Сможет ли Россия вести политику, которая не будет обречена на провал?

Сможет ли Россия вести политику, которая не будет обречена на провал?

Сможет ли Россия вести политику, которая не будет обречена на провал?

Чем закончится газовое противостояние между соседними государствами: войной,  краткосрочным перемирием или долгожданным соглашением, если в последний момент в спор хозяйствующих субъектов вмешаются главы государств, движущихся в разные стороны?

«Действительно, если, как настаивает сегодня президент Путин, это вопрос экономики, то почему Россия сторонится тихих и прагматичных переговоров и столь громко разжигает противоречия? Для этого есть три политические причины, — утверждает Андерс Аслунд, директор программы для России и Евразии в Фонде Карнеги за международный мир. На страницах "The Wall Street Journal" в соавторстве с Адрияном Каратницким,  основателем новой международной неправительственной организации «Orange Circle» (Оранжевый круг), которая ставит своей целью содействие реформам на Украине, он обосновывает свою позицию: Во-первых, Россия стремится повлиять на назначенные на Украине на март 2006 года парламентские выборы, давая понять украинским избирателям, что нынешнее правительство в Киеве экономически некомпетентно, а его прозападная ориентация вредна для потребителей. Во-вторых, Кремль пытается дискредитировать «оранжевое» правительство Украины в глазах российских граждан, чтобы сделать российскому населению профилактическую прививку от заразы демократической революции. В-третьих, Россия стремится вбить клин между Европой и Украиной, выставляя правительство в Киеве безрассудным и ненадежным. Соединенные Штаты Америки и Европа вполне правильно не вмешиваются в этот спор. Но им следовало бы настоятельно заявить, что этот спор должен быть разрешен в соответствии с двумя принципами: строгое выполнение заключенных соглашений и переход к рыночным ценам без политизации этого вопроса. США и ЕС следует также помочь укрепить украинскую экономику и суверенитет в долгосрочной перспективе путем более тесной экономической интеграции и поддержки программ, имеющих целью повышение энергетической эффективности. Однако реальный вызов в том, как Запад станет вести дела со становящимся все более жестким Кремлем, который сегодня проверяет, как далеко он может зайти в использовании своего недавно открытого энергетического богатства в политических целях. Именно это делает столь высокой ставку Запада в разворачивающемся газовом споре России и Украины\".

России, претендующей на лидерство в мировой энергетике, и намеренной сделать развитием этой сферы основным направлением своей деятельности на посту председателя большой восьмерки, конфликты в энергетической сфере ни к чему. Однако председательствовать в клубе самых богатых и влиятельных стран наша страна начнет в тот же день, когда, возможно, будет перекрыт газовый вентиль Украине.

Учитывая политические преференции, которые в последнее время предоставляют Украине члены «G-8», демонстративное ущемление Россией ее экономических интересов вряд ли останется незамеченным. Означает ли это, что Украина вновь сможет поссорить Россию и Запад, как и оранжевая революция, произошедшая там более года назад?

Не вспомнит ли Запад о том, что Россия гораздо менее демократичная страна, чем Украина, не начнет ли активно оказывать ей экономическую помощь после того, как была оказана помощь украинской демократии?

Или заинтересованность в российских энергоресурсах — фактор гораздо более значимый, чем заинтересованность в продвижении демократии? Относится ли Запад серьезно к председательству России в «G8» или считает его формальным событием, не отражающим реальное отношение к России в мире? Об этом МиК беседует с Александром Коноваловым, президентом Института стратегических оценок:

- Да, будут они, конечно, обращать внимание на нашу демократию. Хотя, с другой стороны, чем еще могла Россия привлечь их, кроме как своими энергоресурсами? И я считаю, что выбор председателя в «большой восьмерке» никаким иным в данный момент быть и не мог. И мне, например, понравилось, что президент Путин в своем недавнем заявлении подчеркнул, когда говорил о лидерстве России в мировой энергетике, что речь идет не о том, что мы будем больше ковырять землю и больше доставать энергоресурсов. А речь идет действительно о высокотехнологичной энергетической политике, о том, чтобы предложить миру некоторые пути решения проблемы энергетики, по большому счету, а не только снабжать его газом и нефтью. Этого надолго не хватит и на этом долгосрочную политику не построишь.

