Евросоюз проявляет нерешительность в отношении стратегии путинской России

Когда в 1998 году лидеры ведущих промышленно развитых демократий пригласили Россию присоединиться к ним, все искренне верили в то, что после 80 лет коммунистического правления, Россия, наконец, сможет войти в семью демократических стран. Европейцы больше других хотели, чтобы Россия стала такой же, как они: демократической, стабильной, с теми же, что и у них, социальными и политическими ценностями. 
От этих надежд мало что останется в среду, когда президент Владимир Путин вместе с другими семью лидерами Большой Восьмерки приедет в курортный городок Хайлигендамм, который расположен на севере Германии. Россия не стала той демократической страной, о которой так мечтали европейцы.   
Вместо этого, Путин создал политические партии и молодежные движения, профсоюзы и средства массовой информации, которые строго следуют курсу пропрезидентской партии «Единая Россия». Благодаря огромным доходам от высоких цен на энергоносители, Путин превратил Россию в самоуверенную, гордую, но подчас очень вспыльчивую страну. Ушли в прошлое те времена, когда отважный, но суматошный Борис Ельцин обращался к Западу с мольбой о помощи, потому что в конце 1990-х гг. Россия была на грани финансового краха.
Но в путинской России произошли и более фундаментальные изменения, которые Европе еще предстоит уловить: Путин не любит Евросоюз. 
«Если ЕС приходит к согласию по каким-либо вопросам, то, как правило, это вопросы, касающиеся прав человека и демократии. Эти ценности категорически не подходят сегодняшнему российскому руководству, — говорит эксперт Оксана Антоненко, российский сотрудник Международного института стратегических исследований в Лондоне. — Евросоюз ничего не может с этим поделать. Евросоюз стесняется открыто выступать с критикой России. ЕС очень стремится к тому, чтобы Россия приняла его ценности. Путин воспринимает это как задиристость и морализирование. У Евросоюза нет стратегии для того, чтобы справится с этой новой Россией».   
Европейские ценности отвергают не только в администрации Путина. Как показал недавний опрос общественного мнения, проведенный Центром Юрия Левады, 71% россиян не считают себя европейцами. Почти половина из них считает, что Европа представляет угрозу для России, ее финансовой и промышленной независимости. Только треть респондентов видят в Европе соседа и партнера, с которым нужно развивать долгосрочные отношения.
Это и есть основной крен в российском политическом курсе. Когда Путин был впервые избран на президентский пост в 1999 году, Евросоюз его не очень беспокоил. Он рассматривал эту организацию как экономический блок и самого важного торгового партнера России. И даже, когда в 2004 году к ЕС стали присоединяться бывшие российские сателлиты из Восточной Европы, Россия не слишком протестовала. «В роли плохого парня выступал НАТО, а не ЕС», — считает Жак Рюпник, профессор политологии и директор по исследовательской работе из парижского Института политических исследований.  
Одной из причин, изменивших взгляд Кремля на ЕС, стала «оранжевая революция» на Украине в 2005 году, когда президенты Польши и Литвы, тогдашних новичков Евросоюза, прилетели в Киев, чтобы выступить посредниками в противостоянии между прозападным кандидатом Виктором Ющенко и его соперником Виктором Януковичем, которого поддерживали в Москве. «Россия увидела новый Евросоюз, который формировал политику в отношении Украины», — говорит г-н Рюпник.        
Путин также увидел, что, войдя в ЕС, более уверенными в себе стали Польша и страны Балтии, которые даже начали влиять на политику Евросоюза в отношении России. «Для этих стран пришло время отыграться за тот период, что они были вынуждены находиться под влиянием России, — говорит Оксана Антоненко. — Но у них нет большого стратегического плана, поэтому за неимением такого, они поднимают узкие националистические проблемы. Евросоюзу пока не удалось привести к общему знаменателю многочисленные интересы своих членов, так как некоторые из новичков имеют свои обиды на Россию».   
Разумеется, Путин играет на руку тем старым и новым членам ЕС, которые выступают за ужесточение позиции в отношении Кремля. Его деспотичные методы борьбы с демократической оппозицией в самой России, недавние нападения сторонников его режима на Посольство Эстонии в Москве, использование энергоресурсов в качестве политического оружия, все это дает Брюсселю достаточно оснований для того, чтобы принять сторону Польши и стран Балтии в их конфликте с Москвой.        
Провал прошедшего в мае самарского саммита Россия-ЕС, когда переговоры о заключение нового двустороннего торгового и политического соглашения пришлось отложить в очередной раз, еще раз показал, насколько широкая пропасть пролегла между сторонами.  
У Путина есть и другие причины для того, чтобы все больше не любить Евросоюз. ЕС пытается разработать политику соседских отношений для ряда стран, включая Украину и Молдову. И хотя у Европы недостаточно возможностей для того, чтобы стимулировать эти страны и убедить их следовать по пути радикальных политических и экономических преобразований, Россия, тем не менее, эта политика уже не нравится. 
Кремль абсолютно четко дал понять Германии, выступившей инициатором новой политики ЕС в Средней Азии, что Европе пора прекратить соваться в регион, который Москва считает своей законной сферой влияния. Гернот Эрлер, госминистр внешнеполитического ведомства Германии и специалист по России, недавно рассказал, что официальный Берлин пытался объяснить Путину, что подобная инициатива не представляет угрозу для России. Однако, Кремль, похоже, волнует уже само то, что олицетворяет собой Евросоюз. «Главный вопрос — ценности, — считает Гинек Смолар, директор Центра по международным делам в Варшаве. — Путину не нравится, что происходит распространение системы ценностей Евросоюза, пусть даже этот процесс способен оказать лишь минимальное воздействие на ситуацию с соблюдением прав человека в Средней Азии». 
В ответ на маневры Брюсселя Россия дистанцируется от Евросоюза как международной организации, предпочитая иметь дело с его членами по отдельности. Такая политика дает большие результаты. Например, Россия подписала ряд долгосрочных соглашений с крупными компаниями из Франции, Германии, Италии и Австрии, чем подорвала усилия Европейской комиссии по выработке единой энергетической политики. По мнению аналитиков, у Еврокомиссии и стран-членов ЕС не было возможности воспрепятствовать заключению этих сделок, потому что эти страны оказались не способны отделить свои  стратегические и национальные интересы от общеевропейских интересов. 
Самарский саммит, действительно, продемонстрировал, что, если ЕС и дальше будет перемешивать торговые интересы с такими ценностями, как права человека, то такая политика в отношении России не даст результатов.   
Не исключено, что аналогичная политика будет вновь продемонстрирована в Хайлигендамме. По мнению г-на Смолара, Евросоюзу пора прекратить верить в то, что они называют общностью ценностей Европы и России. «Мы должны прекратить верить в то, что администрация Путина разделяет наши ценности, и что ЕС может совмещать интересы и ценности. Чем дольше мы будем оттягивать с разделением этих двух понятий, тем меньше будет вероятность того, что Евросоюз сможет успешно иметь дело с преемником Путина», — считает эксперт.

Собственный перевод