Пятна

Андижанской трагедии исполнился год. Вместе с тем не может идти и речи о каких-либо однозначных и окончательных выводах. Оценки политиков, СМИ, экспертов и представителей общественности разных стран диаметрально противоположны.

Спланированная провокация — мирный митинг, начало «солнечной» демократической революции — попытка государственного переворота, кровавая бойня — восстановление конституционного порядка, невинные люди — исламские экстремисты, мирное население — вооруженные террористы, а также многие другие определения не передают всего накала эмоций, обуревающих миллионы людей в Узбекистане, в Украине и во всем мире.

12 мая 2006 года, в годовщину трагедии в Андижане прошли манифестации в Нью-Йорке, Стамбуле, Брюсселе, Лондоне и Москве. Около тридцати представителей узбекской диаспоры пикетировали в Киеве посольство своей страны. В отличие от чуть ли не ежемесячных пикетов прошлого года, на этот раз в манифестации не принимали участия представители «Поры» и Христианско-либеральной партии. Не было также лидеров и технологов партии «Наша Украина». По словам лидера узбекской оппозиции, главы партии «Озор дехконлар» Нигары Хидоятовой, именно представители НСНУ обеспечивали подготовку узбекской «солнечной» революции. Видимо, украинская избирательная кампания кончилась, а с ней и необходимость информационной засветки для «Поры», ХЛПУ и НСНУ. За то, как бессменные часовые, рядом с узбекскими пикетчиками стояли пять представителей «Международной амнистии».

15 мая 2006 года в Брюсселе главы МИД 25 государств-членов Евросоюза продлили действие санкций в отношении Узбекистана. Санкции были введены ЕС в октябре 2005 года в связи с «чрезмерным и неоправданными» применением силы узбекскими органами безопасности во время событий в Андижане. Они предусматривают запрет на въезд в ЕС 12 узбекских политиков, а также эмбарго на поставки в Узбекистан «оружия, военного и другого оборудования, которое может быть использовано для подавления беспорядков в стране». Специальное заявление, посвященное годовщине событий в Андижане, сделал координатор внешней политики ЕС Хавьер Солана: «С огромным сожалением я отмечаю, что узбекские власти по-прежнему отказываются внять призывам ЕС и других к проведению полного расследования этих событий».

Государственный департамент США также повторил призывы провести международное расследование андижанских событий и ответить на обвинения правозащитных организаций, заявлявших о массовых убийствах невинных людей. Администрация Джорджа Буша не исключает возможности введения санкций против Узбекистана. Об этом заявил официальный представитель американского внешнеполитического ведомства Шон Маккормак, комментируя внесенный 9 мая 2006 года в Сенат США законопроект, предусматривающий введение мер против официальных лиц республики в связи с событиями в Андижане. В качестве ограничительных мер предлагается сократить помощь Узбекистану, запретить экспорт оружия в эту страну, а также закрыть въезд в Штаты для высокопоставленных членов узбекского руководства.

В то же время Кремль демонстративно выразил поддержку политическому режиму Узбекистана. 12 мая Владимир Путин принимал Ислама Каримова в Сочи, чтобы объявить о новом этапе сотрудничества между двумя странами. Президент России ни словом не обмолвился о прошлогодних событиях в Андижане.

Отметили годовщину трагедии и террористы, в ночь на 12 мая напав на таджикскую и киргизскую погранзаставы, убив четверых и ранив одного из числа таможенников и пограничников. Нападавшие захватили оружие, боеприпасы и убили местного жителя, отобрав у него «мерседес», в котором проследовали вглубь Киргизии к узбекской границе, но были блокированы в горах Баткенской области спецназом, применившим гранатометы. Киргизская пограничная служба сообщила об уничтожении четырех боевиков экстремистской группировки «Исламское движение Узбекистана». За принадлежность именно к этой группировке 15 февраля 2006 года была осуществлена резонансная экстрадиция 11 узбекских граждан с Украины. Тогда Госдепартамент США осудил украинские власти за принудительную депортацию граждан Узбекистана.

Андижанские события настолько влияют на политический пульс Украины, что для их понимания нам нужны не эмоции, а точные факты. А факты, особенно те, которые обнародованы до 13 мая, неумолимо свидетельствуют о том, что события в Андижане тщательно готовились. В этом сходятся как противники, так и сторонники узбекского политического режима. Но интерпретируются даже известные, и, казалось бы, бесспорные факты по-разному. Западная общественность в комментариях старательно обходит стороной детали действий повстанцев до полудня 13 мая 2005 года, восточные эксперты напускают туман на действия узбекских властей после 18 часов того же дня.

