Информационное агентство www.iamik.ru
Зураба Церетели «аршином общим не измерить».
Могучий талант, огромная работоспособность плюс потрясающая коммуникабельность создали ему славу «скульптурного отца» нации, а то и объединенных наций. Президента Российской академии художеств оторвал от мольберта корреспондент «Москвички».
До народа не доходит
• Зураб Константинович, ваше отношение к скандально известной скульптурной группе А. Рукавишникова, которую планируется установить на Патриарших прудах?
- Очень хорошее произведение.
• Местные жители так не считают. Можно ли игнорировать их мнение, если искусство, как у нас принято говорить, принадлежит народу?
- Это 70 лет нас немножко испортили. На самом деле искусство принадлежит искусству. Есть вещи, которые не дошли до народа. Вкус надо воспитывать с детства. Ребенок только родился - дай ему цветные карандаши, чтобы свои мысли, чувства переносил на бумагу. Не обязательно он станет художником. Но зато обостренным взглядом будет видеть те вещи, которые не заметишь простыми глазами.
• В прошлом году вас приняли во французскую Академию изящных искусств, называемую Академией бессмертных. Скажите, что для художника смертельнее: дифирамбы друзей или хула недругов?
- На меня не действуют ни похвала, ни ругань. Я знаю, что делаю, и ценю только мнение профессионалов. На свои произведения смотрю глазами педагогов-классиков и чувствую, где бы они могли сделать замечание, а где доброе слово сказать.
• Ваши критики утверждают, что один человек не в силах столько сотворить, что на Церетели работают десятки никому не известных скульпторов…
- Пусть посмотрят жизнь Микеланджело, Гауди, Пикассо. Кто много работает, у того много произведений накапливается. Каждый день пишу, независимо от настроения.
• А как же вдохновение?
- Оно может быть, а может и не быть, но потребность творить у профессионала должна быть всегда. Вон, видишь негра? (Указывает на один из портретов.) Я его в аэропорту быстро нарисовал - он мне так понравился. Но, бывает, сразу не получается, мучаюсь. Сегодня ночью подготовил холст, палитру, эту работу закончу - начну новую. Есть художники, которые прожили жизнь, дом полон детьми, внуками, а мастерские - пустые. Это трагедия, отсюда зависть, озлобленность. А когда много работы - это радость.
• Но масштабность и разножанровость вашего творчества действительно поражают. Девять жизней не хватит, чтоб столько создать.
- Поражают? Потому я - Церетели! Может, я и живу девять жизней. Надо благодарить моих родителей, педагогов за то, что правильно воспитали. В детстве жил на чердаке. Шла война, в Тбилиси были пленные немцы. Старушки кормили их зеленью, а я бросал им сухарики. К жизни надо относиться рыцарски, тогда приобретаешь мудрость.
Бывший каратист разминается со штангой
• Чем порадуете своих поклонников в ближайшем будущем?
- Я и Академия приводим в порядок здание императорской Академии художеств им. И. Репина в Санкт-Петербурге, где 80 лет никто ничего не делал. Закончили фасад со скульптурами, кровлю с фонарями. Во внутреннем дворике установим мою скульптурную композицию графу И. Шувалову.
• Вообще-то памятник основателю Московского университета логичнее было бы в столице поставить…
- И здесь поставим - перед МГУ. Также недавно установили памятник Н. Гоголю в Риме. Мир не должен забывать великих русских классиков. Я создал площадь Л. Толстого и Ю. Гагарина в Уругвае. Там живут несколько поколений наших эмигрантов. Русский язык не знают, но Толстого помнят и любят. Вот так широко шагает наша Академия.
• Как насчет шагающего по Москве Н. Михалкова: одна нога здесь, другая - чуть ли не за полверсты? Говорят, вы готовы взяться за этот монумент.
- К этой теме пока не подошли, хотя идея любопытная. Сейчас предлагаю грекам из списанных евромонет воссоздать «Колосса Родосского», разрушенного землетрясением. Одна нога на одном берегу, вторая — на другом. Модель стоит в музее на Пречистенке.
• Среди живописных работ в музее и мастерской я обнаружил большое количество подсолнухов. Чем объясните пристрастие к этому растению?
