Остров Афродиты

Греческая богиня любви и красоты, пожалуй, самая известная уроженка острова Кипр. На узком песчаном пляже рядом с дорогой из Пафоса в Лимасол туристам до сих пор показывают камень, у которого это произошло. В крепости Фамагуста Отелло задушил Дездемону. Так что у острова богатая и разнообразная история...

Человек живет на Кипре одиннадцать тысяч лет. К одиннадцатому веку до нашей эры закончилась колонизация острова греками. Один из участков кипрского побережья до сих пор называют "берегом ахейцев". Медные рудники, виноградники и пастбища острова привлекали многих на берегах Средиземного моря. Ассирия, Персия, Египет, Рим, Византия - все они, сменяя друг друга, правили Кипром.

При римлянах на Кипр пришло христианство. Поскольку остров входил в Восточную Римскую империю, то киприоты стали православными. В 488 году православная церковь Кипра стала автокефальной. В 965 году император Роман предоставил Кипру независимость, но это осталось на словах. Во всяком случае, в 1184 году на острове еще был византийский губернатор.

В 1189 году Кипр впервые стал предметом торга. Знаменитый король Ричард Львиное Сердце по пути в Святую Землю захватил Кипр. Еще один остров Ричарду был ни к чему, и он продал Кипр ордену тамплиеров. Православные киприоты были очень недовольны такой сделкой и приняли новых владельцев очень неласково. Настолько неласково, что тамплиеры потребовали назад свои деньги - сорок тысяч золотых базантов. К счастью, у Ричарда в обозе был король без королевства - Ги де Лузиньян. Он был достаточно богат, чтобы заплатить за Кипр в два с половиной раза больше. Так что и орден остался при своих, и Ричард не в накладе. Мнения киприотов никто не спрашивал.

Так в 1197 году на острове воцарилась династия Лузиньянов. Получилось вполне типичное для тех времен государство - крепостное право, грызня между знатными сеньорами по самым мелким поводам. Как полагается верноподданным его святейшества Римского Папы, кипрские сеньоры очень не любили православную церковь. Ее собственность конфисковывалась, храмы закрывались, а священники ссылались. Правители острова менялись - в 1374 году его захватили генуэзцы, в 1488 - венецианцы, но политика оставалась прежней.

В 1560 году греки тайком послали делегацию в Стамбул - дескать, приходите и владейте нами, а мы вам поможем. Руки до Кипра у Блистательной Порты дошли только через десять лет. 3 июля 1570 года в порту Ларнаки высадился турецкий десант. Через два года между Турцией и Венецией был заключен мирный договор, по которому остров становился частью Османской империи. К этому времени на севере острова опустели 76 деревень, населенных католиками. По предложению Синан Паши, кипрского бейлербея, все они были заселены турками, для чего из Анатолии перевезли 1689 семей. К этому надо прибавить еще и тридцатитысячный турецкий гарнизон. Так и появилась турецкая община Кипра.

6 мая 1572 года турецкий султан издал фирман, повелевавший турецкой администрации Кипра обходиться с греческим населением по справедливости. Если верить турецкому сайту, Блистательная Порта стала оплотом демократии в восточном Средиземноморье - тут тебе и свободные выборы, и гражданские права... Конечно, можно спорить об исторической достоверности такого подхода, но то, что крепостное право на острове было турками тут же и безоговорочно отменено - это факт.

Кроме того, Стамбулом были даны многочисленные привилегии православной церкви, а ее архиепископ был провозглашен Этнархом - главой общины. Греки получили право выбирать местные органы власти и открывать свои школы. Греческий был язык признан официальным, наравне с турецким. В местных административных и судебных органах греки и турки имели равное представительство. Особо стимулировались греческая торговля и предпринимательство.

Не все, конечно, было так уж гладко. Из того факта, что греки-киприоты при турках стали жить намного лучше и свободнее, чем при "цивилизаторах" из Европы - предках нынешних НАТОвских миротворцев, еще не следует, будто 380 лет турецкого владычества стали для греческой общины Кипра периодом абсолютного процветания. Сложности и трения были, и немалые. К примеру - когда-то в Фамагусте было 365 церквей, по одной на каждый день года. Многие из этих церквей оказались - в виде кирпичей - на дне Суэцкого канала. Согласитесь, трудно поверить, будто архиепископ мог быть настолько корыстолюбивым, чтобы продать храмы божьи на кирпичи. Хотя как знать. Дело-то давнее. Взглянешь на некоторых современных иерархов - и засомневаешься. Кто его знает, как все было...

