Нужна ли Кремлю демократия?

На постсоветском пространстве с некоторых пор, особенно в странах, переживших цветные революции, демократия превратилась в экспортный товар. По крайней мере, в этом убеждены многие российские политики и эксперты. В самой России, между тем, демократы пытаются стать реальной политической силой, не взирая на пессимистическое мнение по этому поводу тех же политиков и того же экспертного сообщества.

Название состоявшегося в Москве гражданского конгресса - "Россия за демократию против диктатуры" в полной мере отражает озабоченность этого малочисленного в нашей стране политического класса. Целью форума, как заявила председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, является "противостоять наступлению на права граждан России, гарантированные конституцией". В рамках этой проблемы собравшиеся говорили о необходимости объединения демократической оппозиции, выдвижении единого списка от демократических партий на парламентских выборах 2007 года,  несогласии с новым законом о некоммерческих организациях, угрозе национализма и фашизма в стране, создании независимого гражданского телевидения.

Большинство вопросов нашло отражение в принятой участниками конгресса резолюции. Однако главный вопрос – о будущем лидере объединенной демократической оппозиции, остался без ответа. Многие участники конгресса назвали его несвоевременным, хотя и признали, что времени  для согласования осталось меньше года. Все кандидаты на эту роль приняли участие в конгрессе и представили собравшимся свое видение перспектив развития демократического движения. Однако есть ли они, эти перспективы?

Об этом МиК беседует с Машей Липман, главным редактором журнала «Pro et Contra» Московского центра Карнеги:

- Я думаю, что самым важным фактором на сегодняшний день является контроль Кремля над политической деятельностью в России. И на сегодняшний день невозможно себе представить возникновение независимой политической инициативы, которая своей целью ставит вхождение в парламент, чтобы это происходило неподконтрольным образом.

Я думаю, что вопрос о том, сумеют ли объединиться  демократы, это важный вопрос, но надо признать, что более важный вопрос – это в какой мере Кремль захочет, чтобы в парламенте функционировала бы фракция, которая называет себя демократической. Я думаю, что в конечном итоге все упирается именно в это.

Вполне возможно, что Кремль согласится с тем, что демократическая фракция в парламенте может существовать, но тогда Кремль озаботится тем, чтобы она не представляла серьезной конкуренции, и уж тем более, не могла осуществлять серьезного политического соперничества с партией власти.

- А из нынешних демократических партий какие бы, на ваш взгляд, могли устроить Кремль?

Я думаю, что речь не должна идти о партиях, речь должна идти о людях, о той конфигурации, которая возникнет. И я думаю, что в любом случае, объединятся ли эти партии или будет Кремль сам содействовать объединению каких-то фигур, которые его устраивают; будет ли  демократическая партия или некое объединение участвовать в парламентских выборах, с санкции Кремля или при равнодушном наблюдении со стороны Кремля; тем не менее, все будет определяться тем, устраивает ли Кремль оппозиция в таком виде.

То есть, первый вопрос: Кремль хочет или не хочет иметь у себя в парламенте демократическую фракцию? И второй: устраивают или не устраивает Кремль те конкретные фигуры, которые в этой новой партии будут участвовать и могут оказаться в парламенте.

Я не представляю себе на сегодняшний день, чтобы демократическая партия сформировалась и демократическая фракция возникла в результате прохождения в Думу по существующему закону независимо от Кремля.

- А электоральные шансы у демократов есть, на ваш взгляд?

Это вопрос все-таки невозможно рассматривать совсем отдельно от Кремля. Но если мы на это посмотрим, то вызывает большой вопрос следующее: проблема объединения невероятно сложна для демократов. Мы это наблюдаем в течение многих лет. Там есть и проблемы амбиций, и проблемы исторической конкуренции, существующей между СПС и «Яблоком», и проблема несовместимости каких-то людей между собой. Эти проблемы все абсолютно реально существуют, и преодолевать их невероятно сложно.

Вместе с тем, существует и проблема того, что недостаточен на сегодняшний день запрос на возникновение такого рода оппозиции. Мне кажется, что проблема объединения могла бы решаться легче, если бы в обществе существовал такой запрос, если бы в обществе созрела потребность в том, чтобы интересы какой-то его части выражала демократическая партия. Но таких людей недостаточно на сегодняшний день.