И так к фактам. С 4 мая 2005 года началась небывало активное освещение узбекских политических событий ведущими мировыми информационными агентствами. SNN, BBC, Рейтер, «Немецкая волна» и другие стали детально освещать подробности судебного процесса над 23 молодыми бизнесменами в Андижане. Хотя предыдущие четыре месяца мировым СМИ не было до судебного процесса над «акрамистами» никакого дела. Особенно мировые агентства отмечали «мирный характер сидячих демонстраций» перед зданием суда.

 6 мая на интернет-сайте «ЦентрАзия» появилось следующее сообщение: «Да здравствует солнечная Революция! Готовьтесь, уважаемые чиновники, пришла пора судного дня. Бежать вам (прокурорам) некуда. Ваши особняки превратятся в поликлиники. Ваши дети будут оплакивать вас. В лучшем случае вам народ подарит деревянный макинтош, и у вас дома будет играть музыка, но вы ее не услышите».

 8 мая политсовет партии «Свободные дехкане» выступил с обращением к гражданам Узбекистана: «События последних месяцев показывают, что в Узбекистане скопилась огромная масса взрывчатого материала. Эти отдельные взрывы могут привести к общей революции против режима, который не пользуется никакой поддержкой народа».

В ночь с 12 на 13 мая 2005 года группа вооруженных лиц на трех бронетранспортерах осуществила вторжение на территорию батальона патрульно-постовой службы в Андижане, расстреляла четырех дежурных по части, забрала 262 автомата, два ручных пулемета, гранаты и другое вооружение. Следующим объектом нападения стал батальон 34-й бригады Министерства обороны. Расстреляв и здесь дежурных и захватив 60 единиц огнестрельного оружия, повстанцы штурмовали изолятор для заключенных. Протаранив на автомашине «ЗИЛ-130» ворота тюрьмы они выпустили около 600 заключенных. В 6 часов утра двести повстанцев штурмом взяли здания областного хокимията (администрации). 38 захваченных заложников облили бензином и удерживали, угрожая сжечь.

В это время вооруженные группы реквизируют проезжающие автомашины, на которых их активисты направляются по городам Ферганской долины для проведения агитации среди населения.

В восемь утра в Андижан прибыл президент Ислам Каримов, начались переговоры, продлившиеся девять часов. В 12.00 Первый канал телевидения Узбекистана передает краткое сообщение о ночных событиях в Андижане. Днем перед администрацией прошел десятитысячный митинг протеста против узбекской власти. До этого момента мнения большинства иностранных наблюдателей совпадают. Все отмечают, что действия повстанцев отличались организованностью, которая свойственна вооруженным формированиям. При описании дальнейших событий начинаются расхождения.

Рейтер передал, что повстанцы захватили нескольких полицейских и потребовали вмешательства России.

Версия BBC: «Центр Андижана захвачен митингующими. К центральной площади стягиваются войска. Количество людей на площади продолжает расти. Выступления в основном касаются работы, свобод и справедливости. В здании администрации развернут медпункт, куда приносят раненых. По словам нашего корреспондента, среди пострадавших есть дети».

«Народ восстал», — комментируют события повстанцы в телефонном интервью агентству Ассошиэйтед Пресс. Агентство сообщает, что неизвестные снайперы открыли огонь по митингующим.

Среди заложников прокурор Андижана. Заложников используют в качестве живого щита для обхода территории хокимоята. После бегства пятерых заложников боевики на глазах митингующих заживо сжигают прокурора Абдурахимова. По данным российских и китайских информационных агентств, ночью во время штурма повстанцы убили всех заложников.

Обратимся к тексту официального комментария Государственного департамента США, вышедшему через год после трагедии: «13 мая 2005 года узбекские силы безопасности ответили на насильственный захват правительственных зданий в городе Андижане, открыв огонь без разбора по толпе, в значительной мере состоявшей из мирных участников протеста. Узбекское правительство утверждало, что в результате этого акта насилия погибли 187 человек, причем почти все они были представителями сил безопасности, склонными к насильственным действиям участниками протестов или мятежниками. Однако, согласно международным оценкам, число убитых составляло от 500 до 1000 человек, причем большинство из них были мирные, невооруженные участники протестов, включая женщин и детей».

Трудно сказать, что в диалоге американского и узбекского руководства правда, а что «глобальная политика». Ясно одно: пятен от попытки «солнечной» революции больше, чем света. Мирной она не была.

 14 мая 2005 года в интервью ведущим западным СМИ лидер партии «Эрк» Мухаммад Салих заявил: «Мы делаем все, чтобы перенять опыт мирных революций в Грузии и Украине. В Андижане не восстание исламистов, а восстание простых людей, которым надоел режим. Каримов делает все, чтобы подавить это восстание самым кровавым образом». Однако второго УБК (по примеру «Украина без Кучмы» — движения «Узбекистан без Каримова») в Центральной Азии не получилось. Да и так ли правдивы слова об отсутствии в событиях исламского фактора?

