Губит людей не пиво, губит людей

Бывший похоронный дом в городке Плимут, который жена Петрова приобрела в начале июля, был полностью переоборудован: в подвале под мощным освещением росла конопля, на втором этаже находились молодые растения, наверху происходила обработка и расфасовка наркотика. Как это зачастую бывает, Петрова и его фабрику подвела случайность — соседка, увидев, что двери дома приоткрыты, позвонила в полицию, предположив, что в дом пробрались воры. Вскоре прибыли полицейские, которые убедились в том, что в доме никого нет. Но не заметить марихуану они не могли — по словам офицера Роберта Вандерлика, она росла в каждой комнате.

Полицейские тотчас покинули дом, чтобы вернуться несколько часов спустя — на этот раз с ордером на обыск. На втором этаже они обнаружили тещу Петрова, 74-летнюю Лидию Гуринович, которая заботливо отделяла листья конопли от стволов, Петров внизу занимался взрослыми растениями. Там же, в доме, находился и 12-летний сын Петрова. Жена Петрова отсутствовала, и не совсем ясно, какую роль она играла в «технологическом процессе».

Петрову были предъявлены обвинения в производстве наркотических веществ с целью сбыта и в создании угрозы жизни ребенка. Лидии Гуринович — в участии в преступном сговоре с целью производства запрещенных веществ. Всего полиция Плимута изъяла наркотиков на сумму около 25 тысяч долларов, две с лишним тысячи долларов наличными, сотни растений и посевов и пять мешков готового к употреблению продукта, а также множество приспособлений для выращивания: лампы, увлажнители воздуха и проч.

Арестованный Петров сообщил полиции, что работать на «фабрике» его заставила «русская мафия» из Нью-Йорка после того, как Петров проиграл им в покер 60 тысяч долларов. «После этого гангстеры заявились к нему домой и сказали, что в счет расплаты он должен будет ухаживать за посадками конопли», — рассказывает офицер Вандерлейк.

По словам Петрова, мафия помогла ему «до зубов» оборудовать дом специальными приспособлениями — вроде автоматической системы подогрева воды или огромных вытяжек — и пригрозили «позаботиться» о его семье, если Петров не будет хорошенько следить за товаром. Таинственные мафиози строго-настрого запретили Петрову упоминать их имена, и он сказал, что стал ухаживать за растениями от страха за себя и свою семью.

По словам полиции, марихуана выращивалась и переправлялась в Нью-Йорк. Почти все комнаты были отведены под «сельскохозяйственную» наркокультуру. «Поразительно — как они умудрились установить все это оборудование под носом у жителей городка. Весь дом представлял единую технологическую цепь — за дверями каждой комнаты нас ждал сюрприз. Воистину права пословица — никто не знает, что скрывает закрытая дверь», — говорит прокурор графства Дэвид Лупас.

Петров и Гуринович были препровождены в тюрьму графства Люцерн под залог в 50 тысяч долларов, который пока никто не внес. Сын Бориса Петрова был помещен под опеку Службы по делам детей и молодежи графства. Пока что полицейские безрезультатно стараются найти переводчика для «русской старушки». Гуринович, которая приехала в Америку с дочкой и зятем в 1980 году, вначале была подавлена арестом, однако потихоньку приспосабливается к тюремным нарам. «Остальные заключенные ведут себя с ней, как с родной бабушкой», — сообщил офицер тюрьмы.

«Конопляный след» подвел не только пенсильванских горемык: для русскоязычного иммигранта из Миссури давнишний арест из-за «косячка» может обернуться депортацией.

«Сумасшедший русский» был вдребезги пьян и уже собирался крушить все вокруг себя, когда подоспела полиция. Владимиру Носкову, 43-летнему иммигранту, который «загулял» в ресторане в центре Сент-Луиса, оставалось только подставить руки для наручников.

