создавались после Гражданского форума, который проходил в 2000 году. И это как бы не новость.

Единственное, что там есть заметные фамилии. Я, во всяком случае, обратил внимание на Алексея Александрова, потому что это мой коллега по первой Государственной Думе, когда-то он был адвокатом, и по-моему, у него кгбэшное прошлое. И он, я помню, довольно быстро вышел из демократической фракции, не согласившись с позицией партии «Демократический выбор России» по поводу войны в Чечне, еще первой войны.

Его роль — достаточно провокационная во всем. И процесс когда шел по ЮКОСу, он регулярно давал комментарии. Ну и с Костиной все ясно, само собой. И это общее направление, из которого следует, что вряд ли эта организация будет выполнять социальные функции. В этом я нисколько не сомневаюсь. Они решают политические задачи, которые либо сами перед собой ставят, либо кто-то перед ними ставит. Но маловероятно, чтобы они профессионально действовали в той сфере, о которой они сказали. Вот они говорят: «Мы будем защищать свидетелей». Якобы правозащитные организации не защищают свидетелей. Но это ложь!

Например, сейчас мы очень активно защищаем свидетелей по льговским событиям. Вот заключенные Льговской колонии объявлены свидетелями в уголовном процессе, где фигурантами являются работники администрации этой колонии . Мы с трудом находим этих свидетелей, потому что их по всей России развезли, выделяем адвокатов, общаемся с этими людьми — вот наша работа. И конечно, нет градаций — свидетели это или потерпевшие. Если эти люди пострадали от государства, то мы их защищаем. У нас простой принцип. Поэтому это просто ложь, что мы этого не делаем.

Но, с другой стороны, если подойти совсем объективно, то работы на всех хватит, на любые общественные правозащитные организации. Работы так много, что конкуренции боятся не следует.

- А перспективы движения нашей страны к демократии или от нее, как Вы оцениваете?

Конечно, идет слом демократических институтов, все это достаточно опасно. Но пространство свободы большое. И я должен сказать, что правозащитники имеют возможность много и эффективно работать, творчески подходя к решению многих проблем и добиваясь положительных результатов, как ни странно.

То есть, сейчас довольно много у нас возможностей существует, поэтому не надо особо комплексовать по поводу каждого сказанного президентом слова. Вполне возможно, что оно не будет иметь никаких последствий, и я это вполне тоже допускаю. И мне кажется, что поднятая истерия — слишком много говорят об этой фразе президента, придавая ей слишком большой вес, ни к чему.

Я могу привести яркий пример. Вот мы проводили два пикета-митинга около Министерства внутренних дел — это довольно заметные мероприятия, так как пикеты были многочисленные. Мы их озвучивали, привозили радиоустановки, поэтому эти пикеты назывались митингами. Фактически это свелось к пресс-конференциям на свежем воздухе. Было очень много прессы, каждый раз — по четыре-пять телеканалов, нас показали по второму каналу телевидения два раза, и это были эффективные акции.

Мы, прежде всего, требовали отставки министра внутренних дел, и почему-то правительственный канал нас показал — значит, есть возможность работать?

Другое дело, что эту ситуацию можно выстроить так — что какая-то группа бюрократии «наехала» на другую группу бюрократии. Ну и слава богу, это и есть демократия, когда есть борьба внутри элитных групп, и есть возможность показать нашу работу и добиться конкретного результата — это и есть реализация определенных демократических механизмов. В результате мы добились возбуждения уголовного дела по избиению жителей села Ивановка, более того, милиционеры извинились перед избитыми на селе. И это действительно большой и серьезный положительный результат для нас.

Мы и сейчас продолжаем работать по многим крупным событиям и, я повторяю, очень часто добиваемся положительных результатов.

