Энергетические державы межрегионального масштаба

Наличие на территориях ряда стран Центральной Азии (Казахстана, Узбекистана и Туркмении) газовых ресурсов позволяет им позиционировать себя как энергетические державы межрегионального масштаба, которые стараются вести собственную энергетическую политику. Однако это неизбежно ведет к росту противоречий с Россией и заставляет всех игроков газового рынка Центральной Азии искать новые подходы в решении данной ситуации. Целесообразно переходить от конфронтации в отстаивании своих национально-государственных интересов к их сбалансированности. Появление в регионе нового крупного игрока — Китая — формирует новый вектор развития ситуации.

Дефицит при изобилии

В настоящее время высокие темпы роста экономики Китая не обеспечиваются соответствующим развитием топливно-энергетического комплекса. Сейчас в энергопотреблении КНР преобладает уголь, доля которого в 2006 году составила 64%. Однако запланированный рост китайской экономики в немалой степени связан с увеличением доли потребления эффективных энергоносителей — природного газа, нефти, гидроэнергии и атомной энергии, хотя сейчас их доля в структуре производства энергоресурсов относительно невелика.
В последнее время из-за нарастания дефицита нефти органы государственной власти Китая осуществили разворот в сторону приоритетного развития газовой промышленности. В соответствии с планом развития энергетической отрасли на период до 2010 года добыча природного газа должна возрасти с текущих 59 млрд куб. м до 92 млрд, а доля газа в структуре топливно-энергетического баланса удвоится. Предусматривается также расширение потребления газа в стране до 100 млрд куб. м к 2010 году и до 250 млрд — к 2020-му?
Однако, несмотря на значительные собственные запасы природного газа (по оценкам китайских экспертов, потенциальные ресурсы газа могут достигать 45 трлн куб. м, из которых около 88% находятся на суше), развитие газовой отрасли страны связано с рядом проблем. Среди них китайские специалисты в первую очередь выделяют географическую разбросанность сырьевых ресурсов и преобладание мелких по масштабу месторождений. При этом большинство месторождений находятся на большом удалении от потенциальных рынков сбыта и обладают сложными условиями добычи. В результате себестоимость добычи газа в КНР существенно выше, чем в России или США (по китайским данным, 70–140 долларов за 1000 куб. м). Строительство крупных магистральных газопроводов также требует значительных инвестиций.
Предполагается, что добыча газа на собственных месторождениях, а также закупки СПГ обеспечат основные потребности Китая в газе до 2010 года. Разработанная в Китае Программа развития газовой отрасли предусматривает, что добыча газа к 2020 году может увеличиться на 90–95 млрд куб. м, что позволит удовлетворить потребности лишь на 50–60%. Для покрытия дефицита Китай вынужден ориентироваться на экспорт газа из-за рубежа, прежде всего из России и Центральной Азии. С этой целью в рамках программы было реализовано решение о сооружении транскитайского магистрального газопровода Запад-Восток и проводятся переговоры с газодобывающими странами Центральной Азии и Россией по поводу закупки газа и строительства экспортных газопроводов.

