Распад страны или попытка построения демократии?

О распаде великого Советского Союза забыть трудно: ностальгия по благополучию и стабильности, пускай иллюзорным, в общественном сознании до сих пор велика, а периодически возникающие на южных рубежах России конфликты напоминают, что угроза распада государства – фактор перманентный, с которым надо обращаться очень предусмотрительно.

На днях исполнилось ровно 20 лет с начала перестройки. В ходе февральского всероссийского опроса исследовательский холдинг ROMIR Monitoring попросил своих респондентов оценить это событие и политику перестройки в целом. В опросе приняли участие 1500 человек в более чем 100 городах и населенных пунктах России.

Респондентам был задан вопрос:

В марте этого года исполняется 20 лет с начала политики перестройки, которую проводил бывший лидер Советского Союза М. Горбачев. Как бы Вы сейчас смогли оценить эту политику?

Ответы на него распределились следующим образом (Поскольку респонденты могли указать несколько вариантов ответа, то сумма всех ответов не равна 100%):

Итак, как показали результаты опроса, почти половина респондентов (48%) считают, что главным последствием перестройки стал развал Советского Союза. Чуть меньше трети опрошенных (30%) сказали, что перестройка привела к тому, что наша страна потеряла статус сверхдержавы. И еще почти столько же участников опроса (29%) отметили, что перестройка привела к развалу социалистической экономики. 14% респондентов сказали о том, что политика перестройки была направлена на построение демократического общества в России, а 9% назвали перестройку попыткой усовершенствования социализма. 8% респондентов считают перестройку фактором, положившим конец гонке вооружений и холодной войне. 6% опрошенных затруднились ответить на заданный вопрос.

Согласно распределениям в зависимости от федеральных округов, наибольшее число респондентов, которые считают перестройку основной причиной распада СССР, проживает в Дальневосточном ФО – 71%. А в Приволжском округе таковых обнаружилось почти в два раза меньше – 39%.

42% опрошенных в Южном федеральном округе назвали перестройку «виновной» в утрате нашей страной статуса сверхдержавы. Зато среди респондентов Северо-Западного ФО так же думают всего 18%.

Жители Уральского (19%) и Приволжского (18%) округов более других склоняются к мысли, что перестройку можно считать попыткой построения демократии в России. В два раза меньше респондентов – 9%, проживающих в Центральном ФО, придерживаются такого же мнения.

По 12% респондентов в Приволжском и Сибирском округах сказали, что перестройка привела к окончанию холодной войны. Среди опрошенных в Уральском регионе об этом сказали 3%.

Распределения в зависимости от возраста респондентов показали, что участники опроса старшего возраста в своих оценках перестроечных процессов и их последствий в основном отмечали утраты, которые понесла в связи с этим наша страна. Так, например, 59% респондентов в возрасте от 60 лет и старше сказали, что перестройка привела к разрушению СССР. 34% опрошенных в возрасте от 45 до 59 лет ответили, что перестройка стала причиной утраты Советским Союзом статуса сверхдержавы. И еще 36% участвовавших в опросе пенсионеров «обвинили» перестройку в развале социалистической экономики.

При этом респонденты среднего возраста и молодежь в большей степени, нежели старшее поколение, отмечали положительные стороны перестройки. Так, 16% респондентов от 18 до 24 лет и 18% опрошенных в возрасте от 25 до 34 лет считают перестройку попыткой построения в нашей стране демократии. Еще 10% респондентов из категории 18-24 года и 13% в группе 25-34 года полагают, что перестройка была попыткой усовершенствовать социализм. 11% опрошенных в возрасте от 25 до 34 лет и 10 % в категории 35-44 года сказали, что перестройка положила конец холодной войне.

 

Двадцать лет спустя: перестройка, которая все-таки обернулась перестрелкой

 

События независимой газете «Волга» комментирует политолог Александр Васильев

 

Тогда, два десятка лет назад, после рождения термина “перестройка”, ходила такая полушутка: “лишь бы эта перестройка не кончилась перестрелкой”. Что ж, у нашего народа слишком богатый опыт радикальных политических реформ, чтобы буквально костным мозгом предчувствовать дрейф любых слишком крутых поворотов общенародной судьбы.

В минувшее воскресенье в программе “Времена” главный архитектор перестройки (употребляю это популярное среди ерников конца 80-х определение без кавычек и без сарказма) выглядел достойно, мыслил масштабно и точно. Всегда авторитетный В. Познер на фоне первого и последнего президента СССР выглядел, напротив, непривычно мелко.
М.С. Горбачев сумел сделать достаточно, чтобы остаться в истории одним из крупнейших политиков мира. Он выпустил на свободу народы Восточной Европы, заключенные в соцлаг после второй мировой войны. Он вышел из гонки ядерных вооружений со счетом 0:0, сохранив для России статус великой ядерной державы, хотя СССР мог проиграть так же, как и “холодную войну”. Он сказал правду о Сталине и дал возможность до конца говорить эту правду другим. В последние годы имя Сталина, скорее, реабилитировалось. Он выпустил на свободу мысль и слово, вернул в нашу жизнь частную собственность, легализовав кооперацию. Нынешние студенты отказываются верить в то, что до М.С. Горбачева понятие “предпринимательство” было лишь темой статьи в Уголовном кодексе СССР.