А что касается всего того, что относится к демократии, правам человека и т.д., то эти проблемы будут очень мешать. Ведь уже были предложения выгнать Россию из «большой восьмерки» — они звучали в американском Конгрессе, и хотя механизма исключения нет, но то, что такие предложения высказываются, это достаточно неприятно. И такие заявления, я уверен, будут продолжать звучать и дальше.

Но все, конечно, будет зависеть от того, как у нас пойдут дела. Если мы с таким же успехом будем принимать законы, не считаясь с нашей, совершенно виртуальной, Общественной палатой, но тем не менее, для чего-то созданной, и будем утверждать, что это только способствует созданию гражданского общества, то с нами будет очень трудно иметь дело.

И конечно, энергетика для всех стран мира важна. И конечно, по какому-то минимуму эти страны будут свои отношения строить. Имеют же они отношения с Саудовской Аравией, имеют еще с кем-то.

Но претендовать на роль лидера, на роль ведущей страны, на роль какого-то формирователя стандартов и направлений прогресса, я думаю, Россия вряд ли сможет, если не сумеет найти какой-то правильный подход к решению  своих внутренних проблем.

- А постсоветская политика России может, на ваш взгляд, стать предметом ее конфронтации с Западом?

Очень легко. Если взять хотя бы ситуацию с Украиной. Получается такая хитрая штука. У нас все козыри на руках, и мы можем взять и закрыть  вентиль, и придушить Украину как следует, показав таким образом, кто в доме хозяин. Но, по-моему, у нас совершенно нет стратегии: а что с этим делать дальше? Как эту силу использовать так, чтобы чего-то добиться? Чего мы вообще хотим добиться от Украины?

Сейчас получается, что наиболее вероятно, чего мы можем добиться — это необязательно, но вполне просматривается — что мы все-таки заставим Украину обратиться к мировому сообществу. А уже встречалось украинское руководство с послами западных стран, а президент встречался с руководителем ЦРУ. И, в результате, мы можем своей политикой создать такую уникальную возможность для Запада, что Запад решит: вот так просто он на содержание Украину не возьмет, и вообще не возьмет, а, учитывая то, что Россия так изолирует Украину и так ее загоняет в угол, Запад вполне может скинуться на кредит, как мне кажется, беспроцентный, для покрытия долгов на поставку газа. И кто тогда будет Украине враг, а кто друг, наверно, с трех раз угадывать не надо. И мы можем Украину от себя навсегда оттолкнуть.

- А как обстоят дела с другими государствами-членами СНГ?

О проблемах СНГ уже и говорить-то трудно, потому что уже два председателя комитетов по международным делам палат Федерального собрания России заявили, что СНГ мертв. И я не знаю, будут ли подписывать акт о безвременной кончине или это обойдется просто  констатацией.

Но когда так говорят, то, конечно, энтузиазма внутри СНГ будет мало, хотя его и так немного.

Да СНГ уже давно и не СНГ вовсе! Так как подписано тысячи документов, но ни один  из этих документов не подписан всеми членами. У каждого свой интерес, а точнее, групповой интерес, а точнее, интерес к России. СНГ — это кластер двухсторонних отношений. Но иногда бывают не двухсторонние, а региональные отношения. Допустим, России и Центральной Азии,  России и Закавказья. И то здесь уже больше специфичности, потому что отношения Грузии и Армении, к примеру, не сопоставимы.

В общем, СНГ в том виде, в каком оно задумывалась, видимо, никогда и не существовало, и если кто-то и думал, что оно существовало, то надо признать, что эта организация уже умерла.

Так что если говорить о постсоветском пространстве, то наша истерия насчет цветных революций — она абсолютно ни на чем не основана. Если, конечно, мы не будем создавать революционные ситуации сами…

Вообще же это не революции были, так как события во всех странах происходили разные — и в Грузии, и в Украине, и уже тем более, в Киргизии. Убеждение в том, что их сделали западные общественные организации — это нежелание понять реальность, понять то, что в этих странах идут свои процессы. И эти общественные организации, конечно, могут им помогать, могут стимулировать эти процессы, но вызвать их не могут.