- Пианист целый день тренируется, чтобы хорошо играть. Так же и художник. Подсолнух - моя каждодневная тренировка, колоритный символ радости. Сейчас холодно, а у меня на душе тепло – солнечный подсолнух согревает. Здесь нет идеологии, которую все время пытаются найти. Я, вообще, свободный художник и был таковым даже в прежние времена. Помню, в Манеже проходила выставка «На страже мира». Когда туда зашел, испугался: на полотнах одни овчарки да пограничники. Будто только они и могут сохранить мир. Я так не мыслил. Сделал большой холст: на огромной горе стоит защищающий небо локатор, а внизу дети играют в футбол. Сперва картину не поняли, мол, не соцреализм. Но умнейшие профессионалы встали на мою защиту и объяснили философию произведения: мы живем для нового поколения, чтобы оно занималось спортом и было счастливо. Я тогда получил «Золотую медаль».
• Вы сами со спортом дружите?
- Раньше занимался футболом, боксом, грузинской борьбой, карате. Сейчас иногда играю в теннис. Ежедневно упражняюсь со штангой, разминаю кости. Дело полезное, когда целый день стоишь и рисуешь.
• Почему не продаете свои живопись, графику?
- Не хочу. Но с удовольствием дарю друзьям или отдаю на благотворительные аукционы. Фонд Д. Баланчина в Америке выставил две мои работы - ушли «с молотка» за 145 тыс. долларов. Из Парижа привез шестиметровый кусок Эйфелевой башни, 640 тыс. долларов стоил. Японцы его уже упаковали, но директор Фонда А. Эйфеля уступил экспонат мне. За 10 картин, которые я нарисовал не покладая рук в течение нескольких дней.
• В числе ваших друзей был Владимир Высоцкий. Какие воспоминания сохранились об этом уникальном человеке?
- Мы были с ним близки. Когда Володя женился на Марине Влади, в Москве не было возможности устроить свадьбу. Я чувствовал свою вину за то, что у друга срывается торжество, — такой у меня характер. Тогда предложил полететь в Тбилиси и отметить событие в моем доме. Грузия красиво принимала Высоцкого и Влади, они провели там две счастливые недели. Правда, во время свадьбы случилась одна печальная вещь. Накрыли большой дубовый стол, поставили фамильную посуду. И вдруг стол посередине сломался. У грузин это плохая примета: жизнь у молодоженов не сложится. Так и вышло…
Беседовал Виктор Барулин
Фото Александра Орешина
Могучий талант, огромная работоспособность плюс потрясающая коммуникабельность создали ему славу «скульптурного отца» нации, а то и объединенных наций. Президента Российской академии художеств оторвал от мольберта корреспондент «Москвички».
До народа не доходит
• Зураб Константинович, ваше отношение к скандально известной скульптурной группе А. Рукавишникова, которую планируется установить на Патриарших прудах?
- Очень хорошее произведение.
• Местные жители так не считают. Можно ли игнорировать их мнение, если искусство, как у нас принято говорить, принадлежит народу?
- Это 70 лет нас немножко испортили. На самом деле искусство принадлежит искусству. Есть вещи, которые не дошли до народа. Вкус надо воспитывать с детства. Ребенок только родился - дай ему цветные карандаши, чтобы свои мысли, чувства переносил на бумагу. Не обязательно он станет художником. Но зато обостренным взглядом будет видеть те вещи, которые не заметишь простыми глазами.
• В прошлом году вас приняли во французскую Академию изящных искусств, называемую Академией бессмертных. Скажите, что для художника смертельнее: дифирамбы друзей или хула недругов?
- На меня не действуют ни похвала, ни ругань. Я знаю, что делаю, и ценю только мнение профессионалов. На свои произведения смотрю глазами педагогов-классиков и чувствую, где бы они могли сделать замечание, а где доброе слово сказать.
• Ваши критики утверждают, что один человек не в силах столько сотворить, что на Церетели работают десятки никому не известных скульпторов…
- Пусть посмотрят жизнь Микеланджело, Гауди, Пикассо. Кто много работает, у того много произведений накапливается. Каждый день пишу, независимо от настроения.
• А как же вдохновение?
- Оно может быть, а может и не быть, но потребность творить у профессионала должна быть всегда. Вон, видишь негра? (Указывает на один из портретов.) Я его в аэропорту быстро нарисовал - он мне так понравился. Но, бывает, сразу не получается, мучаюсь. Сегодня ночью подготовил холст, палитру, эту работу закончу - начну новую. Есть художники, которые прожили жизнь, дом полон детьми, внуками, а мастерские - пустые. Это трагедия, отсюда зависть, озлобленность. А когда много работы - это радость.