Но вернемся к истории Кипра. В 1877 году у Турции начались проблемы. Она потеряла свои владения и в Европе, и в Азии. Год спустя султан заключил с Лондоном конвенцию: Британия содействовала Турции в защите ее владений, а Турция за это, и за сто тысяч фунтов ежегодно, отдавала Кипр под английское управление. Действие конвенции заканчивалось, когда Россия возвращала Турции крепость Карс.

Получив остров, и заодно с ним - возможность контролировать Ближний Восток, англичане стали на нем устраиваться. Прежде всего они, стремясь привить киприотам европейские ценности, ввели конституцию. С нее-то и начались противоречия между общинами (поистине - ни мир, ни Европа не меняются, и ничему не учатся).

Так вот, согласно этой конституции, на острове был создан Исполнительный совет, членами которого могли быть только англичане. Только подданные ее величества королевы Виктории могли заседать и в Верховном суде. В Законодательном совете было 12 мест. Девять из них отдавалась грекам, три - туркам, шесть - англичанам. Английских членов совета назначал британский верховный комиссар.

Турецкое население осталось недовольно таким ходом дел. В декабре 1881 года лидеры турецких общин обратились к британскому верховному комиссару и потребовали равного представительства, которым они пользовались в османской империи. Причем, на Кипре это правило действовало в обе стороны. Даже там, где христиане составляли меньшинство, они были представлены в местных органах наравне с турками.

Британский комиссар протест оставил без ответа. Британское правительство в Лондоне все-таки ответило - 10 марта 1882 года оно отказалось изменить конституцию. 25 марта верховный муфтий Кипра Ессед Ахмад Хаким Эфенди послал телеграмму лорду Кимберли, верховному комиссару Британии на Кипре: "Наши права растоптаны".

Симпатии английской администрации к грекам проявлялись в большом и в малом. Немалую роль в этих симпатиях играл и языковой фактор. Дело в том, что на правительственную службу в первую очередь попадали выпускники английских "паблик скулз", в которых латынь и греческий был одними из основных предметов. Даже геометрия в английских школах изучалась непосредственно по Эвклиду, в оригинале. Так что восприятие британцами киприотов оказывалось вполне однозначным: с одной стороны - нация Эвклида, Эсхила и Демосфена, а с другой - какие-то турки, дикие азиаты, к тому же мусульмане, лопочущие на непонятном языке и не знающие не то что латыни, а даже английского! Какое равное представительство возможно в таких условиях?! Единичные выступления в защиту турок успеха не имели. 28 июня 1882 года лорд Карнарвон, выступая в палате лордов, заявил, что требования турок справедливы, а новая конституция только углубляет пропасть между общинами. Но выступление Карнавона просто проигнорировали.

В это же самое время, в греческой общине все шире разворачивалось движение за так называемый эносис - объединение острова с Грецией (нет, ну просто куда ни ступи - сплошные аналогии с Молдовой!). Происходило это при самом активном участии греческих дипломатов. Так, греческий консул в Лимасоле по фамилии Филемон организовывал и профинансировал сначала митинги за эносис, а затем и спортивные соревнования, призванные доказать превосходство греков над "неполноценными" турками. Возмущенные турки пожаловались британскому комиссару. В ответ тот сказал, что Кипр - это часть Османской империи, временно переданная под управление британской короны, и все, что касается отношений греческого консула с греческим большинством населения острова - дело Османской империи.

К тому времени вся греческая интеллигенция Кипра - врачи, учителя, юристы - училась исключительно в Греции. На хорошо знакомом нам примере все той же Молдовы, совсем нетрудно представить, к чему это вскоре привело. В 1901 году английский школьный инспектор Ф.Д.Ньюман писал, что школьные песенники "основаны на материале, призванном воспламенять греческий патриотизм и антитурецких песнях". Когда инспектор попросил школьников спеть, то услышал: "Вперед, вслед за барабанщиком, который ведет нас в бой против турок".