Как считает «Газета», правозащитная организация «Сопротивление», презентация которой состоится в ближайшие месяцы, не навлечет на себя критики Владимира Путина в «финансировании из-за рубежа». Она будет существовать на деньги российского бизнеса и уже объявлена ее основателями «государственной». В оргкомитет «Сопротивления» вошли художественный руководитель театра «Модернъ» Светлана Врагова, бывший следователь МВД, а ныне член комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Алексей Александров, а также Ольга Костина, бывший политконсультант Михаила Ходорковского и Юрия Лужкова. Костина — основной свидетель по делу Пичугина. Напомним, что в 1998 году под дверью квартиры родителей Костиной произошел взрыв самодельного взрывного устройства. Обвинение в его организации было выдвинуто против начальника одного из отделов службы безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина, который был впоследствии осужден на 20 лет.

Ольга Костина после работы в «МЕНАТЕПе» занимала пост руководителя управления по связям с общественностью московского правительства, а затем вошла в консультативный совет при ФСБ. Ольга Костина — супруга Константина Костина, замруководителя центрального исполнительного комитета «Единой России». Собеседник ГАЗЕТЫ в ЦИК назвал Костина «главным пиарщиком и идеологом „ЕР“, которого рекомендовал на эту должность Сурков». С замглавы кремлевской администрации Сурковым Костин познакомился, когда они оба работали в «МЕНАТЕПе». Костин руководил PR-департаментом банка «МЕНАТЕП», НК «ЮКОС», принимал активное участие в двух президентских кампаниях — 1996 и 2000 годов.

Комментируя факт появления в правозащитном движении нового участника, президент Центра развития демократии и прав человека Юрий Джибладзе сказал: «Это похоже на ситуацию, когда Русская православная церковь в лице Всеволода Чаплина говорила, что разрабатывает свою собственную парадигму. Мы приветствуем всех, кто появляется на нашем поле. Но есть очень серьезные подозрения, что это очередная попытка перехвата правозащитной тематики со стороны близких к государству структур».

Поздравляем вас соврамши, или как «Независимая газета» поспорила сама с собой о GONGO

комментарий редакторов ИА «За права» Л. А. Башиновой и Е. В. Ихлова:

К сожалению, необходимо отметить, что «Независимая газета», уже несколько лет объективно и уважительно освещавшая деятельность российских правозащитников, вновь вернулась к заушательским нападкам, характерным для периода «бури и натиска государственничества» 1999–2000 годов. После попреков на тему о том, почему правозащитники пикитируют МВД, забыв о Мещанском суде и Чечне (на самом деле пикетировали те же самые люди), сегодняшний номер газеты (22 июля — ред.) отмечен достаточно разухабистой статьей Кирилла Коробова «ПРАВОЗАЩИТНИКИ-МОНОПОЛИСТЫ ВЗВОЛНОВАНЫ/ На их поле деятельности появился конкурент».

За выспренним пассажем «люди, гордо именующиеся защитниками прав граждан, зачастую оказываются обыкновенными бизнесменами, считающими себя монополистами на рынке правозащитных услуг, они готовы растерзать любого, кто действует не под их „крышей“», следует уже вообще нечто несуразное: «Между тем ни один из действующих на территории страны правозащитников не занимался делом простых людей, делом, которому нельзя придать общественную огласку». Любой мало-мальски осведомленный человек, знает о многочасовых очередях в правозащитных приемных по всей стране, где тысячи раздавленных горем людей получают помощь и поддержку. (По поводу того «простые» они или «непростые», то, как говаривал незабываемый Кристобаль Хозевич, «это дубли у нас простые»). Также очевидно, что только придав нарушению прав «простого» человека широкий общественный резонанс, есть надежда добиться уважения его прав со стороны государства.

Но самое забавное, что именно «НГ» и взяла на себя инициативу разоблачить создаваемую организацию «Сопротивление» в статье Лилия Мухамедьярова («НЬЮ-ПРАВОЗАЩИТНИКИ СЫГРАЮТ В ГОНГО (GONGO)/»Сопротивление\\\" будет работать под эгидой Думы и Совета Федерации\\\") в номере за среду, 20 июля. Именно «НГ» объявила, что эта структура будет типичным примером «государственной неправительственной организации». И именно создаваемую госправозащитную организацию Ольги Костиной и Алексея Александрова (тот депутат, что из органов), К. Коробов противопоставил «правозащитникам-монополистам».

Таким образом, «НГ» превратила спор двух собственных авторов по поводу gongo «Сопротивление» в предлог для нападок на правозащитников.