Узбекская власть обвинила в организации мятежа членов запрещенной исламской партии «Хизб-ут-Тахрир». По словам Ислама Каримова, мятежники пытались установить в стране шариатский режим. Но эксперты связывают события в Андижане не с «Хизб-ут-Тахрир», а с основанной в 1996 году Акрамом Юлдашевым (бывшим членом «Хизб-ут-Тахрир») религиозной группировкой «Акрамия». Особенность политической линии «Акрами» состоит в том, что ее лидеры считают методы деятельности «Хизб-ут-Тахрир» непригодными в условиях Средней Азии. По мнению Юлдашева, исламская организация должна завоевывать власть сначала на местном, а не на общенациональном уровне, что его соратники и попытались осуществить в Андижане.

Движение «акромистов» было популярным среди молодых бизнесменов (преимущественно из андижанского клана, который с начала 90-х годов находится в оппозиции к Каримову и время от времени испытывает преследования со стороны власти). Среди 23 предпринимателей под следствием находились, например, собственники одной из наибольших узбекских фирм по производству мебели «Турон Продакшн» (Ташкент-Андижан). Формально, «несправедливый» приговор относительно активистов «Акрамии» и мог втемную использоваться другими политическими силами (как внутренними, так и внешними) для подготовки Андижанского восстания.

Представитель «Хизб-ут-Тахрир» Имрам Вахид в Лондоне оперативно заявил, что его партия не причастна к событиям в Андижане. Тем не менее, часть «акрамистов» проходила военную подготовку в лагерях и на «семинарах» этой партии. Существует и идеологическая зависимость акрамистов от «Хизб-ут-Тахрир». Глобальная исламистская партия «Хизб-ут-тахрир», имея тысячи приверженцев, стремится создать мировой халифат — военную диктатуру, основанную на идеологии Шариата и Джихада. Средняя Азия, в особенности Ферганская долина, считают лидеры «Хизб-ут-тахрир», созрела для исламской революции, поскольку эти государства управляются коррумпированными «неверными» режимами. Этот регион, богатый природными ресурсами (в том числе большими запасами урана), является удобным плацдармом для начала глобального Джихада. Радикальные исламские стратеги уверены, что в долгосрочной перспективе Средняя Азия с образованным населением, получившим знания в советских вузах, может стать прекрасной базой для начала Джихада против Запада.

«Пятна» радикально зеленого цвета на знамени «солнечной революции» свидетельствуют о попытке внешних игроков скрестить «ежа с ужом» — радикальных исламистов с проамериканской либерально-демократической оппозицией. Ведь политический ислам в Узбекистане негласно поддерживают сотни тысяч людей(с 80-х годов прошлого века узбекский город Наманган претендует на роль идеологического центра исламистов). Сторонники демократизации Узбекистана по американскому сценарию живут в основном за пределами своей страны, имея на исторической родине не более пятисот активистов, действующих под защитой (прикрытием) международных неправительственных структур. Даже в случае победы в Узбекистане подобной асимметричной, противоречивой и неестественной коалиции дальнейшие события в стране, скорее всего, развивались бы в соответствии с трагическим сюжетом Мери Шелли о Франкенштейне и бунте его чудовищного творения.

Этот аргумент использовал Ислам Каримов в ответ на критику западных политиков: "Я хочу напомнить мысль Генри Киссинджера, что любые попытки ускорить процесс построения демократии чреваты риском отката к куда большим недемократическим формам общественного устройства, потому что дестабилизацией обстановки могут воспользоваться в своих интересах «третьи силы».

Итак, вопросов все равно больше чем ответов. Что же дальше? Еще недавно Узбекистан был для Украины естественным союзником в Центральной Азии. Была и благоприятная политическая конъюнктура для продвижения украинских интересов в центрально-азиатском регионе. Вопреки тому, что объемы товарооборота между двумя странами в сравнении с ЕС и РФ незначительны, потенциал экономического сотрудничества сохраняется на достаточно высоком уровне прежде всего в газовой сфере. Андижанские события этот диалог заморозили. В настоящее время официальный Ташкент фактически стал парией в глазах лидеров США и Европы.

Объективные условия, позволяющие узбекской политической элите стереть «пятна на солнце» и восстановить хотя бы «дореволюционный» статус очевидны: гражданский диалог, реформирование политической системы и экономические реформы. Рецепты достаточно универсальны и, пожалуй, небесполезны для «пост-революционной» Украины.

30.05.06 

Андрей Мишин, эксперт Центра исследований проблем гражданского общества, директор Института стратегической политики «Грани+» (Киев, Украина)