Результаты массированной антитурецкой пропаганды вскоре принесли плоды. Турки на Кипре фактически оказались на осадном положении. Наконец, мелкие инциденты переросли в первый серьезный конфликт. Двадцать седьмого мая 1912 года турецкие крестьяне ехали на двух повозках из деревни Малия в Лимасол. Неожиданно на них напали греки. Крестьян забросали камнями и стали избивать палками. Пострадавшим удалось добраться до турецкого квартала, но и там им не было спасения. Быстро собравшаяся на подмогу нападавшим толпа греческих погромщиков пронеслась по кварталу, громя и грабя лавки, оскверняя мечети и убивая всех, кто попадался им под руку. Все это сопровождалось криками: "Да здравствует эносис! Да здравствует Греция!". Чтобы навести порядок, английским властям на Кипре пришлось затребовать подкрепление из Египта. Не правда ли, все это очень напоминает и кишиневские митинги Народного фронта, и волонтерский поход на юг?

Турция вступила в первую мировую войну на территории Германии. Англия воспользовалась этим, и 5 ноября 1914 года аннексировала Кипр. В 1923 году в Лозанне был подписан договор, признававший независимую Турецкую Республику. Кипр оставался в английских руках. Однако правительство Ататюрка не бросило своих соотечественников. Турция посылала на Кипр учителей и директоров школ. Около 9800 турок-киприотов выбрали турецкое гражданство и 7000 из них эмигрировали в Турцию.

В 1931 году на острове произошло восстание, поводом к которому послужило повышение налогов. 6 человек было убито и 30 ранено. Среди пострадавших были как греки, так и турки. И хотя турецкое население не участвовало в восстании, оно попало под репрессии наравне с греками. Конституция была отменена, законодательный совет распущен и британский губернатор правил путем указов и декретов. Были запрещены все политические партии и общественные организации. Власти не разрешали вывешивать национальные флаги - ни турецкий, ни греческий, ввозить на остров школьные учебники (как из Греции, так и из Турции) и даже звонить в церковные колокола. Несколько сот человек были высланы с острова.

Режим репрессий сохранялся на острове почти десять лет. В 1936 году турецкий лицей был переименован в мусульманский, директором и его замом были назначены англичане. Свирепствовала цензура.

Но вот началась вторая мировая война. На занятый англичанами остров перебрались 13 тысяч греческих беженцев. Тысячи киприотов ушли добровольцами в английскую армию. Власти были вынуждены смягчить политический режим. В 1943 году прошли первые после восстания муниципальные выборы. В главных городах острова победила АКЭЛ - Прогрессивная партия трудового народа Кипра. Политические организации появились и у турок-киприотов. Первой была партия КАТАК. За ней последовали Союз турецких фермеров и Турецкие профсоюзы. Обострились и трения между общинами. Консультативный Совет, сформированный английским гудернатором из ведущих политиков острова, должен был выработать новую конституцию. Но работа Совета окончилась полным провалом, в котором турки винили греков, а греки - турок.

В 1950 году на плебисците за эносис проголосовали 95,7% греческого населения. Ровно через два года архиепископ Макариос призвал к гражданскому неповиновению и пассивному сопротивлению. Но пассивность пришлась по душе далеко не всем. В 1955 году была создана подпольная организация ЭОКА (Национальная организация греческих борцов Кипра). Ее возглавил греческий офицер Гривас. Афинское радио повело пропаганду в пользу ЭОКА.

Наконец, 17 февраля 1959 года в Лондоне, представители Греции, Турции, Великобритании, а также двух кипрских общин - архиепископ Макариос и доктор Фазиль Кучук подписали окончательный текст соглашения, по которому Кипру предоставлялась независимость. При этом, представители греческой общины не скрывали, что рассматривают независимость лишь как шаг на пути к эносису.

16 августа 1960 года передача власти была завершена. Макариос был избран президентом новой республики, на должность вице-президента у турецкой общины был только один кандидат - доктор Фазиль Кучук. Вице-президент имел право вето на решения в области финансов, обороны и политики. В парламенте туркам, составлявшим порядка 12% населения, было отдано пятнадцать из пятидесяти мест. На государственной службе для турецкой общины резервировалось тридцать процентов мест и три из десяти министерских постов. Армия, полиция и жандармерия на 40% состояли из турок.

