Кризис института признания государств

Наш тезис проистекает из названия нашей статьи: после признания Россией, а затем Никарагуа независимости Южной Осетии и Абхазии проблема признания новообразованных государств вошла в стадию глубокого кризиса, и тем самым этот правовой институт потерял свое значение.
До недавнего времени перед Южной Осетией и Абхазией мы использовали слово «непризнанные республики». Можно ли сейчас использовать эти термины? Сегодня, анализируя эту тему, политологи ссылаются на тот факт, что эти регионы признаны всего лишь двумя государствами, поэтому данный случай не имеет легитимной силы. Но, с другой стороны, данные регионы Грузии были признаны государством, субъектом международного права, в формировании которого приняла участие эта же страна. Тот факт, что Косово признали 46 государств, но оно не принято в члены ООН, свидетельствует о том, что его статус еще полностью не определен с точки зрения международного права. Перестало ли Косово быть непризнанной республикой? Трудности, связанные с ответом на эти вопросы, еще раз показывают нам глубину и сущность данного кризиса.

Историко-теоретические аспекты проблемы

Существуют две теории признания - декларативная и конститутивная. Первая исходит из того, что государство является субъектом международного права с момента своего возникновения, и признание, как таковое, не наделяет государство международной правосубъектностью. Вторая теория базируются на противоположном постулате, согласно которому, возникновение государства неравнозначно возникновению субъекта стороны других государств.
Одна из причин нынешнего кризиса прежде всего заключается в том, что до сих пор не выработаны унифицированные (единые) принципы со стороны государств относительно института признания новообразованных государств. Дело в том, что в целом принятые международные договоры, регулирующие область дипломатических сношений, которая в некоторой степени связана с признанием как с правовым институтом, соблюдаются государствами, а также международными организациями. А отсутствие единого международного документа сегодня позволяет, грубо говоря, своевольничать ведущим государствам мира в вопросе признания тех или иных сепаратистских краев.
Отметим, что в 1949 году Комиссия международного права ООН включила вопрос о признании государств и правительств в список тем, подлежащих первоочередной унификации, однако данная проблема не получила разрешения. Второй причиной кризиса в этой области является пресловутое противоречие между принципом «территориальной целостности» и «национальным самоопределением». И в этом случае, как показало признание Косово со стороны большинства стран Запада и Востока, Южной Осетии и Абхазии - со стороны России и Никарагуа, такие понятия, как «сепаратизм», «непризнанные образования», могут быть растолкованы ведущими странами мира в зависимости от их геополитических интересов.
Одним словом, принцип ненарушения прав других народов во время реализации самоопределения одним народом в рамках многонационального суверенного государства сегодня абсолютно игнорируется. Фактически своевольное отношение со стороны ведущих государств к данному вопросу нанесло удар принципу «территориальной целостности» суверенной страны. В итоге для некоторых государств регионы, заявившие о выходе из состава страны, перестают быть сепаратистами.

Признание Косово и южно-кавказских регионов: различия и тождества

До недавнего времени как Косово, так и признанные недавно Россией сепаратистские области Грузии при своем существовании жили согласно законам вышеуказанной декларативной теории. Сегодня они частично получили правосубъектность, при этом Косово в большей степени получило этот статус в силу его признания 46 государствами. Сепаратистские объединения могут спокойно войти в другие международные организации, тем самым получив относительно полную международную правосубъектность.
Например, как нам представляется, путь Косово в НАТО или ЕС будет носить технический характер, а не политический (не думаю, что Греция или Испания, которые не признали независимость Косово, будут долго блокировать этот процесс). Россия активно лоббирует идею вступления Южной Осетии и Абхазии в Организацию Договора о коллективной безопасности, а также их признание со стороны членов этой организации, что ей пока не удается.
Другой общей чертой между признанием Косово и сепаратистскими регионами Грузии является нарушение территориальной целостности суверенных государств. Безусловно, Россия грубо и нагло нарушила международное право, совершив известный пресловутый шаг, но при этом Запад не имеет морального права ее обвинять, ибо он сам создал опасный прецедент, признав независимость Косово.
Наконец, в обоих случаях военный фактор (предотвращение силами НАТО усилий Сербии подавить албанский сепаратизм и аналогичное применение военной силы со стороны России против Грузии) сыграл решающую роль. Западные лидеры не соглашаются с доводами России по поводу двойных стандартов, ссылаясь на то, что признанию Косово не предшествовали военные действия, что переговорный процесс был исчерпан.
Но фактом остается то, что Запад не оказал никакого давления на косовских албанцев, чтобы они признали суверенитет Сербии, в то время как Белград был готов на такие уступки, как право предоставления албанцам содержать полицейские силы, напрямую совершать торговые отношения со странами, иметь свои законодательно-административные органы (но при мягкой форме подчинения Сербии), флаг, гимн и т.д. Запад, как нами было указано, применял силу в 1999 году и содержал там многотысячную армию, чтобы мешать Сербии установить контроль над этим регионом: разве эта не военная оккупация?
Безусловно, есть и различия между признанием указанных регионов в качестве государств. При признании Южной Осетии и Абхазии Россия ссылалась на необходимость обеспечения безопасности своих граждан в этих регионах. (Предоставление российского гражданства осетинам в Южной Осетии было грубым правовым нарушением, учитывая то, что еще до недавней российско-грузинской войны официальная Москва заявляла о признании территориальной целостности Грузии.) При признании Косово Запад, отмечая важность проблемы, также исходил из того, что переговорный процесс исчерпал себя, и независимость этого региона является единственным путем решения конфликта.
Западу потребовалось 9 лет с момента окончания бомбардировок силами НАТО, чтобы «легитимизировать» признание независимости Косово, хотя, как нами выше было отмечено, признание фактически произошло не без военной поддержки НАТО. (Фактически военные операции НАТО против Югославии, а затем ее дипломатическая поддержка «плана Ахтисаари» впоследствии заложили основу отторжения этого региона от Сербии.) Южная Осетия и Абхазия были признаны РФ после окончания боевых действий, хотя фактически в Абхазии не были проведены боевые операции грузинскими силами (намерение и план - это другой вопрос).