Цена вопроса

В настоящее время ряд китайских экономистов критикует коммерческую жизнеспособность весьма дорогостоящего (18 млрд долл.) китайского проекта газопровода Запад-Восток. Имеются варианты подпитки этого газопровода экспортом газа из Казахстана, Туркмении и России. Однако экономические расчеты по центральноазиатским вариантам транспортировки и эффективности подачи западносибирского газа по трансалтайскому газопроводу в восточные районы Китая неизвестны. В частности, при поставках из Западной Сибири стоимость газа, транспортированного на расстояние более 2 тыс. км, в реалиях рыночной экономики должна быть выше, чем по газопроводу Запад-Восток.
Крупных потребителей в СУАР нет. Поэтому при условии дополнительной транспортировки (более чем 4000?километровой) западносибирского газа по территории Китая в восточные и юго-восточные районы Китая его стоимость, по экспертной оценке, будет существенно превышать даже цены на импортный СПГ в этих же районах, и он не будет пользоваться спросом ни в энергетике, ни в других отраслях промышленности.
На наш взгляд, рентабельная транспортировка российского газа по трансалтайскому газопроводу остается под вопросом при условии учета только стоимости транспортировки природного газа из северных районов Тюменской области до пункта сдачи-приема газа на границе России и Китая. И здесь многое зависит от дополнительных условий, которые могут быть внесены в рамочное соглашение 2006 года о поставках газа и электроэнергии из России в КНР.
Таким дополнительным условием, улучшающим эффективность подачи газа по этому направлению, является доступ российских поставщиков газа к конечному потребителю. Такой доступ возможен как через совместное российско-китайское предприятие, так и через покупку «Газпромом» активов компаний газораспределительных сетей, на 100% являющихся государственными. По данному вопросу в настоящее время проводятся консультации с несколькими китайскими партнерами. Однако окончательное решение должно быть утверждено правительством Китая.
Как видно, «Газпром» пытается и на китайском направлении реализовывать ту же стратегию доступа к конечному потребителю, которую он не везде успешно реализует в Европе. С учетом того, что конечные цены на газ у потребителей нередко более чем вдвое выше цен продажи газа «Газэкспортом» газотранспортным компаниям отдельных стран, это резко поднимает эффективность компании, контролирующей газ от производителя до розничного потребителя. Без реализации этого условия «Газпром» не пойдет на значительные капиталовложения в масштабный проект создания нового газотранспортного коридора из России в Китай.
Пока цена является основным препятствием в переговорном процессе с «Газпромом» по поставкам российского газа в Китай. По информации из «Газпрома», компании расходятся в вопросе формирования цены, которая кажется китайской стороне завышенной. Причем конкретной цены нет, есть ее формула, но «Газпром» настаивает, чтобы она была (согласно практике развитых стран) привязана к нефтяной составляющей, тогда как китайская сторона (в чьей энергетике превалирует более дешевый энергоноситель — уголь) хочет привязать цену к углю. По мнению аналитиков, разница между оптовыми ценами на газ в Китае и Европе незначительная, поэтому вполне приемлемо, если «Газпром» установит для Китая европейскую среднерыночную цену на газ — более 200 долларов. Смысла продавать газ Китаю дешевле, чем Европе, у «Газпрома» нет.
Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на заключение договора о покупке до 80 млрд куб. м российского газа, действия Китая в переговорном процессе с «Газпромом» в последние годы показывают отсутствие заинтересованности в российском газе (в отличие от нефти). Однако в переговорный процесс могут быть привнесены дополнительные моменты, связанные с переговорами китайской стороны с газодобывающими странами Центральной Азии, в которых Пекин активизирует свое участие в разведке и разработке газовых ресурсов с целью их транспортировки в западные провинции Китая.