Но такая ситуация уже не устраивала греков. Архиепископ Макариос предложил принять поправки к конституции, которые позволили бы распределять мандаты и должности в точном соответствии с численностью общин. И Анкара, и турецкая община приняли идею в штыки. В ответ греки разработали и привели в действие "план Акритас" (эдакий аналог пресловутого "Молдавского PRорыва", любимого детища маленького кишиневского геббельса Марка Ткачука). Вот цитата из "Акритаса": "У нас есть все основания предположить, что наши попытки убедить международную общественность принять нашу сторону будут наиболее эффективны, если мы представим наши требования, как защиту права на самоопределение, а не как право на эносис. В рамках этой стратегии мы прежде всего должны избавиться от всех статей Конституции, которые препятствуют свободному выражению и осуществлению желаний нашего народа". Ясно, что под "народом" подразумевались только греки. Мнение турок-киприотов никто и не собирался принимать в расчет.

Планы изменения конституции только усилили напряженность на острове. Причем, на бытовом уровне отношения общин были, в общем, вполне терпимы - ни простые греки ничего не имели против турок, ни простые турки против греков. Портовый грузчик из Фамагусты рассказывал в начале 60-х корреспонденту "Правды": "Мы трудились рядом с греками, хоть и в разных бригадах. Я не помню, чтобы мы что-то делили или ссорились. Даже наоборот, мы приходили на выручку друг другу. В мусульманские праздники работа не останавливалась - греческие бригады выполняли нашу долю работы. В православные праздники за дело с удвоенной энергией брались мы". Но простые люди и политики - два разных народа.

В конце 1962 года, 21 декабря, турецкая женщина не дала себя обыскать полицейскому-греку, который был в штатском и даже не удосужился предъявить свое удостоверение. В ответ на отказ она была застрелена. Вице-президент Кипра Фазиль Кучук призвал турок-киприотов к спокойствию, но радиостанция, находившаяся под контролем греческой общины, не передала его обращение в эфир. Все международные наблюдатели отмечали и тот факт, что греческая полиция была вооружена на армейском уровне, а турецкая - почти полностью безоружна.

Начался геноцид турецкого населения. На протяжении 1963-1964 годов было разрушено свыше тысячи турецких домов. Беженцами стали свыше 25 тысяч турок-киприотов. Точное число погибших и пропавших без вести не знал никто, а официальная цифра - 21 убитый - звучала откровенным издевательством. Именно столько трупов было найдено в одной только братской могиле, вскрытой британскими военными в самом начале геноцида - в середине января 1963 года.

На остров были введены миротворческие силы из греческих, турецких и британских солдат. Была установлена так называемая "зеленая линия" - линия прекращения огня. Но обстановка не стала менее напряженной. В январе 1964 года воинственный архиепископ Макариос объявил, что Договор о гарантиях и альянсах отменен в одностороннем порядке. Архиепископ настаивал на вводе войск ООН. Войска были введены, но ООНовские миротворцы, как всегда оказались не способны контролировать ситуацию. И 6 августа 1964 года, совершенно внезапно, без каких-либо предварительных заявлений, греки начали военные действия против мирного турецкого населения.

Эти действия, имевшие все признаки жесткой этнической зачистки острова, поставили турецкую общину на грань полного уничтожения. Ситуацию спасли только авиаудары, нанесенные Турцией по местам дислокации греческих сил. Как раз в это время в Греции был совершен военный переворот, и к власти пришло военная хунта во главе с генералом Рародопулосом. Чтобы прибавить себе популярности, хунта стала форсированными темпами решать вопрос об эносисе. Назревал конфликт между двумя членами НАТО, но тут вмешались американцы, настоятельно посоветовавшие Афинам умерить свой пыл. Греция была вынуждена вывести с острова свою дивизию, но многочисленные греческие добровольцы остались на острове.

В начале 1968 года генеральный секретарь ООН предложил начать переговоры между греческой и турецкой общинами Кипра. Обе стороны отреагировали положительно. На переговорах турки пошли на уступки, потребовав взамен предоставления автономии и гарантий от эносиса. Греческая сторона категорически отказалась. Переговоры тянулись до 20 сентября 1971 года и закончились ничем.