Но отметим, для объективности, что одновременно та же «НГ» (18:49 21.07.2005) сообщает, что ПРАВОЗАЩИТНИКИ ДОКАЗАЛИ ЗАДЕРЖАНИЕ ЖИТЕЛЕЙ БОРОЗДИНОВСКОЙ ВОЕННЫМИ: Общественная правозащитная организация «Комитет против пыток» получила сведения, доказывающие, что 11 жителей чеченской станицы Бороздиновская, считавшиеся пропавшими без вести в ходе рейда в селе 4 июня (тогда погибли два человека, четыре дома были сожжены), были задержаны по подозрению в совершении преступлений военнослужащими батальона «Восток». Можно только восхититься широте внутриредакционного плюрализма редакции «НГ». Непонятно, только почему качестве одного из ходов в концептуальном творческом споре вокруг проектируемой организации были использованы идиотские нападки на организации давно работающие?

21 июля 2005 г. Общероссийское движение «За права человека» обратилось к Уполномоченному по правам человека в РФ Владимиру Лукину и Председателю президентского Совета по развитию институтов гражданского общества Элле Памфиловой с просьбой о немедленном вмешательстве в кризисную ситуацию, сложившуюся в связи с отсутствием надлежащего расследования фактов многочисленных избиений и истязаний заключенных в учреждении ОХ-30/3 (г.Льгов), в рамках возбужденного уголовного дела по ч. 2 ст. 286 УК РФ. Расследование ведется совершенно неудовлетворительно и дело ведут к развалу:

1) до настоящего времени ни один из заявителей не признан потерпевшим по данному делу;

2) свидетелей допрашивают только в связи с одним единственным эпизодом — избиением заключенного Алексея Алексеевича Шатунова;

3) свыше 300 заключенных из учреждении ОХ-30/3 оказались скрытно разбросаны по колониям и следственным изоляторам различных регионов; 4) до сих пор не привлечен к уголовной ответственности начальник колонии Бушин Ю. И., более того, есть данные, что он приступил к исполнению своих обязанностей.

Именно требование отставки Бушина Ю. И. было главным требованием участников акции протеста в конце июня, и свыше 300 заключенных, подавших официальные заявления в прокуратуру, потребовали привлечения Бушина Ю. И. к уголовной ответственности, как виновника беззаконий. Более того, по многим показаниям, именно Бушин Ю. И. лично участвовал в жестоких избиениях заключенных.

Очевидно, противодействие расследованию осуществляется руководством ФСИН РФ во главе с генералом Калининым Ю. И., поскольку без их указания невозможно было бы организовать этапирование осужденных из Льгова в учреждения исполнения наказания различных регионов, включая, удаленные. Такое этапирование препятствует встречам осужденных с родственниками, получению ими медицинской помощи и услуг тех адвокатов, которым они доверяют, т.е. нарушает их гражданские права.

Правозащитники считают, что единственным способом предотвратить развал дела и обеспечить проведение объективного расследования является следующие:

— создание следственной группы Генеральной прокуратуры для расследования нарушения прав осужденных в Льговской колонии;

— отстранение от должности начальника УФСИН Курской области Федичева Ю.М.;

— привлечение к уголовной ответственности начальника учреждения ОХ-30/3 Бушина Ю.И.;

— обеспечить возвращение осужденных из Льговской колонии в учреждения Курской области или, в крайнем случае, ближайших регионов;

— добиться извещения родственников и адвокатов о местонахождении всех осужденных, находившихся в учреждении ОХ-30/3 по состоянию на 26 июня 2005 г.

Правозащитники просят Уполномоченного по правам человека в РФ и Председателя Совета по гражданскому обществу обратиться в прокуратуру и к руководству ФСИН РФ с запросами о местонахождении, состоянии здоровья, обеспечении медицинской помощью и нынешним процессуальным статусом, в связи с недавно возбужденными уголовными делами (пострадавший, свидетель, подозреваемый) всех осужденных из Льгова, которые были этапированы, начиная с 27 июня.