Центральноазиатский расклад

Новый расклад сил в газовом комплексе Центральной Азии выгоден прежде всего странам-производителям газа. Он дает им большее поле для маневра. Для газодобывающих стран этого региона подписание договоров о продаже значительных объемов газа Китаю скорее является политическим аргументом, который обеспечивает наступательную позицию этих стран в переговорах с Россией о ценах на покупку газа для газотранспортной системы САЦ. «Газпром», в принципе, идет на уступки, цена закупок центральноазиатского газа для его перекачки в Европу постоянно растет.
Вместе с тем страны Центральной Азии заинтересованы в китайских инвестициях в разработку новых газовых месторождений. Но еще больше они заинтересованы в росте текущего сбыта газа на российский рынок, который для них является основным каналом сбыта газа в обозримой перспективе. Это связано и с наличием действующих газотранспортных мощностей, и с теми инвестициями, которые идут прежде всего от «Газпрома». В ближайшее время «Газпром» планирует согласовать формулу цены на среднеазиатский газ, которая учитывала бы колебания мировых котировок нефти и европейских цен на голубое топливо, что усилит позиции «Газпрома» в регионе.
Китайская сторона, в свою очередь, заинтересована в конкурентной борьбе казахстанского, туркменского и западносибирского газа на китайском рынке в целях понижения цены предложения. В итоге неизбежной конкурентной борьбы казахстанского, туркменского и западносибирского газа на китайском рынке складывается по отношению к Китаю чрезвычайно переменчивый пасьянс интересов внешних игроков.
Договоренности Китая с газодобывающими странами Центральной Азии следует оценивать с осторожным оптимизмом. Это связано с тем, что, во-первых, в Китае еще нет существенного спроса на импортный газ. Имеющийся спрос в промышленно развитых провинциях северо-востока наиболее эффективно удовлетворить природным газом, добытым в Восточносибирском и Дальневосточном регионах России либо импортированным СПГ.
Во-вторых, основания для подтверждения наличия больших избыточных разведанных ресурсов либо высокой эффективности их разработки у газодобывающих стран Центрально-Азиатского региона слишком зыбки. Это касается и Казахстана, и Туркмении. В-третьих, перспективные ресурсы газа стран Центральной Азии располагаются в достаточно удаленных от Китая районах. Так, основные газовые месторождения Казахстана располагаются в его западных районах (70% всех его запасов сосредоточены в Карачаганакском газоконденсатном месторождении) и расстояния их транспортировки в Китай почти аналогичны транспортировке тюменского газа на западную границу бывшего СССР. Но если в случае тюменского газа на этом расстоянии появляются крупные рынки сбыта, то в случае подачи казахстанского газа в Китай это расстояние надо еще удвоить.
Таким образом, главным фактором эффективной реализации центральноазиатского газа в Китай будет его цена на границе с Китаем. Переговорная позиция Китая (как отмечалось ранее) — в привязке цены на импортный газ к внутренней цене на уголь, а не к ценам мирового рынка. Но пойдут ли Казахстан и Туркмения на эти условия, чтобы реализовывать свой газ в Китай по демпинговым ценам?
На наш взгляд, реализация газа по низким ценам не выгодна странам Центральной Азии. Дело в том, что изменения в объемах транспортировки законтрактованного газа оказывают существенное влияние на эффективность его транспортировки. А объемы подачи газа неясны.

Шанхайский Энергетический клуб?

Глобализация экономики заставила развитые государства озаботиться проблемами своей энергетической безопасности, и они осознали тот замечательный факт, что контроль над природным газом как одним из основных энергоносителей становится существенной формой контроля над глобальной экономикой. Это начали понимать и в Шанхайской организации сотрудничества.
Конечно, и в рамках ШОС имеют место быть соперничество и конкуренция за газовые ресурсы Центральной Азии, прежде всего между основными игроками: Россией и Китаем. Существуют шероховатости между Россией и Казахстаном, появились сложности в отношениях Казахстана и Китая. И все же расхождения интересов в газовой сфере не столь глубоки. Здесь можно найти сбалансированный компромисс, например в рамках Энергетического клуба организации. При этом формат Энергетического клуба никак не может ассоциироваться с присвоенным ему западными аналитиками и прессой названием «газовый картель» или «газовый ОПЕК».
Используя Энергетический клуб Шанхайской организации сотрудничества, можно координировать действия газодобывающих стран ШОС на региональном и мировом энергетическом рынке, а также развитие сотрудничества между производителями и потребителями газа в рамках организации и, наконец, заняться выработкой согласованной стратегии, увязывающей экономику газовых комплексов этих стран с их геополитическими интересами.
Проект такой азиатской энергетической стратегии недавно заявлен Казахстаном. На наш взгляд, в этом проекте стратегии еще не нашел отражения важнейший принцип стратегии стран — производителей газа. Это тот принцип, опираясь на который «Газпром» препирается с Евросоюзом. А именно возможность диверсификации направлений сбыта газа. Или точнее: уступка странами — потребителями газа доли рынка конечного потребления, на котором его цена газа увеличивается в 2–3 раза по сравнению с ценой его передачи от стран-экспортеров. Этот принцип должен быть учтен при доработке стратегии Энергетического клуба Шанхайской организации сотрудничества.

Владимир Матвеев,
«Эксперт», Казахстан