В начале 1974 года умер организатор и вдохновитель ЭОКА, "генерал" Гривас. Власти объявили членам ЭОКА амнистию. А те, выйдя из подполья, проявили себя буквально через несколько дней. Группа боевиков ЭОКА устроила налет на селение Англиссидес. Согнав вместе всех жителей, они потребовали выдать людей, чьи имена ЭОКА занесла в черный список. Получив отказ, налетчики стали избивать всех подряд прикладами и стальными цепями. Несколько десятков человек было искалечено. В турецкой общине поднялась волна возмущения, и власти острова были вынуждены запретить ЭОКА и возобновить уголовные дела на ее членов, которые не явились с повинной к определенному сроку.

Но запрет совершенно не испугал террористов. Их орган - газета "Этники" (эдакий аналог "Литература ши Арта" в греко-кипрском исполнении) заявила: "Великая борьба только начинается, эносисткие силы полны решимости, наша армия даст президенту достойный ответ!". Служба безопасности Кипра нашла прямые доказательства связи ЭОКА с греческими спецслужбами. Президент Макариос заявил: "Афины, дающие указания штабу национальной гвардии, стремятся превратить ее во внутреннюю оккупационную армию".

А в афинской хунте тем временем появился новый лидер - начальник военной полиции бригадир Иоаннидес. Он совершенно не переваривал президента Макариоса и окружавших его коммунистов. Был подготовлен план переворота. 15 июля 1974 года Макариос принимал у себя в президентском дворце делегацию греческих школьников из Каира. В это время танки национальной гвардии открыли по дворцу артиллерийский огонь.

Бросив детей, Макариос с двумя телохранителями сумел бежать из дворца и выбраться из города. В деревне Клиру они одолжили у сержанта полиции машину и отправились в Пафос, еще остававшийся верным правительству. Путчисты же, не найдя Макариоса в президентском дворце, двинулись к дворцу архиепископа. По дороге им на глаза попался на глаза монумент в честь кипрской независимости, который они с удовольствием расстреляли из пулеметов.

Во главе хунты мятежники поставили Никоса Самсона, прославившегося турецкими погромами. Макариос называл Самсона "хорошо известным преступником".

Европа тем временем смотрела на происходящее сквозь пальцы. Америка тоже не спешила возмущаться нарушениями прав человека. Среди постоянных членов Совета Безопасности ООН только Советский Союз выразил осуждение в связи с произошедшим переворотом. Макариоса в СССР считали "левым", а значит - почти что идейным другом. На судьбу же населения острова - что греческого, что турецкого всем было глубоко наплевать. Все "миротворцы" - и нейтральные, и явно заинтересованные, решали собственные задачи и не снисходили до судеб простых киприотов.

Надо отдать справедливость Турции - она не бросила соотечественников на произвол судьбы. Турецкий премьер Бюлент Эджевит направил греческому правительству ультиматум с требованием отставки Никоса Самсона и вывода с острова 650 греческих офицеров. Афины отказались, и 19 июля на остров был высажен сорокатысячный турецкий десант. Ни греческая армия, ни кипрская национальная гвардия не смогли оказать ему серьезного сопротивления. Самые большие потери турки нанесли себе сами. Турецкая авиация ухитрилась утопить свой транспорт, а артиллерия не раз била по своим войскам.

22 июля огонь был прекращен, а хунта Никоса Самсона свергнута. 25 июля 1974 года на конференции в Женеве министры иностранных дел стран - гарантов выработали совместную резолюцию по кипрскому вопросу, которая провозгласила "существование на практике Республики Кипр, состоящей из двух автономных администраций - администрации греческого народа Кипра и администрации турецкого народа". Как и все подобные бюрократическо-миротворческие творения, эта декларация осталась на бумаге. Турецкое население жило на небольших территориях острова, постоянно подвергаясь нападениям греческих экстремистов. Число и жестокость этих нападений продолжали возрастать. Население нескольких турецких деревень было полностью вырезано, а сами деревни стерты с лица земли. Видя полную беспомощность гарантов, Турция 14 августа 1974 года возобновила боевые действия. Через два дня турецкие войска выполнили поставленные им задачи и остановились, заняв 37% территории острова.

Потери от стремления к "эносису", этой "унире" на греческий манер, были ужасающими. Счет погибшим даже по официальным данным шел на тысячи. Только греков пропавших без вести числились две тысячи человек.