• Но масштабность и разножанровость вашего творчества действительно поражают. Девять жизней не хватит, чтоб столько создать.
- Поражают? Потому я - Церетели! Может, я и живу девять жизней. Надо благодарить моих родителей, педагогов за то, что правильно воспитали. В детстве жил на чердаке. Шла война, в Тбилиси были пленные немцы. Старушки кормили их зеленью, а я бросал им сухарики. К жизни надо относиться рыцарски, тогда приобретаешь мудрость.
Бывший каратист разминается со штангой
• Чем порадуете своих поклонников в ближайшем будущем?
- Я и Академия приводим в порядок здание императорской Академии художеств им. И. Репина в Санкт-Петербурге, где 80 лет никто ничего не делал. Закончили фасад со скульптурами, кровлю с фонарями. Во внутреннем дворике установим мою скульптурную композицию графу И. Шувалову.
• Вообще-то памятник основателю Московского университета логичнее было бы в столице поставить…
- И здесь поставим - перед МГУ. Также недавно установили памятник Н. Гоголю в Риме. Мир не должен забывать великих русских классиков. Я создал площадь Л. Толстого и Ю. Гагарина в Уругвае. Там живут несколько поколений наших эмигрантов. Русский язык не знают, но Толстого помнят и любят. Вот так широко шагает наша Академия.
• Как насчет шагающего по Москве Н. Михалкова: одна нога здесь, другая - чуть ли не за полверсты? Говорят, вы готовы взяться за этот монумент.
- К этой теме пока не подошли, хотя идея любопытная. Сейчас предлагаю грекам из списанных евромонет воссоздать «Колосса Родосского», разрушенного землетрясением. Одна нога на одном берегу, вторая — на другом. Модель стоит в музее на Пречистенке.
• Среди живописных работ в музее и мастерской я обнаружил большое количество подсолнухов. Чем объясните пристрастие к этому растению?
- Пианист целый день тренируется, чтобы хорошо играть. Так же и художник. Подсолнух - моя каждодневная тренировка, колоритный символ радости. Сейчас холодно, а у меня на душе тепло – солнечный подсолнух согревает. Здесь нет идеологии, которую все время пытаются найти. Я, вообще, свободный художник и был таковым даже в прежние времена. Помню, в Манеже проходила выставка «На страже мира». Когда туда зашел, испугался: на полотнах одни овчарки да пограничники. Будто только они и могут сохранить мир. Я так не мыслил. Сделал большой холст: на огромной горе стоит защищающий небо локатор, а внизу дети играют в футбол. Сперва картину не поняли, мол, не соцреализм. Но умнейшие профессионалы встали на мою защиту и объяснили философию произведения: мы живем для нового поколения, чтобы оно занималось спортом и было счастливо. Я тогда получил «Золотую медаль».
• Вы сами со спортом дружите?
- Раньше занимался футболом, боксом, грузинской борьбой, карате. Сейчас иногда играю в теннис. Ежедневно упражняюсь со штангой, разминаю кости. Дело полезное, когда целый день стоишь и рисуешь.
• Почему не продаете свои живопись, графику?
- Не хочу. Но с удовольствием дарю друзьям или отдаю на благотворительные аукционы. Фонд Д. Баланчина в Америке выставил две мои работы - ушли «с молотка» за 145 тыс. долларов. Из Парижа привез шестиметровый кусок Эйфелевой башни, 640 тыс. долларов стоил. Японцы его уже упаковали, но директор Фонда А. Эйфеля уступил экспонат мне. За 10 картин, которые я нарисовал не покладая рук в течение нескольких дней.
• В числе ваших друзей был Владимир Высоцкий. Какие воспоминания сохранились об этом уникальном человеке?
- Мы были с ним близки. Когда Володя женился на Марине Влади, в Москве не было возможности устроить свадьбу. Я чувствовал свою вину за то, что у друга срывается торжество, — такой у меня характер. Тогда предложил полететь в Тбилиси и отметить событие в моем доме. Грузия красиво принимала Высоцкого и Влади, они провели там две счастливые недели. Правда, во время свадьбы случилась одна печальная вещь. Накрыли большой дубовый стол, поставили фамильную посуду. И вдруг стол посередине сломался. У грузин это плохая примета: жизнь у молодоженов не сложится. Так и вышло…
Беседовал Виктор Барулин
Фото Александра Орешина
Горожанкин Владимир