Плюсы и минусы признания для сепаратистских регионов

Как бы политики и международные юристы ни возражали против незаконных действий государств в этом вопросе, в конечном итоге сепаратисты оказываются в выигрышном положении. Но при этом, как нам представляется, подобного рода поспешные шаги могут служить миной замедленного действия для будущих конфликтов, что может считаться минусом акта признания.
Преимущества признания (для сепаратистских регионов):
1. Признание сепаратистских режимов также означает предоставление гарантии безопасности этим регионам.
2. Государства, признавая сепаратистские регионы, могут легализовать свои инвестиции в эти регионы.
3. В отличие от Южной Осетии и Абхазии у Косово есть гораздо больше шансов интегрироваться в евроатлантическое сообщество, что дает ему возможность легитимизировать свою внешнюю политику.
Минусы признания:
1. Создается опасный прецедент, когда государства при признании подобных новообразованных государств абсолютно игнорируют принцип территориальной целостности стран, страдающих от сепаратизма.
2. Сепаратистские регионы попадают в большую зависимость от тех государств, которые признали их независимость.
2.1. В итоге их безопасность, с другой стороны, становится уязвимой для возможной атаки: например, при благоприятных геополитических условиях Грузия, от которой отделились «признанные регионы», может восстановить свои конституционные права в той же Южной Осетии и Абхазии. (Как нам кажется, у сербов мало шансов отвоевать Косово.)
Признание дает сепаратистам другие права (правда, в двустороннем формате), такие, как права получения безопасности, дипломатические (ограниченно, особенно для южнокавказских сепаратистских объединений), социально-экономические (в рамках вышеуказанных региональных организаций) и другие права.

Основа для признания государств

В ХХ веке в большинстве случаев процессу признания государств предшествовал распад колониальной системы, когда новообразованные государства автоматически становились членами универсальных организаций (Лига наций, ООН). Как правило, в процессе признания новых стран между ведущими государствами мира существовал своего рода негласный консенсус: образование нового государства воспринималось как свершившийся факт, хотя, конечно же, путь к независимости для некоторых освобожденных народов был кровопролитным.
В настоящее время фактически акт признания сепаратистских регионов превратился в своего рода геополитический рычаг давления на страны, которые стремятся выйти из сферы влияния России: в связи с тем, что в последнее время Молдова делает реверансы в сторону России, отходя от проатлантической позиции, официальная Москва в свою очередь заявляет о различиях между конфликтами Приднестровья и Южной Осетии, Абхазии, уговаривая руководство «ПМР» пойти на переговоры с Молдовой для скорого разрешения этого конфликта. В итоге Россия как бы ставит условие перед Кишиневом (и, скорее всего, перед Баку): ты не входи в НАТО, не делай ставку на США, а я не буду признавать «Приднестровскую Республику» (и «НКР») в качестве независимых государств. А Армения, не называя государство, но, безусловно, имея в виду Россию, ставит условие: она не будет признавать независимость Южной Осетии и Абхазии, пока не будет признана независимость «НКР».
События показали, что признание Косово действительно послужило прецедентом для России: мы убеждены, что официальная Москва не пошла бы на этот шаг, если бы не было косовского случая. Безусловно, она совершила бы агрессию против Грузии, но ограничилась бы оккупацией Южной Осетии и введением войск в Абхазию и не пускала бы в эти регионы грузинских миротворцев и население в грузинские села. Одним словом, институт признания государства находится в глубоком кризисном состоянии, как нами было выше указано, в силу отсутствия единых международно-юридических критериев.
Такое состояние дел приведет в худшем случае к возникновению перманентных кризисов между разными государствами мира (например, когда дело дойдет до их членства в ООН и других универсальных организаций), а в наихудшем случае - к прямым военным столкновениям.

Коалиция за кодификацию института признания государств
Азербайджан как автор новой инициативы

В условиях кризиса данной области международного права нам представляется, что мир нуждается в новой коалиции стран, которые совместными усилиями смогли бы решить эту проблему путем подготовки единого документа, регулирующего принцип признания государств.
Кстати, Азербайджан смог бы быть инициатором начала этого процесса. Во-первых, еще остаются идеологические и политические предпосылки для того, чтобы поднять этот вопрос на международном уровне: те же кризисы, возникшие в связи с признанием указанных регионов, являются достаточной основой для принятия единого международного документа.
Во-вторых, в мире существует немало государств, которые будут готовы поддерживать инициативу Азербайджана.
Безусловно, этот путь нелегок и требует огромных усилий (финансовые ресурсы, выбор партнеров в рамках т.н. ad hoc коалиции (коалиция по данному случаю), длительные переговоры, глубокое изучение причин неудачи Комиссии международного права ООН решить эту проблему в прошлом веке и т.д.), но эта борьба отвечает национальным интересам нашей страны, и ради этого стоит бороться.

Алпай Ахмед, кандидат исторических наук, преподаватель Бакинского славянского университета