Весной 1975 года на севере было провозглашено Турецкое Федеративное государство Кипра. Летом того же года стороны заключили соглашение по обмену населением, согласно которому турецкие киприоты добровольно переселялись на север острова, а греческие - на юг. Переселение происходило под наблюдением сил ООН на Кипре. Представители ООН опросили всех греков-киприотов, желавших переселиться на юг острова, чтобы убедиться в добровольности этого шага. Как утверждает турецкая сторона, "не возникало никаких вопросов о насильственном изгнании в том случае, когда греческое население желало остаться на постоянное жительство на Северном Кипре ни в прошлом, ни в настоящее время." Это по-видимому действительно так - на севере Кипра до сих пор проживает немало греков, в то время как на юге турок практически нет.

На юг острова перебрались сто тысяч человек, на север - 45 тысяч. Противостояние перешло в экономическую фазу. Старт был грустным - и на севере и на юге.

На юге беженцев размещали, где только возможно - в палаточных лагерях, в опустевших складах, в павильонах бездействующей никосийской ярмарки. Каждый третий грек-киприот оказался без работы. На севере остались предприятия, дававшие 70% промышленной продукции острова, самые плодородные земли, дававшие 60% сельскохозяйственных продуктов, рудники, в которых добывалась половина полезных ископаемых. Крупнейший порт Фамагуста, в котором обрабатывалось 83% грузов, поступавших на остров и отправлявшихся на экспорт, также остался на севере. При этом, Фамагуста была не только крупнейшим портом, но и туристическим центром Кипра. Лучшие пляжи и отели, 82% туристической инфраструктуры тоже осталось на севере. Международный аэропорт Никосии оказался прямо на разграничительной линии, сильно пострадал во время войны и был закрыт.

Тем не менее, экономическая победа осталась скорее за греками. Случилось "кипрское чудо" - за несколько лет юг вышел на уровень, на котором до 1974 года находился весь Кипр в целом. Безработица была полностью ликвидирована, и даже стал ощущаться недостаток рабочих рук. К 1980 году население лагерей сократилось, по меньшей мере, в шесть раз. Правительство построило для них пять с половиной тысяч домов - на несколько семей каждый. В окрестностях Никосии, Ларнаки и Лимасола появились целые поселки. За всеми беженцами, устроившимися на работу, в течение нескольких месяцев сохранялось пособие. Была заморожена квартирная плата.

Беженцам предоставлялись ссуды на обзаведение хозяйством, открытие мастерских, крестьянам давали землю. Осваивались ранее заброшенные земли, виноградники и фруктовые рощи высаживались на участках, расчищенных на склонах гор. В 1982 году только на экспорте картошки Кипр заработал почти сорок миллионов долларов. Добавьте к этому знаменитые на весь мир виноградники (в 1980 году только Советский Союз закупил на острове 15 тысяч тонн вина и 4 тысячи тонн коньячного спирта), апельсиновые рощи и т.д., и т.п.. Чтобы увеличить площадь сельскохозяйственных угодий, были выкорчеваны и распаханы леса, сожженные напалмом в 1974 году. Вся мало-мальски пригодная древесина, полученная при раскорчевке, отправлялась на специально построенный деревообделочный комбинат. В Ларнаке за несколько месяцев небольшой аэродром был превращен в международный аэропорт. Вместо одного крупного порта - Фамагусты, на юге Кипра появилось сразу два - Ларнака и Лимасол.

Кроме того, Кипр стал оффшорной зоной. Первые 83 оффшорных компании были зарегистрированы здесь в 1976 году. Сегодня их 32 тысячи, и каждый месяц открывается еще 350. Услуги в сфере оффшорного бизнеса - один из самых быстро развивающихся секторов кипрской экономики.

Сегодня на южном Кипре один из самых низких в Европе уровней безработицы -3,8%, ниже он только в Голландии и Люксембурге. Уровень доходов на душу населения в общем-то не столь уж велик (хотя, конечно, гораздо выше, чем в Молдове или Румынии), однако уровень цен относительно низок. Путеводитель для туристов приводит такой пример: при уровне зарплат 45,3% от швейцарского, поужинать в хорошем ресторане можно в среднем за 17 долларов. Для сравнения - в Москве уровень зарплат - 5,3% от швейцарского, а ужин в ресторане обойдется в 52 доллара.