Однако когда он протрезвел, ему уже угрожала депортация в страну, откуда он прибыл 30 лет назад как еврейский беженец. «Я ем яблочный пирог с 14 лет, — сказал Носков в интервью сент-луисской газете „Пост-Диспатч“ по телефону из тюрьмы Чарльстона (штат Миссури), подразумевая свою преданность американской культуре. — Я больший американец, чем кто-либо».

Семья и друзья Носкова обеспокоены ситуацией — они признают, что Владимир сам виноват в том, что с ним случилось, однако считают, что наказание не соответствует проступку. Происходящее с Носковым нельзя назвать иначе, как «тень прошлого» — двадцать лет тому назад Носков признался в совершенном преступлении, связанном с марихуаной, однако отделался штрафом и условным приговором. Казалось, что этот инцидент забыт — до происшествия в ресторане.

Носков попал «на радар» Бюро по иммиграции и таможне — теперь он квалифицируется как «преступный иноземец» и должен быть депортирован. За прошедшие годы иммиграционные власти приняли несколько законов, которые усиливают меры, направленные против правонарушителей. Если у иммигранта нет гражданства и его считают виновным в совершении преступления — остановить депортацию очень сложно.

Заместитель директора Ассоциации американских иммиграционных адвокатов Маршалл Фитц говорит, что в последнее время — после 11 сентября — кейсы, подобные носковскому, стали нормой.

В действительности «сумасшедший русский» — под этой кличкой Носков известен друзьям — родом из Украины. Он иммигрировал в Америку вместе с семьей в 1976 году. Поселились они в Сент-Луисе. У Носкова слава местного «возмутителя спокойствия» — прежде он вел передачу о рэгги на радиостанции KDHX, работал на телевидении, но прославился в качестве скандального радиорепортера — с серьезным лицом задавал знаменитостям возмутительные вопросы. Так, в 1992 он спросил жену Дэна Квейла, тогда вице-президента: «Учитывая, что ваш муж — Дэн Квейл, что бы вы хотели сказать матерям-одиночкам?» За подобные выходки он не раз бывал приглашен на шоу Говарда Стерна. Последние годы работал директором по досугу в жилищном комплексе.

До 1996 года Носков находился в стране легально — как обладатель грин-карты. Однако ретроактивный закон превратил его в правонарушителя. Семья считает, что если бы Носков стал гражданином до принятия этого закона, — о депортации бы не шла сейчас речь.

Однако сам Носков, в отличие от сестры и мамы, ставших гражданами США еще в начале 80-х, никогда не считал это важным шагом: «Когда-то это было просто романтично — не быть гражданином ни одной страны. И потом, опыт жизни в СССР учил остерегаться паспортов».

Впервые он был осужден в 1984 году — за то, что, работая музыкальным промоутером, пытался продать «косяк» с «травой» переодетому полицейскому офицеру. Отделавшись условным осуждением, Носков полагал инцидент исчерпанным.

Однако 13 июля этого года разбушевавшегося в ресторане Носкова, полицейские попытались препроводить в камеру, как полагается по законам штата, для 12-часового пребывания под стражей. В этот момент, согласно отчету арестовывавшего его офицера, Носков толкнул его в грудь. Нарушение несерьезное, и оно забылось бы или, возможно, Носков отделался бы штрафом. Однако он стал оспаривать эту версию, заявив, что в грубости следует обвинить полицейских.

На следующий день в полицию поступил звонок из Бюро по иммиграции (бывший INS): «Как только вы с ним закончите, он наш». Его перевели в тюрьму Миссисипи в городке Бутель, обслуживающую иммиграционную службу, без права выхода под залог.

Сестра Носкова, профессор генетики из Бостона Фаина Шварц, говорит, что «не понимает, что происходит». Последний раз она видела своего брата в июле, а сейчас взяла займ под залог недвижимости, чтобы оплатить услуги адвоката.

Носков понимает, что его шансы приостановить депортацию ничтожны, однако все равно собирается бороться за право остаться в Америке: «Я всегда любил эту страну — что мне делать в Украине, где у меня никого и ничего нет?» — говорит он.