Или вернее сказать, общество внутри себя не может сформулировать, а демократы не могут предложить никакого лозунга, который был бы демократическим, хотя этот термин, конечно, трактуется по-разному, но имеется в виду партия, для которой проблема личности, проблема гражданских свобод, проблема либеральных ценностей ставится во главу угла. Вот именно такой партии мы с вами сейчас не наблюдаем. И мне представляется, что недостаточным является и общественный запрос на такую партию, и эти вещи глубоко взаимосвязаны.

То, что демократы на сегодняшний день могут предложить, поврозь или частично объединяясь, не встречает достаточной поддержки для того, чтобы они могли заявить о себе как об общенациональной демократической силе. Это объективная проблема состояния умов и мироощущения сегодняшних российских граждан. И эта проблема равно ударяет и по обществу самому, и по тем демократическим силам, которые, может быть, хотели бы, но не могут на сегодняшний день объединиться. 

А те случаи, когда демократы проходят в легислатуры отдельных регионов, это всегда продукт очень глубокого компромисса между либеральными ценностями и гражданскими свободами, и какими-то иными интересами, иными фигурами, может быть, популярными фигурами в регионе либо каким-то популистскими идеями. Это в общем, как правило, такой компромисс, где либеральные ценности в существенной степени приносятся в жертву во имя того, чтобы собрать хотя бы какой-то электорат, и чтобы демократические силы были представлены одной, двумя, тремя фигурами в местной легислатуре.

Владимир Лысенко, сопредседатель республиканской партии России, принял участие в гражданском конгрессе. Он поделился с МиК своими впечатлениями о форуме и рассказал, что думает о перспективах объединения демократических партий:

- Какова ваша оценка московских выборов – гордиться ли демократам полученным результатом или это их поражение?

На московских выборах мы поддерживали «Яблоко» и СПС, и я считаю, что хорошо, что хоть такой результат они получили. Если бы они совсем не прошли, было бы намного хуже. Но, с другой стороны, на прошлых выборах в Москве мы получили около 20%, а сейчас – 11%.  То есть, в два раза меньше, чем имели четыре года назад. Таким образом, можно констатировать, что поддержка в Москве двух крупнейших демократических партий падает, а по стране она вообще снизилась до 2-3%, если рассматривать шансы такого же объединенного из двух партий блока. Поэтому наша цель, о которой мы заявили на конгрессе, заключается в создании объединенной демократический партии, и в этом отношении республиканцы считают, что сделать это на базе одной из существующих партий (такая позиция была у нас раньше) уже не реально. Надо создавать новую общую партию, которая объединила бы всех демократов.

- На роль лидера и организатора новой партии претендует Михаил Касьянов. Как Вы оцениваете его шансы?

Я к нему лично хорошо отношусь и считаю, что это был действительно один из лучших российских премьеров, рыночник, который очень много в те сложные переходные годы сделал. Но как политический лидер, который бы мог объединить все демократическое движение, с одной стороны, а с другой стороны, мог бы получить поддержку большинства населения России, я считаю, что Михаил Михайлович с этой задачей не сможет справиться. Он мягкий, нехаризматический человек, и на него уже повесили столько дел всяких, что хорошо, если в данном случае у него смелости хватит не сдаться и бороться. Но если он пойдет в президенты, то получит очень мало голосов, а сегодня демократическое движение не может снова проиграть выборы, и опозориться, как это было с «Яблоком» и СПС в 2003 году.

- А как Вы прогнозируете развитие ситуации? Будет ли выдвинут демократами новый лидер, есть ли для этого кадровые резервы? Или из известных политических лидеров будет найдена фигура, которую все поддержат?