Благодаря продуманной политике по поддержке молодых семей, на южном Кипре самое молодое в Европе население (каждый четвертый житель - моложе 14 лет). Среднее образование бесплатно, и для детей в возрасте до 15 лет обязательно. Есть университет и 34 колледжа. Свыше половины выпускников школ обучаются за границей, в основном в Греции (53%), Англии (23%) и США (14%). 100% школьников изучают английский язык. Именно широкое распространение английского языка и стало одной из причин популярности Кипра у иностранных фирм.

Впрочем, было бы несправедливо говорить об успехах одного только юга. Северный Кипр тоже живет неплохо - хотя и беднее южан. Этот разрыв порожден, прежде всего, европейской политикой двойных стандартов. Признанный юг и непризнанный север находились в заведомо неравных условиях, особенно в плане инвестиций. Кроме того, вопрос в том, с чем сравнивать. Жизнь Северного Кипра показалась бы раем для жителей Молдовы и большинства стран СНГ.

В Турецкой Республике Северного Кипра проживают 183 тысячи человек (примерно столько же живет в Тирасполе). На эти 183 тысячи приходятся 774 миллиона долларов годового ВВП - по 4222 доллара на душу населения. 70% дает сфера услуг, 13,5% - промышленность, 7,5 - сельское хозяйство и 5% - туризм. Ежегодно экспортируется продукции на 67,3 миллиона долларов, главным образом готовая одежда и цитрусовые. Основные торговые партнеры - Великобритания и Турция. Есть бездефицитный бюджет, большая часть которого идет на здравоохранение и социальное обеспечение. Есть девять ВУЗов, два аэропорта, 7000 километров автомобильных дорог.

При всем при этом, ВВП на душу населения на юге в три раза выше, а уровень безработицы - в три раза ниже. Так что немало турок с завистью смотрят в сторону богатого соседа. И когда недавно сорвались переговоры об объединении Кипра, тысячи людей в Фамагусте вышли на демонстрации, требуя отставки Рауфа Денкташа. Нечто подобное - зависть к чужому богатству и стремление, во чтобы то ни стало, объединить страну - царили когда-то и в ГДР. Сегодня многие бывшие граждане исчезнувшей страны с тоской вспоминают жизнь в "социалистической тюрьме". Чужое богатство так и осталось чужим... Впрочем, большинство турок-киприотов относятся к идее объединения довольно сдержано.

А на юге объединения просто не хотят. Во-первых, идея эносиса хотя и поблекла, но не умерла окончательно, а турецкая часть Кипра никогда не пойдет на это. Во-вторых, по подсчетам кипрских экономистов, объединение обойдется в 2,4 миллиарда долларов - это по самым скромным подсчетам... Интересно, а вот хоть кто-то удосужился посчитать, во что может обойтись химерическое "воссоединение Молдовы"? Хотя бы только само объединение, без учета неизбежных потерь от неизбежной же гражданской войны?

А вот на Кипре считают, и посчитав, объединятся не хотят уже по чисто экономическим соображениям. По словам предыдущего президента Республики Кипр Главкоса Клеридиса, помимо структурных расходов - тех самых 2,4 млрд, в экономику Северного Кипра, для подтягивания его до уровня юга, в течении 3-5 лет придется вложить от шести до десяти миллиардов долларов. Можно, конечно, не вкладывать и не подтягивать, но тогда экономическое неравенство станет дополнительным фактором напряженности. А их, этих факторов, при объединении и так будет немало. Общественные настроения говорят сами за себя - 54 процента греков-киприотов полагают, что совместная жизнь греков и турок не будет ни легкой, ни мирной. Недаром епископ Пафоса сказал, что будет молиться за то, чтобы Денкташ по-прежнему отказывался от объединения.

Кому же в итоге нужно объединение Кипра? Почти никому, если конечно, брать в расчет только сам Кипр. Весь шум вокруг преимуществ объединения поднят международной бюрократией. Руководители ОБСЕ, ЕС и ООН, позорно провалившие все, без единого исключения, "миротворческие" и "объединительные" миссии, очень нуждаются хотя бы в одном формально-успешном примере. Однако жители "острова Афродиты" отказались своими жизнями подтверждать чьи-то умозрительные теории. И правильно сделали. Хорошо бы и нам взять с них пример.

А. Хорошев.

Источник: «Днестровский курьер»