М.С. Горбачев сумел сделать далеко не все. Он сам открыто и точно назвал свои ошибки в эфире программы. Он не смог преодолеть аппаратное болото, и аппарат его в конце концов и “кончил”. Бессмысленно задавать и пытаться ответить на вопрос: “А что если бы не было путча 1991 года?” Случилось то, что случилось. Из этого “случилось” просто надо делать выводы. И еще одну революцию М.С. Горбачева нельзя забыть – он впервые показал обществу настоящую и достойную первую леди государства, это была настоящая человеческая революция.

Автор имел возможность познакомиться с М.С. Горбачевым в 1992 году, когда отставной генсек и президент снимал угол в помещении финансовой академии на Ленинградском проспекте под “Горбачев-фонд” и его прессовали по типично российской схеме разные надзорные структуры как рядового кооператора. Не будучи поклонником последнего генсека (о чем, вероятно, можно было бы подумать, прочитав вышеизложенное), рискну высказать предположение, что роль М.С. Горбачева в истории России будет переосмыслена и ярлык “разрушителя великой державы” с него будет снят. Ему пришлось платить по чужим счетам, и он сделал это, не хныча и не кивая на “предков”. И ушел он достойно. И здравый, масштабный ум сохранил. Не будем несправедливы.

О более прозаических делах. Занятное событие на международную тему произошло в России на минувшей неделе – к нам в гости прибыл Валид Джумблат, председатель прогрессивно-социалистической партии Ливана, сын настолько известного Камаля Джумблата, что так и стоит в ушах шмакание Л. Брежнева “товарищ…”. Вообще-то один из лидеров ливанской оппозиции и предводитель тамошних друзов в Россию прибыл после европейского турне. Джумблат-младший теоретически может претендовать на пост премьера, а в такую роль входить надо постепенно.

Точки соприкосновения нашлись сразу: незадолго до вояжа В. Джумблат обратил внимание на то, что “Хезболла” устраивала митинги уже под ливанскими флагами, а не только знаменами джихада, и намекнул на возможную ее роль в строительстве Ливана, не зависимого от сирийских спецслужб, а российский министр иностранных дел С. Лавров заявил: “…в интересах Ливана и всего Ближнего Востока, чтобы политическая роль “Хезбаллы” была принята во внимание и получила возможность представлять свои интересы через выборы в структурах власти, которые будут формироваться в Ливане”. Представьте, что госсекретарь США К. Райс заявила бы, что группировка Басаева должна занять достойное место в политической системе, например, Грузии. Кстати, 10 марта Европарламент внес-таки “Хезболлу” в черный список террористических организаций. Скажи мне, кто твой друг…

И еще о жизни (и не только жизни) террористов.
Заметное и значительное событие недели в России – уничтожение Масхадова, лидера сепаратистов, избранного президентом Чечни в присутствии международных наблюдателей, посчитавших выборы легитимными. Хотя Масхадова многие объявляли едва ли не голубем мира, он вел себя публично, перед телекамерами таким образом, что давал все основания считать себя причастным к самым громким терактам. Конечно, Масхадов был нужен живым – его должен был ждать суд. Но явно такая перспектива кое-кого не устраивала. Само собой возникает предположение, что Масхадова “пасли” давно, но команда на уничтожение была дана после того, как стало реальным его появление на свет божий в качестве или пленника, или парламентера.

Война в Чечне, начавшаяся как типично сепаратистский конфликт, каких в мире десятки, постепенно перешла в статус предельно идеологизированного цивилизационного конфликта, когда одна сторона считает себя форпостом борьбы с мировым терроризмом, а другая – истинным борцом за установление правильного мирового порядка в виде всемирного халифата, при этом обе стороны считают представителей противоположной, как бы поделикатнее выразиться, не вполне гуманоидами, посему обращаются с ними примерно сходным образом, заставляющим о понятии “права человека” вспоминать только с горькой усмешкой.
Фактически идет война на уничтожение, причем в той стадии, когда сама идея переговоров кажется кощунственной и одним, и другим. В преддверии неизбежного усиления международного давления на Россию с целью побудить к переговорам с сепаратистами ликвидация Масхадова снимает саму проблему – разговаривать теперь действительно не с кем. Насчет того, что теперь война быстрее закончится, – увидим по активности примерно через месяц, когда расцветет “зеленка”, пока же спец-операции и перестрелки идут каждый день уже не только в Чечне. “Кавказский узел” рубить бесполезно, а как развязывать его – пока приемлемого рецепта нет. Не исключено, что нам предстоит такое же долгое сосуществование с этим конфликтом, как Израилю с “друзьями” из тех самых организаций, которые уже “пометили” кавказские тропы.

С системным явлением нужно бороться системными мерами, а системность здесь лежит в скоординированных международных мерах и уважении мнения других. Но для этого понятия “наши” и “ненаши” должны исчезнуть из нашего обихода, а прежде – из наших душ.