Ну, сейчас мы, конечно, присматриваемся к новым фигурам. Хотя за эти годы все всех узнали, и в этом отношении найти человека абсолютно неизвестного сложно. Но я могу сказать, что проводились большие социологические исследования накануне выборов в Москве и там выяснялся вопрос: кто самый популярный демократический лидер в Москве? И достаточно неожиданным выводом этого исследования, которое проводила компания Башкировой, стала лидирующая позиция Владимира Рыжкова. Мы этого сами не ожидали, но, видимо, люди уже устали от старых лидеров, и с этой точки зрения Владимир Рыжков смотрится как молодой, энергичный и перспективный политик. Так что мне представляется, что нужно искать новые фигуры все-таки из второго эшелона лидеров, которые не были звездами еще 10 лет назад, и которых наше общество может воспринять сейчас.

- А власть, на ваш взгляд, опасается объединения демократов или нет?

Я думаю, что пока мы разъединены, она нас не опасается. Тем более, что на этом конгрессе было сказано несколько фраз по поводу того, что некоторые лидеры бегают в Кремль и играют в двойную игру. Правда, не было сказано, о лидерах каких партий конкретно идет речь. Поэтому, я считаю, что пока не будет занята жесткая позиция - не только демократическим движением как партией, но и общественными организациями, которых насчитывается в стране порядка 500 тысяч, и которые в целом имеют либерально-демократическую ориентацию, и если нам удастся их объединить, то тогда власть с нами будет считаться. Пока же мы каждый сам по себе, я думаю, что нас власть по-настоящему не воспринимает.

А что думает народ?

Президентские выборы

Если бы выборы президента России состоялись «в ближайшее воскресенье», то при отсутствии конституционного запрета «третьего срока» для действующего президента, В.Путина могли бы поддержали 36% избирателей (т.е. примерно 63% собирающихся голосовать), В.Жириновского и Г.Зюганова – по 3%, Д.Рогозина, А.Тулеева и С.Шойгу – по 1%. (Фамилии кандидатов указывали сами респонденты). 6% заявили, что стали бы голосовать против всех, 10% не намерены участвовать в выборах, 9% не знают, будут ли участвовать. Таковы результаты итогового ноябрьского опроса Аналитического центра Юрия Левады.

Если бы избирателям был предложен следующий список кандидатов на пост президента при отсутствии в нем В.Путина, то голоса могли бы распределиться следующим образом (в % от общего числа опрошенных):

С.Глазьев	5
Б. Грызлов	7
В. Жириновский	9
Г. Зюганов	6
М.Касьянов	2
Ю.Лужков	11
Д.Рогозин	4
В.Рыжков	2
Г.Явлинский	2
против всех	15
не стали бы голосовать	15
затруднились ответить	23

За кандидата, предложенного В.Путиным, сейчас готовы проголосовать 37% опрошенных, принципиально за другого человека – 17%, 37% собираются сделать свой выбор в зависимости от обстоятельств. Таким образом, реальный «выбор 2008 года» будет определяться «обстоятельствами», т.е. положением в стране, соотношением сил во властных структурах и вокруг них и т.д.

«Наибольшее доверие» и внимание к политикам

В число деятелей, вызывающих наибольшее доверие, в ноябре В.Путина включили 40%, — С.Шойгу 17%, В.Жириновского 12%, Ю.Лужкова 11%, Г.Зюганова 8%, Б.Грызлова, С.Иванова и А.Тулеева по 6%, С.Глазьева, Д.Рогозина, С.Степашина и М.Фрадкова по 5%, В.Матвиенко, Е.Примакова, И.Хакамаду и Г.Явлинского по 4%, А.Жукова, М.Касьянова, С.Кириенко и В.Рыжкова по 3%., Б.Немцова и Э.Панфилову по 2%. За последнее время респондентам более всего запомнились выступления В.Путина (34%) и В.Жириновского (23%).

В список политиков, которым опрошенные более всего НЕ ДОВЕРЯЮТ, в ноябре попали А.Чубайс (25%), В.Жириновский (20%), Г.Зюганов (15%), Б.Березовский и Б.Ельцин (по 10%), Е.Гайдар и М.Касьянов (по 8%), М.Зурабов (7%), М.Горбачев, Г.Греф и Б.Немцов (по 6%), М.Ходорковский (5%), В.Путин и М.Фрадков (по 4%).

Напомним что все три упомянутых выше «списка» составлены самими опрошенными, которые называли соответствующие фамилии.