По сообщению адвоката Елены Львовны Липцер («Центр содействие международной защите»), 21 июля из Европейского Суда по правам человека поступила информация о том, что доводы подданной ей 8 июля жалоб от заключенных из Льгова приняты к сведению и для дальнейшего принятия решения по вышеуказанным вопросам Правительству РФ Европейским Судом был направлен запрос с предложением СРОЧНО, не позднее 1 августа 2005 г. ответить на ряд вопросов, связанных с нанесением заявителями себе телесных повреждений, получением ими медицинской помощи и т.д. с предоставлением соответствующих документов.

8 июля 2005 г. адвокатом Е.Липцер от имени заключенных, отбывавших наказание в печально знаменитой Льговской колонии Князева и Шатунова (сейчас они находятся в СИЗО Льгова) были направлены жалобы в Европейский Суд по правам человека в связи с нарушением их прав, гарантированных Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, а именно права не подвергаться пыткам и другому бесчеловечному и унижающему достоинство обращению и наказанию и права иметь эффективные средства защиты своих прав.

В жалобах ставился вопрос о применении Европейским Судом предупредительных мер, направленных на предотвращение дальнейшего нарушения прав заключенных. Речь шла о том, чтобы Европейский Суд обязал Российскую Федерацию оказать им адекватную медицинскую помощь с помещением их в больницу и прекратить психологическое давление, оказываемое на них в связи с их жалобами на администрацию Льговской колонии. В жалобах также содержалась просьба об извещении Правительства Российской Федерации о поступивших жалобах и рассмотрении жалоб в приоритетном порядке.

Факты:

1) от 19 июля — ОБЪЯСНЕНИЕ заключенного Князева Виталия Анатольевича

Записал адвокат Заксенберг Борис Анатольевич, со слов Князева Виталия Анатольевича, содержащегося в ФГУ ИЗ-2 г. Льгова, копия Уполномоченному по правам человека в РФ Лукину В.П.

Я, Князев В. А. отбывал наказание в ИК-3 г. Льгова с 24 марта 2005г. С первого дня моего прибытия в ИК-3 меня стали избивать представители администрации — Двоеносов, Каракулин, Бушин и Реутов. В последствии на протяжении трёх месяцев я систематически подвергался избиениям и унижениям. Об этих фактах я давал объяснения адвокатам Липцер и Михееву. Кроме того, мною было написано заявление о привлечении к уголовной ответственности лиц, подвергшим меня унижениям и пыткам.

В настоящее время я содержусь в ФГУ ИЗ-2 г. Льгова в ШИЗО, так как, по мнению администрации, я не выполнял требования распорядка дня. Я не мог выполнить данные требования, так как у меня очень плохое состояние здоровья — порезы вен рук, в области живота и штырь в правом боку. Никакая медицинская помощь мне не оказывается.

Постоянно ко мне приезжает зам. начальника УФСИНа по Курской области Пылёв И.Н., который угрожает мне физической расправой, оказывает на меня психическое и моральное воздействие. Также высказывает мне, что если и состоится суд над сотрудниками УИНа, то я и другие осужденные до него вряд ли доживем.

В настоящее время состояние здоровья моё резко ухудшилось. Я вынужден был снова причинить себе порезы на руках и животе, протестуя против невыносимых условий содержания.

Во время беседы со мной в кабинете начальника ИЗ-2 г. Льгова, при которой присутствовал зам. начальника УФСИН Пылёв, последний сказал, что если он не станет начальником УФСИН, то я никогда живым не уеду из данного учреждения. Что меня тут отравят или я повешусь в камере. Сотрудники учреждения провоцируют меня, чтобы я и в дальнейшем резал себе вены.

Питание мне периодически не выдается.

С моих слов записано верно и мною прочитано.

12.07.2005г.
Князев В.А.\\\"

2). Текст заявления адвоката Е. Л. Липцер от 7 июля Адвокат Елена Львовна Липцер, вместе с адвокатом Игорем Викторовичем Михеевым, посетившая, по поручению Общероссийского общественного движения «За права человека», 7 июля бывших заключенных Льговской колонии ОХ-30/3 Виталия Князева и Алексея Шатунова (в настоящее время содержатся в следственном изоляторе г.Льгова — ИЗ 46/2), сообщила подробности о происходящем.