Ни одна западная общественная организация не может вывести сотни тысяч людей на улицы Киева зимой и держать их там неделями, какие бы палатки и какие бы супы туда ни завозили. И если мы все это будем объяснять происками коварного Запада, то мы ничего действительно не поймем из того, что происходит в странах постсоветского пространства, а, не поняв, будем вести политику, которая обречена на провал.

- А Вы усматриваете какие-нибудь перспективы к этому пониманию?

Есть только надежда на то, что жизнь заставит это понять. Но просветы были. Если взять весь период с момента, когда выбрали Ющенко, когда мы были в полном смятении, и когда все закончилось тем, что Глеб Олегович Павловский носился по ночному заснеженному Киеву и кричал: «Где же власть, где же сила?», явно опасаясь, что его там поколотят за его «успешные» выступления, то произошло с тех пор многое.  И некоторые факты давали основания полагать, что мы вполне начинаем допускать, что к власти в Украине придут другие люди, не такие, каких мы планировали, и это будет точно не Янукович, и что это не трагедия.

И то, как мы быстро решили вопрос с прокуратурой и Юлией Владимировной, и то, как мы спокойно на нее стали реагировать, в общем и целом давало некоторые основания для осторожного оптимизма.

Правда, Янукович был замечен на съезде «Единой России», где он там что-то подписывал, но, по крайней мере, была надежда, что мы не сложим все яйца в одну корзину, и что у нас будет пространство для маневра.

Но недели четыре назад тот же Глеб Олегович Павловский с кривой улыбочкой сказал в своей телепередаче, что наша «оранжевая сестра» напрасно думает, что у нас не хватит решимости завернуть вентиль. И стало ясно, что он все-таки нашептал эту самую решительную политику.

Но тогда это не государственная политика России, а просто месть политтехнолога за то, что его публично высекли!

- Кстати, Виктор Янукович сегодня на каждом углу кричит, что то, что нынешняя власть не может урегулировать газовый конфликт, порождает антироссийские настроения…

Об этом же говорит и Юлия Владимировна. И эту карту они будут разыгрывать, безусловно. Но если мы приведем к власти Януковича, хотя ему все равно надо будет вступать с кем-то в коалицию, но, допустим, он будет лидером выигравшей партией, которая получит больше голосов, чем любая другая, и  станет премьер-министром… — в этом случае я могу гарантировать, что не будет русский язык вторым государственным языком на Украине, и что не пустит он российский бизнес в украинскую экономику так, как мы на это рассчитываем.

А газ опять придется отдавать по смехотворной цене, потому что он будет идти на выборы, обещая, что он решит газовую проблему и вернется к выгодным для Украины ценам. То есть, мы будем опять субсидировать черт знает кого. А за газ надо платить столько, сколько он стоит. И при этом можно иметь человеческие отношения.

- То есть, можно сделать такой вывод, что четкой осознанной и выверенной политики у нас в отношении Украины нет?

Нет. И я не понимаю, чего мы хотим добиться. Я понимаю, что за газ надо платить 230 и даже 300 долларов за тысячу кубов, и это будет справедливо, потому что эра дешевого газа прошла безвозвратно. Также в свое время страны ОПЕК подняли в разы цены на нефть, и мир приспособился — покряхтел, но стал выпускать автомобили значительно менее энергопотребляющие, стал  насильственно внедрять энергосберегающие технологии и т.д. В общем, больно было, но не смертельно.

А то, что мы делаем с Украиной, приведет к тому, что мы будем либо отдавать газ забесплатно какому-то проходимцу, а это наше национальное достояние, и никто не давал право руководству страны использовать газ как средство политической поддержки какого бы то ни было, так как цена должна быть ценой.

И мы от Януковича, даже если он будет премьером, ничего не получим, я ничего хорошего от этого не жду.  Скорее всего, мы опять потеряем огромные деньги на том, что за иллюзию лояльности будем платить вполне реальную цену — отдавать наш газ.

Оценить статью
(0)