Приводим полный текст заявления адвоката Елены Липцер:

«7 июля 2005 г., по поручению Общероссийского движения „За права человека“, мы посетили в Льговском СИЗО бывших заключенных Льговской колонии ОХ-30/3 Виталия Князева и Алексея Шатунова. Ранее в Движение „За права человека“ поступила информация о том, что в отношении четырех заключенных Льговской колонии, в том числе, против Князева и Шатунова, возбуждено уголовное дело по статье 321 УК РФ (дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества).

Эту информацию нам не подтвердили в Следственном Управлении Курской областной прокуратуры. Адвокатам было сказано, что данные лица за прокуратурой не числятся и мера пресечения им избрана не была. После общения с Князевым и Шатуновым нам стало известно следующее: 1. Князев и Шатунов были в числе заключенных колонии (около 300 человек), которые передали прокурору Курской области Бабичеву — в присутствии начальника УФСИН Курской области Федечева — заявления о возбуждении уголовного дела в отношении начальника колонии Бушина и сотрудников администрации (Двоеносова, Реутова и других) в связи с имевшими место жестокими избиениями заключенных. Большинство из заключенных, подавших такое заявление, были вывезены из колонии в различные следственные изоляторы Курской, Орловской, Белгородской областей.

2. Князев и Шатунов были допрошены следователем Курской областной прокуратуры в качестве свидетелей относительно событий, которые имели место в колонии. Несмотря на их требования, они не были признаны потерпевшими по данному делу. Им было предъявлено постановление, в соответствии с которым они содержатся в следственном изоляторе в целях их личной безопасности, так как они дают показания против администрации колонии, то есть их, таким образом, охраняют как свидетелей.

3. На них оказывается давление со стороны сотрудников УФСИН Курской области и ФСИН РФ с тем, чтобы они отказались от ранее данных показаний против администрации, в противном случае им угрожают возбуждением против них уголовного дела по статье 321 УК РФ. 4. Несмотря на то, что они имеют телесные повреждения (у Князева порезана правая рука и обломком электрода пробит правый бок, у Шатунова порезан живот и также пробит бок), медицинская помощь им не оказывается. Единственное, что делается в медицинской части изолятора — им меняют повязку.

Причиной того, что произошло в Льговской колонии, стало то, что в колонии было узаконено такое понятие, как „Совет профилактики“, который состоял из администрации колонии, во главе с начальником, и „актива“ колонии. На „Совет“, проводимый в кабинете начальника колонии Бушина, приводили „провинившихся“ заключенных, которых по очереди избивали сотрудники администрации (его заместитель Двоеносов, начальник отдела безопасности Реутов, Каракулин и другие), иногда прибегая к помощи „актива“.

При избиениях применялись резиновые дубинки и деревянные биты. Шатунов (инвалид 2 группы) был избит 24 июня 2005 г. после „Совета профилактики“ в кабинете отдела безопасности до потери сознания, после чего был помещен в штрафной изолятор (ШИЗО). Последующие обращения за медицинской помощью ни к чему не привели и вечером 26 июня 2004 г. он порезал себе живот и вбил гвоздь в легкое.

Жалобы, которые пытались передать заключенные, из колонии не направлялись, заключенных сотрудники администрации заставляли жалобы есть.

Князев сообщил, что его несколько раз избивали в присутствии местного прокурора, фамилию которого он не знает, но сможет опознать.

Князев также сообщил адвокатам, что перед тем, как ему разрешили встречу с адвокатами Липцер и Михеевым, начальник ИЗ 46/2 Пузанов сказал ему, что ему надо написать отказ от встречи с юристами, так как, якобы, он в ней не нуждается, и пригрозил, что в том случае, если он откажется написать такой отказ, у него будут проблемы, а если начальник ФСИН РФ генерал Калинин „не сможет отчитаться, то вас — не найдут“.

Из вышеуказанного можно сделать вывод о том, что жизни заключенных колонии, которые написали заявление с просьбой возбудить уголовное дело в отношении начальника колонии и администрации, угрожает реальная опасность — на них оказывается давление, им не оказывается медицинская помощь».